Возьми в свой журнал котенка!

@темы: Тесты, гадания и прочая развлекаловка

---

Ирландское гадание ко Дню святого Патрика

Что скажет тебе Ирландская мудрость?

@темы: Тесты, гадания и прочая развлекаловка

---

Фантош. Книга вторая Глава 2. Родовые узы.

Телепатов в Иртане не любили. И не за то, что они умели читать чужие мысли. Таким талантом обладали многие маги. А вот манипулировать сознанием существ, исподволь направляя их действия в нужное русло, умели лишь телепаты. И, надо отметить, делали они это без помощи каких-либо заклинаний и сложных обрядов. Катастрофа мирового масштаба от их действий вряд ли бы разразилась, поскольку телепат мог одновременно воздействовать на двух, максимум трёх, существ, в зависимости от силы дара. Но, с другой стороны, если б внушению подвергся, к примеру, сатрап Тирата – иртанцев ждала масса неприятностей. Именно поэтому всех телепатов, стоило им проявить хоть каплю своего опасного таланта, обязательно клеймили. Метку ставили прямо на ауре, чтобы всякий знал, с кем имеет дело. Кроме того, клеймо ограничивало способности телепата и содержало в себе так называемый маркер - личную подпись мага. Благодаря маркеру любой, даже обладатель самого захудалого дара, видел, кто является автором того или иного заклинания, будь то зажигание свечи или воздействие на сознание. А учитывая, что девяносто девять и девять десятых процентов населения Иртана составляли маги, телепат оказывался под тотальным контролем. К нему даже специальных людей приставлять не было нужды. Носитель рокового клейма был обречён на одиночество. И если телепатам всё же удавалось создать семью, то, как правило, с себе подобными. К счастью, появлялись эти необычные маги, крайне редко и всегда неожиданно: дар мог открыться у детей, чьи родители не обладали даже зачатками телепатических способностей, а вот у родителей-телепатов дети чаще всего оказывались склонны исключительно к бытовой магии. Закон компенсации, наверное.
Всё это Йолинель знал ещё со времён обучения в Картрской военной академии. Он был уверен, что закон о телепатах, неукоснительно соблюдавшийся во всех странах, даже в отрицающей магию сатрапии, в здравом уме никто нарушать не станет. Но сейчас перед ним стояло живое подтверждение его заблуждений, а рядом - два вменяемых и здоровых мага, на лицах которых читались раздражение и досада. Видимо, братья Бегон не ожидали, что эльфийский юноша, праздно путешествующий по Ликане, окажется настолько талантливым, что разглядит в Халике телепата.
- Впрочем, это не так уж важно! – неожиданно заявил Дайцаруш и бодрым шагом приблизился к столу. Уселся на стул напротив федералов, плеснул в бокал тёмного, пахнущего лесными ягодами напитка и, сделав глоток, заговорил размеренно, с ненавязчивой ленцой. – Не сочтите за лесть, господа, но я всегда симпатизировал Федерации. На расстоянии, разумеется. Мы, мельшарцы, домоседы по натуре и чужаков, как вы наверняка знаете, не любим. Но и я, и Натиш обожаем искусство. Деревянные статуи друидов, музыка сильфов, глубокомысленные рассуждения в литературном творчестве эльфов… Жаль, что вам не суждено побывать в моей магической школе. Вы бы удивились, сколько интересного хранится в нашей библиотеке.
- А Вы нам экскурсию организуйте, - расплылся в улыбке Найлин Батор. – Я жуть как до диковинок охоч.
- Увы, увы... – Дайцаруш сокрушённо качнул головой и обернулся к брату: - Присоединяйся, Натиш. И ты, Халика, – добавил он, лёгким взмахом руки соткав из воздуха мягкий стул для невестки.
Но если старейшина без возражений последовал приглашению, его жена осталась стоять возле настежь распахнутых дверей. С мрачным видом она смотрела то на гнома, то на эльфа, морщила лоб и поджимала губы, словно решала какую-то сложную задачу.
«Странно, что никто из братьев не спрашивает в чём дело? Или главная здесь она?» Это предположение не на шутку встревожило Йоля. Но тут Дайцаруш окликнул невестку, и по его властному резкому тону стало ясно, что беспокоился первородный зря. «И хорошо, лучше иметь дело с преступившими мировой закон магами, чем с распоясавшимся телепатом!»
- В чём дело? Ты видишь что-то ещё? – требовательно спросил Дайцаруш, когда Халика подошла к столу и присела на краешек стула. – Не молчи. Ты же знаешь, в этом деле важны мельчайшие подробности. Наш приговор должен быть безукоризненно точным.
- Эти двое – разведчики.
- Вот как? – Натиш, минуту назад выглядевший снулой рыбой, встрепенулся и с воодушевлением посмотрел на пленников. – Шпионы, значит. Превосходно! В свете последних событий, я имею в виду заключение договора с Тиратом и женитьбу наследника Дестанаты на дочери Миганаша Теригорна, поимка и казнь шпионов Федерации как нельзя лучше докажет лояльность Ликаны сатрапии!
- Удачно сложилось, - согласно кивнул Дайцаруш. – Но меня больше волнуют настроения в городе. Эти двое в первую очередь должны ответить за магическую атаку на наших граждан. Халике ещё нужно встретиться со свидетелями. А их немало. И все они видели юношу и девушку.
- Ерунда! – отмахнулся Натиш. – Скажем, что преступники навели морок. Если не будем тянуть с казнью, никто не успеет оспорить наши слова. А толковая обвинительная речь и два свежих висельника, заставят любого засомневаться в собственных воспоминаниях. Уж простите, господа. – Старейшина приложил руку к груди и смущённо взглянул на пленников. – Понимаю, это жестоко. Но ничего личного. Вы же знакомы с виновником наших бед?
- Знакомы, - буркнул гном. – Но это не значит, что мы сообщники.
- В нашем случае – значит!
- Гениально. – Йоль презрительно фыркнул. – Есть стоящие идеи, Най?
- Ни одной.
- Жаль…- протянул эльф, отвернулся и задумчиво уставился в распахнутое окно.
«Что происходит?» - растерялся Найлин. Он ожидал, что напарник нацепит маску высокомерного первородного и станет требовать, чтобы его немедленно связали с родичами. А вместо этого Йоль отрешился от происходящего, словно ему вдруг стало наплевать, что с ним будет дальше. Гном с подозрением посмотрел на Халику. Будущих разведчиков, учили противостоять магии телепатов…
- С мальчишкой что-то не так.
Эльф произнёс фразу ровно, даже безучастно, но за видимым равнодушием Най отчётливо различил смятение и беспокойство. Не зря же они провели бок о бок почти десять лет.
- Что именно?! - воскликнул гном, напрочь забыв о сидящих за столом магах.
- Он нервничает.
- Подумаешь, он вообще нервный.
- Наверное…
Йоль дёрнул плечом и отвернулся, а братья Бегон растерянно переглянулись и разом посмотрели на Халику.
- Я ничего не могу разглядеть, - в ответ на их вопросительные взгляды сказала магичка. – То, о чём говорит первородный, он не видит. Он чувствует. Но речь явно идёт о чём-то важном!
- Это я и без тебя понимаю! - раздражённо махнул рукой Дайцаруш. – Эй, господин Маро! Ничего не хотите объяснить?
- Зачем? – Йоль отвернулся от окна и окинул равнодушным взглядом облачённого в золотой балахон ликанца. – Что это изменит?
- Если Вы говорите о приговоре, то он, несомненно, будет вынесен. И не позднее сегодняшнего вечера! Но, если вы утаиваете какие-то сведения, касающиеся безопасности Ликаны…
- Вы казните нас дважды? – язвительно поинтересовался Най. – Премного благодарен, с меня и одного раза более чем достаточно!
- Всё! Хватит! Заткни этого пустоголового, Халика! Я хочу спокойно побеседовать с первородным!
- Не могу, Дайцаруш.
Директор «Шипов» аж с лица спал. Подскочил на стуле, словно в сидении вдруг пружина лопнула, всем корпусом развернулся к телепатке и гневно сверкнул очами:
- Как это не можешь?
Халика бегло взглянула на эльфа, покусала нижнюю губу и ошеломлённо произнесла:
- Я не понимаю, как он это делает. Ещё несколько минут назад я читала их как открытую книгу. – Голос ликанки сорвался, и вопрос, последовавший за короткой паузой, прозвучал хрипло: - Что это за щит, первородный? Я не вижу его, но он есть!
Йоль не удостоил магичку ответом. Зато Най, которому бредовое застолье – болтовня и ни крошки во рту, порядком надоело, не стал сдерживаться.
- Мы ещё не такое умеем! Лучше держи свои ментальные щупальца подальше от наших мозгов! – с гордостью заявил он и расправил плечи: «В конце концов, прямо сейчас никто меня на плаху не тащат, а до вечера ещё много чего произойти может!»
- Дурак! – бросила точно выплюнула ликанка. – Да мне федералы на один укус! Я лучший телепат из тех, кого за все времена породил Иртан! Я оттачивала своё мастерство и на ликанцах, и на тиратцах, и на нелюдях! Мне все подвластны, только… - Глаза магички расширились, губы задрожали. Халика вытянула руку и трясущимся пальцем указала на Йоля: - Он… Он…
- Прекрати заикаться и скажи по-человечески: кто он?
Дайцаруш хрястнул кулаком по столу, и Халика уронила руку на колени:
- Нет… Я не уверена…
Лицо директора пошло красными пятнами:
- Что ты лопочешь, как полоумная. Говори как есть!
- Не кричи на неё! – Натиш укоризненно зыркнул на брата и приобнял жену за плечи: - Успокойся, родная. Кем бы ни был ушастый – это не повод для волнения. Ты в Мельшаре, в окружении целой армии магов, которые любят тебя и сумеют защитить.
- Ты не представляешь, с кем мы имеем дело…
- Так скажи мне!
Халика вновь подняла глаза на безучастного ко всему эльфа: тот по-прежнему смотрел на распахнутое окно и молчал, будто был один в комнате. Магичка глубоко вздохнула, но тут же резко выдохнула и пробормотала:
- Я боюсь ошибиться,
«Ты не ошиблась!» - прозвучало в голове, и Халика инстинктивно схватилась за край стола. Рот приоткрылся в беззвучном крике, а сознание захлестнула череда незнакомых образов и картин. Могучие деревья с длинными ветвями, усыпанными мелкими розовато-белыми цветами. Эльфы-жрецы с испещрёнными ритуальной вязью лицами в светло-зелёных храмовых одеяниях. Эльфы-лучники в неприметных плащах, почти сливающихся с листвой. Табун диких лошадей на берегу заросшего камышом озера… Круговорот чужих воспоминаний закружил ликанку. Картины менялись всё быстрее и быстрее. Дома, улицы и города, люди и нелюди. Рощи, обнесённые ажурными, словно кружево, оградами, лесные тропинки и просеки. И наконец – огромный белоснежный дворец. Халику швырнуло прямо на белые стены, и она зажмурилась, приготовившись к болезненному удару.
«Смотри!» - прозвучал приказ, и телепатка распахнула глаза. Прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки, в резном деревянном кресле сидел эльф. Опираясь локтем правой руки на подлокотник, он смотрел куда-то мимо Халики, точнее сквозь неё. Темноволосый, что, как известно, редкость у первородных. Мягкие, правильные четы лица. Чуть полноватые губы, прямой тонкий нос, глубокие синие глаза, внимательные и толику снисходительные.
«Фалинель…» - простонала магичка, подняла взгляд и заворожено уставилась на золотой венец, украшенный каплями-изумрудами в обрамлении белоснежных жемчужин. И словно услышав беззвучный стон Халики, король эльфов вздрогнул и вперил взгляд в её лицо.
- Кто… – Фалинель осёкся. Изогнутые брови удивлённо поползли вверх, губы дрогнули в робкой улыбке: - Покажись.
- Не могу, - с горечью прошептал Йоль, и Халика всем своим существом ощутила, как полыхнула болью родовая связь, что цепкими лианами оплетала души эльфов.
Телепатка моргнула и вновь оказалась за столом, на котором стоял давно остывший завтрак. Натиш по-прежнему обнимал и успокаивающе поглаживал её по плечу, Дайцаруш с угрюмым негодованием сверлил её взглядом, но (слава Солнцу!) молчал, а федералы смотрели друг на друга и мысленно спорили. Телепатка не стала прислушиваться. Гораздо важнее было объясниться с родственниками. Халика сжала руку мужа:
- Их нужно отпустить.
- Что?! – Дайцаруш побагровел, и сидящим за столом магам показалось, что его вот-вот хватит удар или из ушей повалит пар, как из закипевшего, но не снятого с огня чайника. – С какой стати нам отпускать их?! На Мельшар совершено нападение. Мы должны отреагировать на сей факт должным образом, иначе горожане нас не поймут! – Директор «Шипов» вскочил и ткнул пальцем в сторону пленников: - Они должны быть казнены и не позднее завтрашнего утра!
Халика выслушала деверя с невозмутимым выражением на лице, а когда тот замолчал, тяжело дыша и раздувая ноздри, негромко сказала:
- Как только мы убьём господина Маро, начнётся война с Федерацией. Ты готов взять на себя такую ответственность, мой дорогой деверь?
- Война с Федерацией разразится в любом случае! Тират, кстати, то и дело воюет с ней! А мы теперь союзники!
- Ты не сатрап и не главный старейшина Ликаны. Вопрос о начале военных действий решать не тебе!
- А я и не собираюсь воевать! У нас серьёзное обвинение, и даже Федерация вынуждена будет с ним согласиться! Тем более после того, как ты поговоришь со свидетелями.
- Нет!
- Но, дорогая… - проблеял Натиш, испуганно и растерянно глядя то на жену, то на брата. – Мы вроде бы уже всё решили. Что изменилось?
- Мы не можем казнить сына короля эльфов!
- Эмн… - непроизвольно вырвалось у гнома, и он ошарашено вытаращился на напарника: - Йоль?
«Потом!»
И Най послушно захлопнул рот.

Утро выдалось на редкость солнечным и ясным. Ярко светило и по-весеннему жарко пригревало солнце, тонкие лучи осторожно скользили по могучим дубам и вязам, по стройным яблоням и черёмухам, по тонким веткам калины, жимолости и крушины и спускались ниже, к бурой земле, к нежной молодой траве, ласково гладили бутоны первых, только начавших распускаться цветов. Жёлтые и сиреневые хохлатки, золотистые ветреницы, голубые пролески и синие медуницы. Когда цветы раскроются полностью, вдоль лесной дороги протянуться разноцветные ковровые дорожки. Очень красивое зрелище. Най знал это не понаслышке. За десять лет, проведённых рядом с эльфом, он узнал о природе и погоде больше, чем за всю прошлую жизнь. У эльфов по этим двум пунктам вообще был путник. Такой вот каламбур.
Гном покосился на молчаливого Йоля и продолжил созерцать просыпающийся лес. Говорить не хотелось, хотя выяснить, почему напарник столько лет скрывал правду, надо было непременно. «Ладно бы сначала… Но потом?!» - возмущённо подумал Най, и перед глазами развернулась немного подзабытая картина их знакомства.
Сказать сразу, в академии Йоль и Най даже не приятельствовали. За всё время обучения, а длилось оно почти двенадцать лет, будущие напарники вряд ли перекинулись сотней слов. Не то чтобы они враждовали, нет, просто учились на разных потоках и принадлежали, соответственно, разным компаниям. Ситуация кардинально изменилось с появлением Тарго. Седовласый сильф, прибыл в академию в разгар выпускных экзаменов и был встречен деканом с распростёртыми объятьями. Тарго считался лучшим разведчиком Федерации. Много лет он провёл на территории сатрапии, где ухитрялся добывать воистину бесценные сведения. Говорили, что Тарго был единственным, кто побывал в столице Тирата и даже прожил в ней около года. Подтвердить или опровергнуть этот слух никто не мог, поскольку сведения о разведчиках и их заданиях были глубоко засекречены. Однако, судя по тому с каким пиететом относился к нему король Фалинель, разговоры о пребывании Тарго в Исанте всё-таки не являлись красивой сказкой. Последние годы героический сильф жил в Ликане, а именно, в её столице, поближе к главному храму Солнца. Обстановка в этой стране была куда более безопасной, и сильф мог не скрывать своей нечеловеческой природы. Именно легальность его пребывания в Бершане, стала главным аргументом Фалинеля, когда он уговаривал ветерана-разведчика взять учеников. Уговорил.
Тарго прибыл в Картрскую академию и честно отсидел все выпускные экзамены рядом с преподавателями. Широкоплечий и седовласый, с жутковатого вида кустистыми бровями и глубоко посажеными карими глазами, он смотрел на студентов так, словно те были не без пяти минут дипломированными специалистами-военными, а клопами, по недосмотру слуг расплодившимися в любимом диване. Сильф заставлял выпускников трепетать, а с учётом громогласного заявления о том, что по приказу короля он заберёт с собой как минимум двоих из них, то и дрожать. «Только не меня!» - думал каждый, и. Йоль с Наем не были исключением. Но вот экзамены закончились, отгремел праздничный бал. Остался последний штрих – распределение. Бывших студентов собрали в главном зале академии, и Тарго объявил, что берёт в ученики Йолинеля Маро и Найлина Батора из клана Дальнего Рудника.
Такого потрясения Най не испытывал никогда в жизни. Да и его собрат по несчастью тоже. Слова легендарного сильфа настолько выбили обоих из колеи, что «счастливчики» практически не помнили ни как собирались в дорогу, ни как прощались с приятелями и родными, ни как покидали Картр. Очнулись уже в пути. Тогда-то и познакомились по-настоящему. Тарго держался особняком, всё больше молчал и слушал, а бывшим студентам коротали время за беседой. Впереди их ждали годы и годы совместной службы, и чтобы скорее притереться друг к другу, они старались поведать о себе как можно больше: о привычках, любимых занятиях, о доме и семье…
«Интересно, хоть что-то из тех рассказов было правдой? - сердито подумал Най, покосился на напарника и с обиженным видом отвернулся. – Вот я идиот! Считал его другом, а он… Солгал в самом главном!»
- Я не лгал тебе, Най.
- Лучше заткнись.
- Хорошо, поговорим, когда ты остынешь, - покладисто согласился эльф и снова погрузился в задумчивое молчание.
- Не будем мы ни о чём говорить!
Гном пришпорил своего могучего скакуна, выехал на несколько метров вперёд и слегка натянул повод, вновь переводя Рудника на шаг. Он понимал, что сия демонстрация выглядит по-детски глупо, но ничего не мог с собой поделать. Недоверие напарника до сих пор отзывалось тягучей горечью в сердце.
В тот момент, когда телепатка объявила, что Йолинель - сын Фалинеля, гному показалось, что мраморный пол исчез из-под ног, а вместо него разверзлась бездонная пропасть. Найлин даже за сидение стула руками схватился. Ещё бы! Стоило только припомнить, что он десять лет панибратствовал с особой королевских кровей, не гнушаясь острых словечек, тычков и плебейских розыгрышей, как беднягу начинало подташнивать. «Ну и что, что он принц – мы друзья», - пытался внушить себе гном, но получалось из рук вон плохо. И Най чувствовал вину ещё и за то, что не мог вести себя с напарником как прежде.
- Надо что-то делать, делать что-то надо. Но что? - бормотал он, рыская невидящим взглядом по стройным широколиственным деревьям, по крупным кустам, по траве и цветам, словно где-то среди стволов, ветвей и бутонов прятался ответ на его вопрос.
Как же хотелось отрешиться от неприятностей, а ещё лучше - заснуть и проснуться в старом, привычном прошлом, где всё было просто и ясно, где они с Йолем были на равных.
- Может, всё-таки поговорим? Выслушай меня, Най!
- Отвянь.
Слово слетело машинально, и гном застонал от досады. «Выгляжу перед ним мужланом! Какой позор!»
- Прекрати, Най! Ты ведёшь себя как семейка Бегонов!
- Что верно, то верно, - досадливо фыркнул Найлин, вспоминая то фиглярское, ханжеское действо, что развернулось вчера в столовой дома Совета Мельшара.
То, что гвардия арестовала сына эльфийского короля, произвело на братьев Бегонов неизгладимое впечатление. Целых пять минут они хранили напряжённое молчание, а потом ринулись вон из комнаты – совещаться. Но чтобы они себе там не думали, Найлин уже тогда понимал, что их отпустят. В Иртане отлично знали, что Фалинель за сына убьёт, воскресит и ещё раз убьёт. А всё потому, что к своему семейству король относился чрезвычайно трепетно. И его можно было понять. Более пятисот лет назад, когда Фалинель был ещё совсем крохой, в Картре случилось из ряда вон выходящее событие – покушение на царствующего короля Вариэля. Один из его дальних родственников, имя которого предали забвению, воспользовавшись запретной магией, напал на правителя и смертельно ранил его. Что только ни делали целители, даже возили короля в Великий лес – тщетно. Тёмное заклинание убило Вариэля, и на трон взошёл его сын Фалинель. Мать Фалинеля пережила мужа на век. Она безумно любила Вариэля и часто говорила, что не раздумывая последовала бы за ним в край забвения, если бы не маленький сын и долг перед страной. Леди Сель исполнила свой долг до конца. Она целиком посвятила себя воспитанию юного короля и подарила тем самым Федерации одного из лучших лидеров: честного, строгого и справедливого.
Оставшись сиротой, Фалинель долгое время считал, что никто и никогда не сможет стать ему столь же близким и родным как мать. Он отвергал любые предложения своих советников, едва те заговаривали о браке. Все девицы, с которыми его знакомили, казались пустыми и никчемными, а жить рядом с чуждым по духу существом казалось королю сродни кощунству. Так продолжалось не один век. Но как от судьбы не зарекайся – не уйдёшь. И вот на одном из балов в честь наступления нового года Фалинель встретил её, юную и прекрасную леди Таэль. Их любовь была подобна вспышке на солнце: яркая, жаркая и короткая. И виной тому стал сам Фалинель, точнее его маниакальный страх потерять семью. Женитьбы сделала короля счастливым и несчастным одновременно. Счастливым, потому что любил он жену как одержимый, а несчастным – потому что ужасно боялся, что с ней случится что-нибудь плохое. Фалинель утроил число воинов, охранявших его дворец, а Таэль никуда не отпускал одну. Даже в саду королева гуляла в сопровождение не меньше трёх охранников. А уж когда на свет появился наследный принц, Фалинель окончательно слетел с катушек. Он собрался обнести дворец стеной из защитных заклинаний, да не простых, а сотканных из запретной магии, той самой, что больше пяти веков назад убила его отца. Поняв, что мужу грозит сумасшествие, Таэль как истинная эльфийка бросилась просить совета у Великого леса. А получив, последовала ему беспрекословно. Вернулась во дворец, забрала принца и скрылась от мира в чертогах Храмовой рощи.
Фалинеля поступок его королевы потряс до глубины души. Он бросился вслед за ней, но войти в Храмовую рощу не смог, на пути правителя встал глашатай Великого леса. О чём они беседовали, точно не знал никто. До эльфов дошло лишь то, что летописцы записали в «Хрониках» со слов самого Фалинеля. Но «Хроники» были доступны только первородным, остальным жителям Федерации пришлось довольствоваться слухами, которыми, как известно, земля полнится. Ещё в младшей школе, Найлин слышал историю любви Фалинеля и Таэль, закончилась которая очень грустно. Королева дала мужу свободу и стала служительницей Великого леса. Принц же какое-то время жил в чертогах Храмовой рощи, а потом был отпущен в мир. Что с ним стало – неизвестно, но глашатай Великого леса твёрдо стоял на том, что мальчик жив и здоров. Только Фалинелю было от этого не слишком радостно, ибо по словам того же глашатая, принц должен был вернуться в Белый дворец в день, когда его отцу суждено умереть.
- Жестоко, – пробормотал гном.
Чувство вины стало жгучим, как муравьиная кислота. Найлин чуть склонил голову и украдкой посмотрел на напарника. «И чего я взбеленился? Парню и так по жизни досталось. Ни семьи, ни дома…» Он уже хотел остановить коня и попросить прощения, но почему-то передумал. Может, обида ещё не сошла на нет, или гнома до сих пор коробила та ледяная надменность, что весь вчерашний вечер не сходила с лица Йолинеля. Или виной тому было гнетущее чувство неуверенности в себе и своём завтрашнем дне, ибо гном никак не мог понять, какой из его напарников настоящий: тот, с которым он прослужил Федерации десять лет, или тот, что с отстранённым царственным видом взирал на суетящихся ликанцев.
Найлин нервно хихикнул: в стремление загладить свою вину семейство Бегонов разошлось не на шутку. Впрочем, их можно было понять. Каждый житель Иртана знал, что родовая связь эльфов это особенная магия и с ней лучше не связываться. А уж когда дело касалось правящего рода, за которым пристально наблюдал сам Великий лес – тут уж полное табу, тронешь и бери лопату – копай могилку. Ввязываться в войну с эльфами Бегонам не хотелось, умирать – и подавно, и они бросили все свои силы на то, чтобы замять неприятный инцидент. После долгих и витиеватых речей о мире во всём мире, дружбе между людьми и малыми, но, несомненно, славными расами, федералам предоставили лучшие гостевые покои, новую одежду, десяток слуг, готовых выполнить любое их желание.
Разведчики избавились от пропахших потом, с пятнами засохшей бурой жижи тряпок, вымылись и, облачившись в ликанские одежды, отправились на пир, устроенный старейшиной в их честь. Конечно, Бегоны не кричали на весь свет, что принимают наследника короля Фалинеля, но по тому, с каким восхищением они смотрели на эльфа, легко было догадаться, что гость в Мельшар прибыл не простой. И это заставляло ликанцев сгорать от любопытства. Шумиха, устроенная утром Ониксом, была забыта, объяснения с горожанами администрация города оставила на потом и во всю наслаждалась атмосферой праздничной загадочности, что для замкнутого и консервативного Мельшара само по себе было событием из ряда вон выходящим.
Единственным, кого происходящее раздражало, был Найлин Батор. Его много лет подряд учили не выделяться, растворяться в толпе – и на тебе! Он сидит на пиру, во главе стола, рядом с наследником короля Фалинеля. Последний факт бесил особенно. Долгое время гном вообще молчал, потому что самыми приличными словами среди нецензурной брани, что крутилась в голове, были: «гад», «мерзавец» и «убью». Но и они, мягко говоря, не подходили для того, чтобы завязать беседу за праздничным столом. Пир набирал обороты, Най понемногу остывал, и в его голове наконец-то стали появляться связные и даже здравые мысли, например: «Мы на задании». В течение нескольких минут Батор оценивал их с Йолем незавидное положение и представлял, как «обрадуется» Тель, узнав, что они не только упустили Гедерику и Оникса, но и застряли в Мельшаре, а потом заставил себя повернуться к напарнику и тихо высказал свои мысли вслух. Йоль выслушал его и с невозмутимым видом сообщил, что держит ситуацию под контролем. Он утверждал, что чувствует Оникса и знает, в какую сторону тот направляется.
- Тебе не о чем волноваться, - добавил он и хотел отвернуться, но гном не позволил.
Схватил напарника за рукав, притянул в себе и требовательно поинтересовался:
- Это почему?
- Даже если Дигнар захватит Оникса и Гедерику, ничего непоправимого с ними не случиться. Они нужны наследнику оба, живыми и здоровыми. Мальчишку я из виду не теряю, отыщем его легко, а заберём с помощью Геды: один раз она это сделала, значит, сделает вновь. Но это в крайнем случае. Думаю, наш эльфёнок приложит все усилия, чтобы не встретиься со своим прежним хамиром. Так что остынь, Най, поешь, выпей. Задание мы в любом случае выполним. В конце концов, чётких сроков нам не ставили. Надо только выбраться из Мельшара, а сейчас сиди и улыбайся, остальное я беру на себя.
Как бы не был обижен Найлин, напарнику он привык доверять, а посему немедля улыбнулся, навалил в тарелку приличную горку жаркого из оленины, полил кисло-сладким соусом из морошки и приступил к еде. Гномы, по мнению ликанцев, как существа полноватые обладали отменным аппетитом, и Най решил их не разочаровывать. Он ел и пил, мирно беседовал с сидевшим рядом Дайцарушем и краем глаза следил за Йолем, стараясь не вспоминать о том, что тот принц. Пока шёл пир, ему это удавалось, но когда, ближе к полуночи, застолье медленно сошло на нет и драгоценного гостя вместе с его спутником препроводили в покои, пообещав, что на рассвете отпустят восвояси, гном вновь надулся и, проигнорировав предложение друга поговорить, завалился спать…
«А ведь, и правда, отпустили. Завтраком накормили, до ворот проводили. Наверное, сказали горожанам, что мы послы Федерации. Пусть их! – Полуобернувшись, Най снова взглянул на напарника, тяжко вздохнул и придержал могучего жеребца. – Как бы то ни было, поговорить придётся. Так почему не сейчас? Разлад выполнению миссии не поможет. Нужно взять себя в руки и спасти хотя бы остатки нашей дружбы». Гном подождал, пока Йоль подъедет ближе, и, немного помешкав, взглянул ему в глаза:
- Извини… те.
- Хватит, Най! Прекрати изводить себя и меня заодно. Пойми, я не мог поступить иначе. Бегоны твёрдо решили вздёрнуть нас, и моё так называемое признание было нашим единственным шансом на спасение.
- Так называемое?
- Именно.
- То есть, ты не принц, - уточнил Най, недоверчиво глядя на напарника. – Хочешь сказать, что ты вот так запросто внушил телепату мысль о своём родстве с Фалинелем? Не смеши меня!
- Не просто. Я… – Йолинель замолчал на полуслове, склонил голову к плечу, словно к чему-то прислушиваясь, пробежал напряжённым взглядом по широколиственным деревьям и прошептал: - Что он творит?
- Кто?
- Оникс. Он колдует, но это какое-то странное заклинание. Он… - Синие глаза эльфа вдруг распахнулись до предела, а с губ сорвался прерывистый вздох: - Глупый мальчишка! Разве так можно?
- Что происходит, Йоль?
- Сам не до конца понимаю. Нужно ехать, Най, мальчишка не стал бы без особой причины создавать столь мощное заклинание, да ещё и к магии Великого леса взывать.
- Но ты не объяснил свой вчерашний поступок! - возразил Най, которого неординарное колдовство фантоша волновало гораздо меньше, чем происхождение напарника.
- Хорошо! Если не вдаваться в подробности, я действительно родственник Фалинеля, но настолько дальний, что об этом знают лишь королевские летописцы. И пользуясь тем, что во мне течёт толика его крови, я показал Халике Белый дворец и чуть-чуть «подкрасил» родовую нить. Остальное она додумала сама.
- Ловко, - усмехнулся гном и облегчённо вздохнул: - У меня прямо камень с души упал.
- Понимаю. – Йоль улыбнулся. – Мы напарники, Най, и для меня это очень важно! Я никогда не врал тебе. Всё, что я рассказывал о себе – правда. А теперь поехали, хочу взглянуть, чем там занимается наш взбалмошный фантош!
С этими словами эльф пришпорил эштенца и понёсся вглубь Бершанского леса. Ехать пришлось долго, поскольку за вчерашний день Оникс успел удалиться от Мельшара на приличное расстояние. Но как бы ни был хорош вороной фантоша, с жеребцом гнома, а тем более с эштенцем эльфа ему было не сравниться. Конь Йоля уверенно находил лазейки даже в непроходимой чаще, благодаря чему федералы двигались фактически по прямой, что существенно сокращало расстояние между ними и беглецами. Остановились разведчики всего один раз: эльф спрыгнул на землю, достал из седельной сумки кожаный мешочек и извлёк из него зелёные атласные ленты. Пошептал над ними, вплёл в гривы коней и пояснил:
- Это позволит нам не переходить на шаг. Правда потом отдыхать придётся дольше обычного. Но это мелочи.
Гном согласно кивнул, и напарники вновь устремились вперёд. А ещё через несколько часов, когда солнце начало плавно спускаться к зелёным макушкам и мохнатые серые сумерки заклубились в глубине кустов и у подножья древесных стволов, напряжённое лицо эльфа разгладилось, он чуть натянул повод, предлагая эштенцу перейти на шаг, и с надеждой взглянул на гнома:
- Мы уже близко.
- Нужно подстраховаться, а то он вновь попытается удрать, - бросил в ответ Най и накинул на себя и друга полог невидимости.
Кони бесшумно и неторопливо ступали по мягкой весенней траве, а их седоки сосредоточенно всматривались в сгущающийся сумрак.
- Ничего не понимаю, - наконец, пробормотал эльф. – Я чувствую Оникса, но он один. Не могла же Гедерика его бросить?!
- А я так вообще никого не чувствую. – Най озабоченно потёр щёку. – Вдруг это засада?
- Не думаю.
- Но ты не уверен.
- Чутьё подсказывает, что в данный момент явной опасности для нас нет.
- Но есть что-то другое?
- Да.
- И что это?
- Ума не приложу. – Внезапно Йоль приподнялся на стременах и указал куда-то вперёд: - Смотри!
Найлин повернул голову: между тёмными стволами деревьев мелькала худенькая девичья фигурка. Шерстяное длинное платье, не по-ликански короткие волосы. Девушка удалялась от федералов, и они не могли видеть её лица, однако узнали Гедерику мгновенно.
- Почему она здесь одна?
- Понятия не имею, Най, но именно её я чувствовал всё это время.
- Ты же говорил, что чувствуешь Оникса.
- Я чувствовал родича, но в данный момент, это она.
- Бред какой-то!
- Согласен, - пробормотал Йоль и крикнул: - Геда! Подожди!
Девушка остановилась, точно наткнулась на какую-то преграду, покачнулась и замерла. Оборачиваться она не спешила, и напарники, с недоумением переглянувшись, разом пришпорили коней. Подъехали ближе, спешились и вновь переглянулись.
«Давай ты, Йоль».
«Ты же говорил, что из меня дипломат никудышный».
«Беру свои слова обратно».
«Ладно, чего только не сделаешь ради друга».
Эльф машинально похлопал эштенца по шее, отпустил повод и шагнул к ликанке:
- Леди Гедерика, с Вами всё в порядке?
Девушка тряхнула головой, словно разгоняя навязчивую дрёму, медленно повернулась, и Йоль отшатнулся, натолкнувшись на горящий, как бездна рока, взгляд ярко-красных глаз. Лицо Геды было неестественно бледным, вокруг глаз пролегли чёрные тени, короткие волосы топорщились и, кажется, шевелились. И при этом от неё по-прежнему веяло родичем. «Абсурд какой-то!» - подумал эльф, заторможено наблюдая, как юная ликанская ведьма поднимает руку.
- Берегись! – завопил Найлин, слишком поздно сообразив, что друг околдован, но его крик лишь усугубил ситуацию: волна чужеродной магии, направленная на Йоля, в мановение ока расширилась и поглотила не только эльфа, но и гнома, и лошадей.
А девушка скользнула отсутствующим взглядом по лицам бездыханных федералов, развернулась и продолжила свой путь. Куда и зачем она не знала. Да, в сущности, ей это было совершенно безразлично.

@темы: Фантош

---

Получить свое предсказание

@темы: Тесты, гадания и прочая развлекаловка

---

Фантош. Книга вторая Глава 1. Как кур во щи.

До Мельшара Най и Йоль добрались быстро, минут за сорок. Доехали бы ещё быстрее, но по молчаливому согласию на дорогу выезжать не стали, мчались по лесу, благо эштенец эльфа без труда отыскивал путь даже в непроходимой чаще. Но когда лес начал понемногу редеть, и то тут, то там стали попадаться вырубленные, утыканные пеньками, как праздничный торт свечками, участки, федералы подались к тракту. Придержали коней, дали им немного отдышаться и спокойным шагом выехали на укатанную дорогу, не слишком многолюдную в ранний утренний час.
Мельшар, хоть и был городом достаточно крупным, располагался в стороне от торговых путей. Жили здесь в основном ремесленники и… школьники. В Мельшаре располагалась крупнейшая магическая школа-интернат Ликаны, которая носила звучное название «Шипы белой розы». Когда-то, лет пятьсот назад, старейшины главного совета страны сочли, что настоящему магу не дело расти среди соблазнов столицы, да и других больших городов, а лучше пребывать в тиши и уединении, поближе, так сказать, к природе. И для новой экспериментальной школы выбрали маленький городок, притулившийся в тени необъятного Бершанского леса. С той поры много воды утекло. Мельшар изменился до неузнаваемости: разросся, окружил себя высокими крепостными стенами. Вокруг города, как грибы после дождя, выросли крестьянские деревеньки, заколосились поля с пшеницей, появились сады и огороды. Мельшар процветал, и лишь одно правило оставалось неизменным – никаких торговых путей и злачных мест. Жители Мельшара и его окрестностей торговали на небольшом рынке, за стенами города, торговали между собой, а если возникала необходимость в каких-либо товарах, не изготовлявшихся в родном городе, снаряжали обоз в столицу и отправляли надёжных людей, с точным списком, от которого не отступали ни на йоту. В результате такой политики, школа «Шипы белой розы» росла и благоденствовала. Сюда с удовольствием ехали талантливые учителя, стремящиеся не только учить подрастающее поколение, но и заниматься наукой, вдали от шумной цивилизации. Ну а родители юных магов щедро оплачивали обучение своих дорогих чад, дабы те росли на свежем воздухе и обучались у лучших из лучших, мудрейших из мудрейших.
Само собой разумеется, часть выпускников оседала в городе, да и многие из тех, кто покидал любимую альма-матер, возвращались сюда, закончив высшие учебные заведения. Некоторые из них становилась преподавателями или воспитателями, вели факультативные занятия по редким видам магии. Кое-кто занимался ремесленничеством, реже – крестьянским трудом. Но встречались среди выпускников и уникальные экземпляры – боевые маги. Их в Мельшаре проживало не много, порядка трёх десятков, и все они числились на военной службе, в магическом гарнизоне, который по традиции возглавлял директор «Шипов белой розы».
Нынешний директор, Дайцаруш Бегон, признанный лучшим администратором за всю историю школы, слыл человеком требовательным, решительным и справедливым. Суровой рукой он руководил и своими многочисленными воспитанниками, и их наставниками, и боевыми магами. И всё бы было замечательно, но имелась у господина Дайцаруша одна нехорошая черта – подозрительность. Бегон на дух не выносил чужаков, если, конечно, при них не было стопки рекомендательных писем от его друзей, а ещё он свято верил, что проклятые тиратцы обязательно начнут войну и обязательно с Мельшара. Впрочем, подозрительность Дайцаруша совершенно не раздражала горожан, наоборот, она была залогом их безопасности и процветания, и мельшарцы охотно принимали любые нововведения, продиктованные главой магической школы, будь то запрет на перемещения внутри города или указ о строительстве гостиниц только на улице, примыкавшей к привратной площади.
Всё это Йоль и Най прекрасно знали. От Тарго. За десять лет, проведённых рядом со старым разведчиком-сильфом, выпускники Картрского военного университета досконально изучили историю почти всех значимых городов Ликаны. И Мельшар был последним городом, в который им хотелось попасть. Но выбирать не приходилось: Оникса и Гедерику необходимо было найти и доставить в Федерацию. Правда, в свете последних событий, миссия «по спасению подростков», любезно навязанная Тель, стала казаться невыполнимой, однако обсуждать это напарники не собирались. Приказ есть приказ, и его нужно было выполнять!
Напарники неторопливо двигались по тракту, всё ближе и ближе подъезжая к городским воротам. Ехали молча, стараясь выглядеть невозмутимыми, что было делом непростым - каждый из встреченных ими крестьян или горожан одаривал парочку федералов пристальным взглядом, исполненным недоверия и затаённой опаски. Пару раз Найлин тяжко вздыхал и шумно выпускал воздух сквозь стиснутые зубы, с трудом подавляя желание язвительно прокомментировать ситуацию, и Йоль удовлетворённо кивал головой. Гномы по сути своей отличались непомерной болтливостью, и он, как никто другой знал, чего стоило напарнику молчание.
Наконец перед разведчиками во всей красе предстали городские ворота Мельшара. Высокая арка из белого камня с настежь распахнутыми створами из блестящего металла, между ними – лазоревый занавес опознавательного поля. Утоптанная грунтовая дорога постепенно перетекла в булыжную мостовую, воздух наполнился звонким цоканьем копыт. Мельшарцы, бодро ехавшие в город рядом с парочкой федералов, сбавили шаг и отстали, так что к стражникам Йоль и Най приблизились в гордом одиночестве. Лица солдат лишь с огромной натяжкой можно было назвать приветливыми. Нет, явной агрессии они не выражали и даже не смотрели на гостей враждебно, но в их напряжённых позах, в том, как они держали пики, чуть опустив острия в сторону гостей, как сжимали рукояти мечей руки офицеров в кованных блестящих перчатках – во всём явственно читалось: «А не пошли бы вы прочь!»
«И пошли бы, да ещё с превеликим удовольствием!» - раздражённо подумал Йоль, откидывая капюшон и одаривая старшего офицера холодной улыбкой. Он ничуть не лукавил: если бы эльфийская кровь не кричала, что юный родич с отвратительной кличкой вместо имени находится в Мельшаре, он бы немедля развернул коня и убрался подальше от этого города.
Бравый офицер в тёмно-зелёном мундире, отутюженных брюках и коротких сапогах, начищенных так, что при желании, в них можно было смотреться как в зеркало, сделал шаг навстречу всадникам, приложил указательный палец к козырьку чёрной лакированной фуражки и сухо произнёс:
- Доброе утро, господа. Я капитан Легорн. Приветствую вас на пороге нашего славного города. Разрешите узнать, зачем вы прибыли в Мельшар?
- Йолинель Маро и Найлин Батор, к Вашим услугам, - дружелюбно ответствовал Йоль. – Мы здесь проездом, господин офицер. Гостили у моей тётушки в Бершане и теперь возвращаемся домой, в Картр.
- Рад за Вас, господин Маро. Вот только странно, что поехали вы этой дорогой, да ещё и вдвоём. Иноземцы не путешествуют по Бершанскому лесу без провожатого, если только они...
Офицер многозначительно замолчал, переводя взгляд с одного федерала на другого.
- Да-да, мы понимаем. – Найлин стыдливо потупился и со вздохом произнёс: - Но мы не шпионы, господин офицер. Дело в том, что мы поспорили. Я утверждал, что сумею провести нас через Бершанский лес до границы, но увы… - Гном развёл рами. – Кто бы мог подумать, что карты так разительно отличаются от действительности… Теперь я Маро целых десять золотых должен. А ведь верное было дело.
- Да брось, не возьму я твоих денег, - отмахнулся Йоль, но Най с остервенением замотал головой:
- Спор есть спор. Доберёмся до первого банка и рассчитаемся!
- Это не к спеху.
- Нет уж, жить с долгами – позор. Как я посмотрю в глаза родичам?
- Ты не обязан их просвещать…
- У меня нет секретов от семьи. Пусть уж они узнают о споре от меня, чем от кого-то ещё. Но сначала я расплачусь! В Мельшаре есть гномий банк? – обратился Най к офицеру, который внимательно слушал их перепалку и потихоньку оттаивал.
Парочка федералов выглядела безопасно: молодые разгильдяи, отправившиеся в путешествие, несмотря на опасности, подстерегающие путников в глуши Бершанского леса. «Глупцы! Впрочем, не первые и не последние!» - презрительно подумал Легорн и тщательно просканировал сознание гостей. Маги перед ним были средненькие, и оба желали одного – отдохнуть и поразвлечься. Вот только смущала капитана слишком уж обычная одежда эльфа. Легорн скользнул подозрительным взглядом по его простому, без намёка на отделку луку, и скрепя сердце сообщил:
- Въезд в город – два серебряника.
Задерживать федералов повода не было. А очень хотелось. И не потому, что Легорн как истинный последователь Дайцаруша Бегона, терпеть не мог чужаков, просто с самого утра, с того самого момента как жена разбудила его и сказала, что пора отправляться на службу, сердце капитана тоскливо щемило, словно предчувствуя неприятности. «Ничего, отправлю Раниша за ними присматривать, глядишь, и обойдётся», - успокоился себя Легорн и, повинуясь букве закона, согласно которой он не мог прогнать от ворот мирно настроенных путников, принял монеты и отошёл в сторону, позволяя всадникам проехать.
- Всего хорошего, - бросил напоследок Най, и они с Йолем въехали в ворота.
На мгновение напарникам почудилось, что они оказались посреди огромного роя бабочек. Кожу щекотали тысячи и тысячи лёгких, почти невесомых прикосновений, а перед глазами мельтешил разноцветный круговорот ярких ослепительных искр, но один взмах ресниц и морок исчез, а взгляду открылась широкая чистая улица. Гладкая, будто отполированная булыжная мостовая, пешеходные дорожки, с обеих сторон ограждённые бордюром из огненно-красного камня. Добротные двухэтажные дома с разнообразными вывесками. Подвешенные на толстых чёрных цепях, они чуть покачивались на ветру.
- Тарго рассказывал, что в Мельшаре все гостиницы расположены в одном месте. Целая улица гостиниц, представляешь? Не находишь, что выглядит это дико и крайне негостеприимно, Йоль? Так, будто нам коврик выстилают у порога.
- Довольно комфортабельный коврик.
- Согласен.
- И не забывай, Най, мы здесь по делу. Так что о еде и сне забудь. По крайней мере, пока не найдём Оникса и Гедерику.
Эльф похлопал эштенца по шее, призывая двигаться вперёд, но конь не успел сделать и пары шагов, как в ясном, безоблачном небе прозвучал раскат грома.
- Что за… - начал было Йоль, машинально натянув повод.
Конец фразы потонул в новом раскате, ещё более громком и яростном. Казалось, странный гром потряс Мельшар до самого основания: по стенам домов расползлись тонкие, изогнутые как ветви, трещины, с крыш посыпалась черепица. Двери гостиниц распахнулись, и ещё минуту назад пустую улица наводнил народ. Взволнованный, испуганный, галдящий. Конь Ная пронзительно заржал, бешено вращая глазами, попытался встать на дыбы, и Йоль, действуя на автомате, послал животному успокоительный импульс.
- Спасибо, - пробормотал гном.
Эльф не ответил: он лихорадочно искал Оникса, полностью сосредоточившись на своих внутренних ощущениях. Но в городе царила паника, эмоции мельшарцев зашкаливали, они заполняли собой всё пространство, сбивая с цели, мешая уловить ауру родича.
- Он что, нарочно?! – в отчаяние, с какой-то прямо-таки детской обидой воскликнул Йоль и расстроено посмотрел на напарника: - Я потерял его.
- Ничего, он мальчишка приметный, найдём.
- Оптимист!
- Я тебя не узнаю, Йоль! – Най картинно всплеснул руками и, склонившись к напарнику, зашептал. – Ты всегда казался таким сдержанным и основательным. Что на тебя нашло?
- А то ты не понимаешь! Если я упущу мальчишку, в меня каждый эльф до конца моих дней пальцем тыкать будет!
- Ты преувеличиваешь.
- Его искали пятнадцать лет, и вот он нашёлся. И что же? Я его упустил!
- Я бы скорее опасался Тель. Помнишь, какое у неё лицо было, когда она прибежала в дом Тарго? Краше в гроб кладут! Помяни моё слово, из-за пропажи девчонки нам больше достанется.
- Может и так.
Сочтя тему закрытой, Йоль выпрямился в седле и обвёл взглядом улицу. Народу только прибавилось. Мельшарцы сбились в кучки и с тревожным воодушевлением обсуждали невиданное событие.
- Магия, магия… - доносилось со всех сторон.
Федералы были вполне согласны с горожанами: громовой раскат, до основания тряхнувший Мельшар, без сомнения нёс в себе отголоски сильнейшего боевого заклинания.
- Знаешь, Йоль, лучше нам убраться отсюда подобру-поздорову.
- Согласен, - кивнул эльф, морщась при виде косых, враждебных взглядов, что всё чаще бросали на них горожане.
И вдруг мельшарцы замолчали. Подались к стенам домов, так, что вокруг федералов образовалось свободное пространство, и с надеждой уставились в сторону городских ворот.
- Не повезло, - буркнул гном, разворачивая коня и уже понимая, что увидит.
Из тёмного портала, закрывающего въезд в город, выныривали стражники. Попарно, с короткими интервалами. Их становилось всё больше и больше. Най насчитал два десятка. А солдаты всё прибывали и прибывали, словно мельшарцы решили кинуть на федералов всю свою небольшую армию.
- Нужно попробовать договориться. Мы не должны застрять в этом проклятом городишке! – сквозь зубы прошипел Йоль и направил эштенца навстречу капитану Легорну, уверенно шагающему во главе своих подчинённых. – В чём дело, господин офицер?
- Это Вы мне скажите, господин Маро. Стоило Вам с приятелем въехать в город, и на тебе – всплеск боевой маги. Разве так ведут себя дружелюбно настроенные путешественники?
- Но Вы же сами маг, господин Легорн, и должны понимать, что мы не причастны к этому колдовству.
- Вполне вероятно, господин Маро, вполне вероятно. Мы разберёмся. Обязательно. – Капитан широко улыбнулся, ибо в душе его пели птицы, и произнёс наконец фразу о которой мечтал битых полчаса: - Вы задержаны до выяснения обстоятельств нападения на Мельшар!
«Спокойно, Йоль! Не стоит совершать опрометчивых поступков! - мысленно прокричал гном, видя, как бледнеет лицо напарника. – Ты должен помнить, что устав гласит…»
«Я помню, Най! Так что придержи свои нравоучения для кого-нибудь другого!»
Эльф на мгновение прикрыл веки, представил могучие вечноцветущие деревья Храмовой рощи и холодными, как замёршие озёра, глазами посмотрел на офицера:
- Вы понимаете, что подвергаете аресту граждан чужого государства?
- Я разве сказал, что вы арестованы? Задержаны, не более того.
- Я этого так не оставлю, - сердитым, исполненным нетерпимости и высокомерия голосом заявил Йоль, и Най мысленно поаплодировал напарнику: его всегда забавляло, когда весёлый и общительный эльф вдруг «включал» режим первородного, дабы окружающие прочувствовали разницу между ним и собой.
Тем временем солдаты взяли пленников в кольцо, наставили на них острые пики, и как один уставились на капитана. Однако, прежде чем отдать приказ подчинённым, Легорн обратился к горожанам:
- Друзья мои! Я понимаю, что колдовская атака потрясла вас до глубины души. Но всё уже закончилось. Виновники пойманы и скоро понесут суровое наказание! Расходитесь по домам. Трудитесь на благо Мельшара и помните: наш город под надёжной защитой магического гарнизона господина Дайцаруша. – Закончив короткую речь, капитан повернулся к пленникам: - Будьте любезны спешиться.
«Ох, чует моё сердце: ничем хорошим это не кончится, - ворчливо посетовал гном и спрыгнул на булыжную мостовую. – Одна надежда, что мальчишку и дочь Миганаша тоже арестуют. Хоть в тюрьме встретимся!»
«И не надейся. Теперь, когда горожане успокоились, я отчётливо чувствую их местоположение. И, вынужден тебя огорчить – они покинули город».
- Вот же непруха! – Най окинул взглядом враждебные злые лица солдат, взял своего жеребца под уздцы и побрёл вдоль улицы рядом с угрюмым напарником, едва слышно бормоча себе под нос: - С самого начала у меня к этой поездочке душа не лежала. Так и знал, что от неё одни неприятности будут. И точно – мало того, что подопечные сбежали, так ещё в самый дурацкий город Ликаны занесло!
«Умолкни, без тебя тошно!»
Гном замолчал, но легче от этого не стало. Ни ему, ни напарнику.
Процессия медленно продвигалась по улицам. Мельшарцы провожали пленников удовлетворённо-мстительными взглядами и не торопясь расходились по домам. Но и оказавшись в своих жилищах, тотчас показывались в окнах и вновь смотрели на захваченных федералов. Ведь далеко не каждый день в их спокойном и мирном городе случались столь неординарные события. Да что там! Даже старики не могли припомнить случая, когда в Мельшаре буйствовала магия, тем более чужеземная. Случалось, конечно, что студенты «Шипов» баловались после сдачи экзаменов, и только. А тут боевая магия. Горожане до последнего следили за процессией, а когда солдаты скрывались за поворотом, бросались оценивать ущерб от нападения. Им предстояло много работы: составить список материальных потерь, подсчитать примерную стоимость ремонта, заверить полученную смету у мастеров из строительного квартала и отправить копии Натишу Бегону, главному старейшине Мельшара и по совместительству брату директора магической школы и начальника гарнизона – Дайцаруша Бегона.
И если посланиям горожан ещё только было суждено попасть в дом главы Совета Мельшара, то пленённые федералы оказались там уже час спустя. К этому моменту оба пребывали в ужасном раздражении. Тяжёлое, гнетущее молчание, что царило на улицах города здорово действовало им на нервы.
Дом Совета Мельшара представлял собой уменьшенную копию Бершанского. Те же скупые правильные линии, каменные серые стены и высокие двери с медными кольцами ручек. Стражники у парадного входа, завидев процессию, приосанились, вскинули пики на плечи и грозно уставились на пленников. И опять-таки никакого любопытства во взглядах, словно эльфы и гномы по городу каждый день разгуливают. Красиво и чётко отсалютовав капитану Легорну, они без лишних вопросов растворили массивные двери, а потом сбежали по ступенькам и приняли у пленников лошадей. Передавая повод эштенца, Йоль отчётливо скрипнул зубами, но вслух ничего не сказал. Ругаться не хотелось, в первородном теплилась надежда договориться с мельшарскими властями по-хорошему.
Федералов ввели в просторный квадратный холл, демонстрирующий любовь ликанцев к простоте отсутствием каких-либо украшений. Паркетный пол, белёные стены, герб Ликаны, искусно вытканный на одиноком гобелене, и пять одинаковых коричневых дверей, ведущих во внутренние помещения. Задержанных вывели на середину холла, и почти сразу одна из дверей приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулся худой долговязый юноша в белой просторной мантии с огромной розой, вышитой на левой стороне груди.
- Здравствуйте, господа, - негромко произнёс он, с настороженным любопытством зыркнул на эльфа и гнома и вперил взгляд в лицо офицера, - Господин Бегон велел передать, чтобы Вы возвращались к городским воротам, капитан. В стенах дома Совета старейшина сам справится с господами федералами.
- Но…
- Всего доброго, господин Легорн.
Юноша повернул голову и чуть поклонился, обозначая приветствие. Так, словно пленники не стояли всё это время рядом с ним, а только сейчас вошли в холл.
- Прошу вас следовать за мной, господа.
С этими словами юноша вздёрнул острый подбородок и с важным видом прошествовал мимо солдат. Легорн недовольно поджал губы, по его лицу было видно, что сказать он готов много и по большей части нецензурно, но ограничился он лишь коротким нечленораздельным бурчанием. А слегка выпустив пар, скомандовал:
- За мной!
Гулко печатая шаг, солдаты двинулись на выход. Най и Йоль непонимающе переглянулись.
«И каков наш статус?» - нахмурившись, поинтересовался гном.
«Предлагаю не расслабляться и по-прежнему считать себя под арестом», - отозвался эльф, и, согласно кивнув друг другу, напарники подошли к юноше в белом балахоне, который со сверх невозмутимым видом ожидал их возле дверей.
- Надеюсь, вы осознаёте, что любое колдовство с вашей стороны будет расценено как нападение на верховную власть Мельшара, - проинформировал он федералов и широко растворил створы. – Входите!
Йоль и Най машинально сделали несколько шагов вперёд и застыли. Сказать, что они были удивлены – всё равно, что ничего не сказать. Что предполагали увидеть пленники, минуту назад находившиеся под охраной двух десятков солдат? Камеру пыток, мрачную комнату для допросов, темницу, где они будут гнить до суда… В лучшем случае – кабинет главы Совета. А вместо этого глазам предстала светлая уютная гостиная в радостных розово-голубых тонах. Нежно-розовые стены, мягкие белоснежные ковры на полу, бледно-синий мраморный камин, в котором весело потрескивали берёзовые поленья, стеклянный шкаф с парой книг и фарфоровыми безделушками. Неподалёку от камина располагался овальный стол, покрытый кружевной лазоревой скатертью и сервированный на четыре персоны: дорогой фарфор, изысканный хрусталь, серебряные приборы. И множество весьма аппетитных блюд.
- Или сначала вы хотите помыться?
Напарники разом обернулись. Позади них, возле юноши в белом балахоне, стояла высокая миловидная женщина. Нет, не женщина – дама. Высокая причёска, украшенная изящной бриллиантовой диадемой, длинные серьги, подчёркивающие благородную красоту алебастровой шеи, выразительное лицо с тонкими, сродни эльфийским, чертами. Струящееся шёлковое платье из лунной русалочьей ткани соблазнительно облегало стройную фигуру, подчёркивая узкую талию и округлые бёдра.
«Кто она такая?» - растерянно воскликнул Най, и, точно услышав его вопрос, дама представилась:
- Моё имя Халика Бегон, я супруга главы Совета Мельшара.
Голос ликанки журчал как лесной ручеёк, а улыбка заставила сердце гнома биться часто-часто. Он покраснел, мысленно ругая себя за слабость, но собрать разбежавшиеся мысли в кучу так и не сумел. Единственное, на что его хватило, это смущенно выдавить:
- Очень приятно, госпожа.
«Слюни подбери! – бросил напарнику эльф. – Разве ты не видишь, её прислали, чтобы сбить нас с толку. Заставить расслабиться, размякнуть, а потом – бамс! И мы трупы!»
«К чему такие сложности, мы и так пленники!»
«Понятия не имею. Но моя интуиция кричит, что это так».
- Так вы хотите принять ванну? – не дождавшись от федералов ответа, вновь спросила Халика.
Эльф навесил на лицо постную мину и смерил ликанку равнодушным взглядом:
- Для начала я бы хотел поговорить с Вашим мужем.
- Сейчас это невозможно, но через пару часов…
- Что ж, мы подождём. – Йоль прошёл к столу, отодвинул стул и устроился на нём, закинув ногу на ногу. – Най, не стой столбом!
Пренебрежение эльфа ощутимо задело красавицу. Она поджала чувственные коралловые губы, насупила ровный аккуратный носик и глубоко вздохнула. Гном заворожено проследил, как вздымается и опускается высокая грудь ликанки, и пообещал себе, что как только они с Йолем выполнят возложенную на них миссию, сразу же напишет отцу и даст согласие на брак с Микан, дочерью его старинного приятеля, у которой характер был не сахар, зато бюст - не хуже, чем у Халики Бегон. При мысли о прелестях Микан, щёки залил свекольный румянец, и Най смущённо улыбнулся.
«Ты что творишь, придурок? Ты же мне всю картину портишь! А ну топай к столу и садись!» Грозный голос напарника ворвался в сознание столь неожиданно, что Найлин, не задумываясь, пробормотал вслух:
- Уже иду!
Стушевался под изумлённым взглядом госпожи Бегон и поспешил занять место рядом с Йолем.
«Влюбился что ли?»
«Чур, меня!» - поспешно ответил Най и постарался скопировать вальяжную позу напарника, но вовремя вспомнив о стыдливо пылающих щеках, отказался от этой затеи. Опустил голову и стал старательно изучать ногти на руках, предоставив эльфу возможность и дальше играть роль первой скрипки.
Тем временем госпожа Бегон и юноша в белом балахоне тоже о чём-то беседовали мысленно. Об этом ясно говорили их быстрые взгляды и воцарившееся в гостиной молчание.
«Ты их слышишь, Най?»
«Нет».
«Значит, оба хорошие маги. Небось, лучшие выпускники «Шипов». Понимаешь, что это значит?»
«Дело пахнет керосином».
«Вот именно».
«Но я так и не пойму: почему нам до сих пор не предъявили обвинения?»
«Должно быть, пытаются выяснить, кто мы такие, и не станет ли мстить Федерация, после того, как они вздёрнут нас на виселице».
«Да ты оптимист, как я погляжу».
«Ситуация располагает».
Федералы замолчали, думая каждый о своём. Найлин вновь увлёкся размышлениями о вероятной женитьбе, ибо верить в то, что их действительно вздёрнут, отказывался наотрез. Мысли же Йоля носили не столь радужный характер. До женитьбы ему было далеко, лет сто минимум, а что касается их с Наем ареста, тут эльф и вовсе иллюзий не испытывал. «Вздёрнут как миленьких. Кто мы для них? Двое праздных парней, прожигателей жизни. Ни уму, ни сердцу. Эх, нужно было другую легенду рассказывать. И имена назвать вымышленные. А теперь, даже если они отправят гонца в Бершан, что им ответят: да, есть такие. Обычные мальчишки в услужении у старика-сильфа. Короче, ничем не примечательная мелочь. Вот попали, так попали… А всё Тарго с его дурацкой идеей: «По возможности лучше всего пользоваться настоящими именами, особенно в стране, где долго живёшь. Попользовались!» Эльф раздражённо фыркнул, посмотрел на ликанцев и наткнулся на внимательный взгляд госпожи Бегон. Красотка тотчас отвернулась, но не слишком поспешно: Йоль успел разглядеть жгучую ярость в глубине ясных светло-зелёных глаз. «А как же презумпция невиновности? Суд, доказательства, алиби, в конце концов?.. И я ещё с ними церемонии развожу!» - возмутился он и с наглой улыбкой вопросил:
- Не могли бы Вы сообщить, госпожа Бегон, в каком статусе мы с моим другом находимся?
- Я не понимаю…
- Да? В таком случае, я охотно поясню. Нам хотелось бы знать: пленники мы или гости? По-моему, простой вопрос, не находите?
Халика бросила вопросительный взгляд на юношу в белом балахоне, но тот и глазом не повёл. Если и ответил жене старейшины, то мысленно, а Йоль пробиться в его сознание так и не смог, хоть и старался. Можно было использовать что-нибудь из арсенала разведчика, но применять заклинания уровнем повыше или активировать артефакт эльф побоялся. По крайней мере, пока не припекло. Вместо этого он напустил во взгляд побольше презрения и продолжил наступление:
- Мы граждане Федерации. Надеюсь, Вы понимаете, к чему я веду, госпожа. Вы мне симпатичны, и я не хотел бы, чтобы у Вас и Вашего мужа были неприятности. А они будут. И очень большие.
- Вам нас не запугать, господин Маро! – внезапно подал голос юноша и шагнул вперёд, заслоняя собой жену старейшины.
- Пугать? Много чести! Слышишь, Най, он решил, что я его пугаю.
- Ну-у… прозвучало действительно не очень.
- Лучше молчи!
- Молчу, молчу.
Гном принялся выковыривать несуществующую грязь из-под ногтя на большом пальце, а Йоль перевёл взгляд на ликанцев. Госпожа Бегон, сжав пальцами предплечье юноши, что-то отчаянно нашёптывала ему на ухо. Заметив, что эльф смотрит на них, Халика разжала пальцы и отступила.
- Пожалуйста, Альреш, разыщи моего мужа и передай ему, что господа федералы нервничают.
- Как прикажете, госпожа.
Юноша церемонно поклонился и покинул комнату, демонстративно распахнув двери пошире. Йоль в ответ на сиё действие лишь громко хмыкнул:
- Мы не давали повода считать нас врагами.
Халика оглянулась, словно ждала, что её муж прямо сейчас вбежит в гостиную, потом взглянула на сервированный стол, открыла рот, видимо, собираясь проявить положенное гостеприимство, но так ничего и не сказала. Зато оживился Най. Поёрзал на стуле, снял шляпу и положил её на колени. С томлением оглядел блюда, салатницы и простонал:
«Вот что мы тут из себя изображаем? И зачем? Нет, что бы поесть. Я, между прочим, проголодался».
«Что ж, дружок, скушай пирожок. Только если какую отраву проглотишь – не плачь! Помнишь, что устав гласит?»
«Тьфу на тебя!»
«Статья вторая, часть первая: разведчик должен быть терпеливым и с достоинством переносить отсутствие бытовых удобств, а так же…»
«Всё, я сыт! – Гном кинул задумчивый взгляд на ликанку и почесал нос. – Слушай, может, ну его, этого старейшину? Всё равно ничего нового он нам не скажет. У меня в сапоге активатор полога невидимости. Минут на тридцать хватит. Айда на конюшню!»
«Сиди! Оникс недалеко от Мельшара, и пока никуда не едет. Наверное, Геда захотела устроить привал».
«Почему бы не устроить, если виновников нападения на город уже поймали!»
«Скажешь своё «фу» мальчишке при встрече. А пока молчи и жди!»
«Чего?»
«Удобного момента. Нужно уйти по-тихому, не привлекая внимания. Не хватало ещё тащить на хвосте мельшарскую гвардию!»
«Говоришь-то уверено. А план у тебя есть?»
«Будет план. Вот поговорим со старейшиной... Тихо! Кто-то идёт!»
Гном встрепенулся и навострил уши. Правда, слух его не был таким острым, как у напарника и прошло около минуты, прежде чем он различил приближающиеся шаги. И услышал он их почти одновременно с Халикой. Ликанка выдохнула с видимым облегчением, расправила плечи и тревога в её взгляде развеялась.
«Вот это вера в мужа!» - насмешливо подумал Йоль и с интересом посмотрел на входящих в комнату мельшарцев. Примерно одного роста, слегка полноватые. Тёмные волосы на висках подёрнуты сединой. На этом сходство между мужчинами заканчивалось. Дайцаруш Бегон, облачённый в золотой балахон с вышитой на груди розой, прямо-таки излучал властность: орлиный взор, нос с весомой горбинкой, резкая нитка губ, выпяченный подбородок. Натиш выглядел более нервным, точно воришка каждую минуту опасающийся быть пойманным: бегающие глазки, чуть загнутый вниз кончик носа, вялые губы. Даже выпяченный как у брата подбородок не спасал положения. «Полностью бесполезный тип!» – припечатал Йоль.
«Но в постели – бог!»
Насмешливый голос прозвучала в сознании громко и отчётливо. Холодный пот заструился по спине первородного. С трудом сохраняя спокойствие, он перевёл взгляд на Халику Бегон и выругался себе под нос: в прекрасных глазах ликанки горело торжество.
- Фу! Как Вам не стыдно, господин Маро. Такие выражения! Знаете, я разочарована. Всегда считала, что эльфы порядочный народ, а тут… - Халика повернулась к мужу и деверю: «Представьте себе, эти двое отлично знают убийцу. Насколько я поняла, они как раз собирались его нагнать. Так что нам несказанно повезло: часть шайки всё-таки оказалась в наших руках!»
«Что происходит, Йоль?»
- Можешь говорить вслух, Най! Она телепат и слышала каждое слово, что мы произнесли мысленно.
- Телепат? – повторил гном и перевёл взгляд на красавицу-ликанку. – Что за тридцать три несчастья на наши головы! Так и знал: нужно было дома сидеть!
Найлин придвинулся ближе к напарнику, положил ладонь на рукоять кинжала и с сожалением подумал, что жениться ему вряд ли удастся. Виселица была куда ближе, чем ему казалось.

@темы: Фантош

---

С днём работников культуры!

Поздравляю с днём работников культуры
Самых творческих людей большой страны!
Всех создателей кино, литературы
И хранителей обрядов старины ...
Кто поёт, играет, пишет и рисует,
Увлекая нас в прекрасный светлый мир,
Ярко праздники для нас организует
И придумывает кучу всяких игр.
Вам желаем удивительных открытий,
Пусть энергия всё так же бьёт ключом,
И побольше интересных будет мыслей.
Будьте счастливы и в малом, и в большом!


Да-да, сегодня мой профессиональный праздник, у меня вышка именно в сей многофункциональной сфере. И жнец, и швец, и на дуде игрец - это про меня, однозначно!)))

@темы: За жизнь, Разное

---

Навеяло...)

Сказочка.

Жили-были принц и принцесса. Поженились они рано и вроде бы по любви, да только что-то в семье не заладилось, не сошлись супруги, так сказать, характером. Маялись они, маялись, имидж семейный спасали, народ разочаровывать не желали. Да только всему, рано или поздно, предел наступает. Собрала принцесса вещички, оставила на столе записку и скрылась в ночи, благо до дома добираться недалече было, государства соседние, маленькие, но ужасно гордые.
Проснулся утром принц – нет жены. Обиделся, конечно, страшно. Два дня по дворцу слонялся, даже винный подвал посетил, всё не знал, как народу правду открыть. А потом подумал: « А не фига!» Собрал войско, сел на боевого коня и напал на государство предательницы-жены. Огненным смерчем прошёлся по стране, штурмом взял дворец. Ворвался в тронный зал, где, сбившись в кучу, дрожала местная знать, подошёл к жене и прорычал:
- Запомни: это я тебя бросил, дрянь!
И со спокойной душой отправился в епархию – подавать на развод.

@темы: Сказочки

---

Весь фокус в том, на что ориентироваться. Каждый из нас сам делает себя либо несчастным, либо сильным. Объем работы, необходимой и в первом, и во втором случае - один и тот же .
Карлос Кастанеда

@темы: За жизнь

---

Я - Синий Орёл! А что - звучит. )))

Синий Орёл

Твой Гороскоп Майя via Queen de la reanimaR

Еще интересные тесты и гадания:
Блины и характер! (тест)
23 февраля (военный тест)
Éire - Ирландские пословицы и поговорки
Ваша Характерная Перчинка (гороскоп)
Ваш Halloween образ (гороскоп)
Ваш Талисман Викинга

@темы: Тесты, гадания и прочая развлекаловка

---

В точку. )))

@темы: Тесты, гадания и прочая развлекаловка

---

Пета Бяху или по миру наугад. Глава 20. Амулет для Снежной королевы.

- Мне показалось или там кто-то шастает?
Молоденький стражник в новом с иголочки мундире и свободных штанах, заправленных в скрипучие кожаные сапоги, перегнулся через парапет и стал внимательно всматриваться в густые вечнозелёные кусты, почти вплотную подступающие к городским стенам.
- Не кипешись. – Его напарник погладил черную густую бороду едва тронутую сединой, лениво взглянул на зеленые островки кустов, перевел глаза на голый, серый лес, потом отвернулся и принялся сосредоточенно шарить по карманам. – Да куда ж я её засунул. Неужели в караулке забыл?! Вот же… О нет, нашёл!
Улыбнувшись во весь рот, он достал из кармана небольшую, слегка изогнутую трубку и расшитый красным крестиком кисет.
- Да ты никак офигел, Триф! Курить на посту?! Да капитан тебя…
- Верещишь, как обворованная торговка в базарный день, - перебил его Трифон и ухмыльнулся одной половинкой рта, скрывая сломанный в пьяной драке клык. – Капитану сегодня не до нас. У его приятеля вчера сын родился. Так вот счастливый папаша и отметил это событие. Со своим лучшим другом, разумеется. Поэтому сегодня можно особо не напрягаться, из караулки он до вечера не выползет.
- И что с того? – Молодой стражник осуждающе покачал головой. – А вдруг враги? Вдруг именно сегодня оборотни выползут из своих нор и нападут на Стайлен?! Город падёт по нашей вине! Потому что мы отвлеклись и не сумели вовремя подать сигнал об опасности!
- Какой же ты ещё молодой и наивный, Карпуша. – Он присел на корточки, прислонился к стене и стал неторопливо набивать трубку, тихо, но уверенно говоря: - Либения никогда не хотела войны и за всю историю ни разу не была инициатором военного конфликта. Защищалась - да, оказывала военную поддержку – да, нападала – нет. Оборотни много лет (да что там лет! веков!) торговали с людьми к огромной выгоде обоих рас. Ты даже представить себе не можешь, какие диковинные вещи продавались на нашем базаре, да и сам базар был раз в десять больше. Не то, что теперь… Три прилавка – два ларька!
И замолчал, занявшись важным делом - раскуриванием трубки. Когда же Трифон выпустил изо рта сизую струйку дыма и посмотрел на напарника, то столкнулся с недоверчивым, подозрительным взглядом.
- Сомневаешься в правоте Ордена? – тут же бросился в атаку молодой стражник. - Или считаешь оборотней добренькими и справедливыми?! А кто же тогда устроил кровавую резню в Делвайере? Твои замечательные либенийцы! Кто, как ни они, оплели лживыми речами и сладкими посулами неокрепший разум несчастного Алексиса?! - Лицо юноши раскраснелось, в глазах появился фанатичный блеск. – Придёт время, мы сотрём эту мерзкую страну с лица Аренты! И наши потомки будут безмерно благодарны нам за свободный от скверны мир. Мир, до последнего клочка земли принадлежащий людям!
Карп с превосходством взглянул на сослуживца, но тот лишь покачал головой. Миссионеры Ордена, в последнюю неделю прямо-таки заполонившие Стайлен, не теряли времени даром - «лживых речей и сладких посулов» Трифон наслушался до отрыжки. Вящие красочно, с огоньком рассказывали о светлом будущем Аренты, где не будет ни злобных оборотней, ни бессердечных драконов, ни хитрых эльфов, ни жадных гномов. Особое внимание, учитывая местоположение города, маги уделяли либенийцам. Как много нового узнал Трифон о ближайших соседях! И если принять всю эту чушь за чистую монету, получалось, что дни Стайлена сочтены, что ни сегодня-завтра на его древние стены обрушатся полчища свирепых, беспощадных монстров. Под их натиском город падёт, и на его развалинах будут вершить свой страшный пир оборотни-людоеды, чудовища, искусно прикрывающую звериную суть обликом человека. Стражник глубоко затянулся, выпустил вереницу сизых колечек, которые тотчас унёс холодный осенний ветер, и поднялся. Тщательно выбил трубку, сдул с парапета кучку серого пепла и похлопал напарника по плечу:
- Идём, герой. А то как бы наш похмельный капитан свою больную голову проветрить не решил. Заметит, что я не ко времени перекурить решил, и жалованье обоим урежет. Не хочу тебя подводить.
Он дружески улыбнулся юноше и вытянул руку, предлагая идти первым, а когда тот решительным шагом пошёл вперёд, с тревогой посмотрел на зелёное пятно кустов. В отличие от Карпа, способного разве что мелкой бытовой магией пользоваться, он обладал сильным даром и сумел определить, кто «шастает» под стенами Стайлена. Его юный сослуживец был прав: в город собирались проникнуть оборотни. Однако докладывать о «лазутчиках» Трифон не собирался, более того, он сумел подать знак, что готов помочь, и стал с нетерпением ждать конца смены, искренне надеясь, что вездесущим вящим не придёт в голову мысль совершить вылазку за городские стены…

Чувствительный нос кошки уловил запах табака.
«Что за гадость, Ирсин! Неужели твой приятель не может курить что-то более приличное? Ты говорил, что он прекрасный маг, а ни один уважающий себя маг не опустится до употребления дешёвых и ужасно вонючих сортов табака!»
«Во-первых, ты редкая зануда, Трис, а во-вторых, табак, что он курит, дешёвым никак не назовёшь. С тех пор как Воулен разорвал торговые отношения с Либенией, некоторые компоненты сей табачной смеси, стоят целое состояние, поскольку произрастают только на волшебных полях страны оборотней».
«Какая разница сколько стоит эта гадость? Главное, чтобы меня не стошнило. И вообще, идея посетить Стайлен мне совсем не нравится! Зачем мы туда идём, Ирси? Правильнее было бы обойти город и по Кривому тракту направиться в Северную гавань!»
«А дальше? – неожиданно вмешалась в разговор Светлана. – Куда мы отправимся из Северной гавани?»
«На Северный материк, куда ещё можно отправиться из Северной гавани?» - деланно удивилась кошка.
«А почему не на Песчаный? - продолжала допытываться Светка. – Чем он хуже Северного?»
«Издеваешься? Да? – тихий голос единорога был усталым и немного злым. – Ты прекрасно знаешь, почему мы поплывём на Северный! И нечего доводить Трис. Она тоже не железная».
«Вот как?» - Света с неподдельным интересом посмотрела на Саолера, а тот, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, смотрел в глаза девушке. Безмолвную дуэль взглядов прервала Трииса. Спрыгнув с плеч землянки, она серой молнией метнулась к кустам и исчезла под мохнатыми ветвями. Единорог дёрнулся следом, но Ирсин скомандовал «Сидеть!», и юноша не посмел ослушаться. Несколько долгих мгновений маг смотрел в расстроенные васильковые глаза, а потом ласково потрепал Саолера по плечу и повернулся к Светлане:
«Нам придётся выполнить волю Алексиса, Света, хотя мне тоже не хочется идти в родовой замок Ребарат-Нуров. Но иного пути у тебя нет, а я ... Я последую за тобой. Мне есть, что сказать мальчишке».
«И что вы ему скажете?» - насторожился Саолер, но маг не счёл нужным ответить. Его брови внезапно сдвинулись к переносице, а глаза опасно прищурились. Светлана хотела спросить, что происходит, но в этот миг земля под ногами зашевелилась, будто из её недр силилось выбраться нечто огромное и страшное, и, не удержав равновесия, девушка стала падать. За край затуманенного сознания зацепилась мысль о том, что падает она слишком долго, слишком медленно и… не вниз, а вверх. Летит в небо. Бархатно-чёрное небо, украшенное россыпями незнакомых звёзд. Где-то далеко внизу темнели леса, прошитые извилистыми швами больших и малых рек, тускло светились города, изредка, едва видимыми искорками вспыхивали костры.
- Я лечу, - прошептала Света, и уже знакомое, пьянящее чувство полёта захватило её, заместив собой и раздражение от нелепой и опасной ситуации, в которой она очутилась, и изматывающий душу страх, и вечное желание замкнуться в себе, спрятаться от мира в непроницаемой броне пушистого пледа, мягкого кресла, тягучего шоколада, усыпляющего мурчания кошек и тихого шелеста страниц.
Свежий, напористый ветер овевал лицо, стекал по длинным белым волосам, стелившимся за спиной подобием мягкого шелкового плаща, струился по обнаженной коже, сдувая остатки бесполезной, бессмысленной брони, словно луковую шелуху.
- Я свободен… - пропела Светлана и вздрогнула: слушая эту песню, она всегда представляла себе мчащуюся в звёздном, или синем, или грозовом (в зависимости от настроения) небе душу, что навсегда покинула опостывшую телесную оболочку и куда-то понеслась.
Забавно, но только сейчас Света вдруг поняла, что никогда не задумывалась, куда и зачем летела свободная от оков душа. Мысли почему-то всегда возвращались к телу, наверное, потому, что его дальнейшая судьба была более чем ясной – деревянный ящик, сырая земля, тлен, потемневшие кости…
- Ты закоренелая пессимистка, детка!
Весёлый голос вырвал её из мрачных, пугающих дум, а заодно и остановиться заставил, или, точнее сказать, зависнуть. Как пчелу перед цветком. В роли цветка выступал Алексис Ребарат-Нур. Он сидел на пушистом белом облаке, болтал ногами и улыбался жемчужной улыбкой, то есть во весь рот.
- Добрый э… - Светка невольно зажмурилась от яркого солнечного света и, решив, не обращать внимания на чехарду со сменой времени суток, моргнула и произнесла нейтральное: - Здравствуйте!
- Привет!
Алексис тряхнул тёмными волосами и расхохотался, раскинувшись на облаке, как на диване. Услышав его искренний, счастливый смех, Светка недовольно поджала губы. «Мальчишка! Бестолковый и безответственный. И вести себя не умеет. Хам, хулиган и на лидера никак не тянет! Балбес!»
От желания отвесить хохотуну подзатыльник у Светки аж под ложечкой засвербело, и недолго думая, она метнулась к заходящемуся смехом мужчине, треснула его по шее и удивлённо ойкнула – рука прошла сквозь тело, не причинив весельчаку ни малейшего вреда. Хотя определённая цель всё же была достигнута: Алексис перестал смеяться, вытер набежавшие на глаза слёзы и похлопал ладонью по облачной перине.
- Садись, Света, поговорим!
Девушка недоверчиво посмотрела на него, но села, ибо в голову закралось подозрение, что ко всем своим недостаткам Алексис ещё и с ума от одиночества сошёл, а с безумными лучше не спорить.
- Это правильно, со мной лучше не спорить.
Света чувствовала, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться вновь, и это ужасно злило. Руки сами собой сжались в кулаки, крылья носа затрепетали от гнева, однако драться с фантомом было глупо, и девушка, хоть и с превеликим трудом, обуздала жгучее желание наброситься на мерзавца. Стараясь окончательно успокоиться, она несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула и, с удовлетворением отметив, что приходит в себя, поудобнее устроилась на облаке и приготовилась слушать. К этому моменту Алексис тоже справился с очередным приступом смеха, но начинать разговор не спешил. Он наблюдал за проплывающими мимо облаками и время от времени поглядывал на Светку, словно предлагая задавать вопросы.
«А смысл? Всё равно скажет ровно столько, сколько планировал сказать».
- Ну почему же? Я могу многое рассказать тебе…
- Не сомневаюсь. Только сдаётся мне, о том, что меня действительно интересует, ты промолчишь.
- А что тебя интересует?
- Как?! Неужели не знаешь? Так и быть, если у тебя случился внезапный приступ слабоумия, спрошу: что ты собираешься сделать с нами?
Светлана осознавала, что ведёт себя грубо и бестактно, но сдерживать эмоции не получалось – этот черноволосый мужчина выводил её из душевного равновесия одним лишь своим присутствием.
- Предлагаю заключить договор, Света. – Ребарат-Нур широко улыбнулся. – Вы с подружкой окажете мне одну услугу, а потом я отправлю вас домой или в любой другой мир, какой пожелаете.
- Я тебе не верю! – Девушка с подозрением смотрела на Алексиса и отрицательно качала головой. – Судя по словам Ирсина после того, как мы окажем тебе услугу, отправлять на Землю будет некого, разве что трупы.
- Ирсин, Ирсин… Угораздило же тебя встретить с этим занудой и моралистом. Не спорю, маг он классный! Да только и он не всесилен и не всезнающ! Не понимаю, с чего он решил, что я собираюсь убить вас?! Глупость какая-то! Я, конечно, виноват, что вырвал вас из родного мира без согласия, но у меня выхода другого не было. И если бы в последний момент мне не помешали, то вы оказались бы в моём замке, я бы всё объяснил, и, думаю, что вы обязательно согласились бы помочь. А так… - Алексис горько вздохнул и с печалью в глазах посмотрел на Светку. – Твоя подруга на меня откровенно зла, ты шипишь как рассерженная кошка! Да ещё Ирсин масла в огонь подливает. Грустно всё это. Очень грустно.
Ребарат-Нур замолчал, всматриваясь в синеющую даль, а Светка облокотилась на облако, которое тут же подстроилось под изгибы её тела, перекинула волосы через плечо и принялась плести косу. За механическим, не требующим особой сосредоточенности делом, ей всегда легче думалось. «Может он, и правда, не собирается нас убивать? Мы же ничего ни о нём, ни о мире этом не знаем. Вдруг мы его единственный шанс на победу в борьбе против Вящих?» - Светлана исподлобья взглянула на мрачного как осенний день Алексиса и пробормотала:
- И всё же я не могу поверить тебе до конца. Ты не говоришь мне всей правды.
- Так и есть, - согласно мотнул головой Алекс и виновато улыбнулся. - Арента - магический мир и сильных магов у нас предостаточно. Поэтому нельзя быть абсолютно уверенным, что сейчас нас никто не подслушивает. Взять хотя бы того же Ирсина или Зарина. Они оба способны «поприсутствовать» при нашей беседе.
Света неопределённо пожала плечами. Объяснения Алексиса выглядели правдоподобно, но червячок сомнения упрямо ворочался в сердце, мешая поверить в искренность собеседника. Девушка отбросила за спину наполовину заплетённую косу и с осторожностью проговорила:
- И всё же мне хотелось бы поподробнее услышать, что за услугу мы должны тебе оказать? Не обещаю, что соглашусь, но выслушаю точно.
Бледное лицо мага озарилось воодушевлённой улыбкой. Света ободряюще кивнула в ответ, машинально отметив, что виновник всех её бед удивительно красив. Щёки залил румянец, в голову полезла всякая любовная чепуха, и девушка почувствовала, что ещё чуть-чуть и разговор плавно перетечёт в совершенно неподходящее русло. И, испугавшись, решила ни в коем случае не допустить этого.
- Так что за услуга? – требовательно повторила она, стараясь не обращать внимания на гулкие удары сердца и едва сдерживаемую внутреннюю дрожь.
- Я расскажу, только не здесь.
Не отрывая взгляда от чувственных губ, Светлана послушно кивнула и хриплым шёпотом поинтересовалась:
- А где?
- В моём замке, девочка. Ты же придёшь ко мне, да?
Тёмно-вишнёвые губы сложились в пленительной улыбке, соблазнительно оттенив жемчужно-белые зубы, и Светке до дрожи в коленях захотелось припасть к восхитительному манящему рту.
- Да… - эхом отозвалась она, с ужасом осознавая, что готова броситься в объятия Алексиса прямо сейчас и пойти за ним, хоть в замок, хоть на край света.
- Жду…
Фигура Алексиса начала терять чёткость очертаний, побледнела, истончилась и растворилась в воздухе. Солнце скрыла пелена серых, угрюмых туч, готовых в любую секунду разрыдаться холодными дождевыми каплями. Облако, исправно служившее мягким, тёплым диваном, вдруг обернулось рыхлой бесформенной кучей снега, холодного и колючего. Сотни крохотных острых снежинок впились в кожу девушки. Она дернулась, пытаясь стряхнуть их и почувствовала, что снова летит, но на этот раз, летит вниз, рискуя разбиться от удара о землю. И от дикого ужаса, охватившего всё её существо, Светлана потеряла сознание.
- Света... Света...
Испуганный и в то же время недовольный голос Ирсина пробирался сквозь густую мутную пелену, затихал, теряясь среди обрывков грязных липких туч, захлёбывался струями ледяного осеннего ливня, но каждый раз воскресал, неумолимо прорываясь к дремлющему сознанию землянки.
- Света... Света...
Холодные пальцы легко коснулись висков, по телу прошла дрожь, и девушка открыла глаза. Ирсин облегчённо выдохнул, помог ей сесть, словно ребёнку поправил съехавшую на глаза шапку, потуже завязал шарф, вытащил из кармана перчатки и натянул их на озябшие пальцы землянки. А потом неожиданно опустился рядом, пересадил, озадаченную Светку к себе на колени и крепко обнял.
- Тебе нужно согреться, девочка, а твоему новоявленному возлюбленному - надрать задницу, чтоб неделю сидеть не мог.
- За что? - сонным голосом осведомилась девушка, неосознанно прижимаясь к магу всё сильнее и сильнее.
Исходящее от него тепло, казалось, согревало не только тело, но и душу, дарило покой и удивительно приятное чувство защищённости.
- За дерзость, за глупость, за наплевательское отношение к людям, за то, что он совершенно не считается с законами магии, и, вообще, творит, что хочет!
«Ирсин!»
Рёв кошки ураганом ворвался в головы магов. Единорог издал болезненный стон, Ирсин побледнел и скрипнул зубами, а Светка всем телом вжалась в мага и обняла так сильно, что у того чуть кости не затрещали.
- Полегче, ребята, полегче… Так и убить можно. Кто тогда за вами приглядывать будет? - Ирсин аккуратно разжал руки землянки, пристально посмотрел ей в глаза и, поймав осмысленный ясный взгляд, довольно кивнул. - Согрелась? Пришла в норму? Вот и хорошо. - И, неотрывно глядя в глаза девушке, продолжил: - Скоро появится мой друг. Он проводит нас в город, новости последние расскажет. Переночуем у него, а наутро двинемся в путь.
- И куда мы направимся?
Приоткрыв рот, Светка с трепетом и тревогой взирала на мага, отчего-то страшась его ответа. «А вдруг он скажет, что передумал идти на Северный и нам надо, например, на Песчаный или куда-нибудь ещё? Тогда придётся...» Света сползла с колен Ирсина, встала на ноги и сверху вниз уставилась на либенийского мага. В светло-голубых глазах читалась неколебимая решимость убить.
Ирсин расстроено покачал головой, уголки его губ печально опустились:
- На Северный. В Нур-а-Рет, родовой замок Ребарат-Нуров.
- К Алексису? - педантично уточнила Света.
- Да. - Маг поднялся, отряхнул куртку и кивком указал за плечо Светланы. - А вот и мой друг. Знакомьтесь - Трифон.
Светлана обернулась. Возле вечнозелёных кустов, прислонившись спиной к гладкому стволу обнажившегося к зиме дерева, стоял высокий, плотный мужчина с роскошной окладистой бородой. При взгляде на него Светлана одновременно подумала о священнике и корсаре. На мысль о служителе церкви навело длинное черное пальто, напоминающее сутану, а образу пирата соответствовал цветастый платок на голове и внушительная серьга в ухе. Однако, как бы не выглядел новый знакомый, Светка решила быть вежливой.
- Добрый вечер! Меня зовут Светлана.
Однако ответной вежливости землянка не дождалась. Трифон неприязненно посмотрел на неё, коротко кивнул единорогу, не приветствуя, а скорее говоря: «Я заметил тебя, буду иметь в виду, что ты здесь», и завертел головой, кого-то разыскивая.
- Трииса появится через несколько минут, - сообщил либенийский маг. - В принципе можно её не ждать. У неё не возникнет проблем со стражей.
- Уверен? В городе полно вящих. И теперь я понимаю почему. - Он бросил на Свету ещё один недобрый взгляд. - У тебя опасная и очень-очень заметная спутница, Ирсин!
- Не впервой! - Маг бесшабашно улыбнулся, сбросив с плеч десяток-другой лет, и шагнул к другу. - Прекрати злобствовать, Триф! Лучше вспомни из каких мы с тобой переделок выбирались! А сейчас от тебя только и требуется, провести нас в Стайлен, напоить, накормить и до утра приютить.
- Всего-то? - картинно удивился Трифон, приподнял левую бровь и вопросительно уставился в слишком честные и невинные глаза друга. - Обычно ты приходишь ко мне с куда как более экзотическими просьбами и предложениями!
- Да когда это было?! Не забывай, теперь я остепенившийся, женатый человек. У меня трое детей, красавица жена и строгая тёща. Мне, знаешь ли, не до глупостей.
- Ну-ну… - Трифон выпятил нижнюю губу и покивал, мол, мели Емеля, твоя неделя. – Ладно, дома поговорим. - Он достал из кармана три чёрных кожаных шнурка с болтающимися на них коричнево-серыми камушками, каких полным-полно валяется под ногами. – Одевайте!
Ирсин и Саолер послушно накинули кожаные шнурки на шеи, а вот Светлана не спешила надевать непонятное «украшение».
- Что это? – поинтересовалась она, внимательно разглядывая невзрачный камень.
При ближайшем рассмотрении в структуре камня обнаружились крошечные «золотинки», и девушка подумала, что свети сейчас солнце, камень сверкал бы как настоящая драгоценность.
- Госпожа желает что-то более утончённое и дорогое? Ах, простите великодушно, к ювелиру не забежал. Но в следующий раз всенепременно исправлюсь!
И в мнимом припадке раболепия начал кланялся как заведённый.
- А без кривляний никак нельзя? Не хотите отвечать, не надо – переживу. Я, в общем-то, понимаю, что всем хорошей не будешь, но и хамить мне не позволю.
Сжимая в кулаке камень, Светка гневно сверкнула глазами и, мысленно пожелав Трифону провалиться, демонстративно отвернулась и надела украшение.
- О-ё-о-о… - Глаза Саолера расширились то ли от ужаса, то ли от изумления. – Как ты его…
Светлана резко обернулась, и её рот раскрылся сам собой. «Теперь я точно знаю, что имеют в виду, говоря «челюсть отвалилась», - машинально отметила она, сделала маленький шажок вперёд, осторожно заглянула в зияющую чернотой дыру и продолжила свою мысль: - и провалиться тоже…»
- Н-да… Неплохо для начинающего, неплохо…
Ирсин подошёл к Свете, опустился на колени и склонился над дырой, пытаясь хоть что-то рассмотреть или, может, услышать.
- Э… я… я сама не знаю, как это получилась, - начала оправдываться девушка, но маг лишь отмахнулся.
- Триф всегда был несколько не сдержан. За что и поплатился. А так он очень хороший человек. И маг замечательный. У него удивительный дар – видеть и людей, и вещи такими, какие они есть на самом деле. А поскольку ты у нас живое вместилище необузданной, неподвластной простым смертным древней магии, готовой в любой миг вырваться на свободу и смести всё живое на многие мили вокруг, он разволновался. Отсюда его агрессия и грубость – не хочется ему подвергать родной Стайлен опасности. Вспомни Кийсену, она невзлюбила тебя по той же причине.
Девушка задумчиво провела рукой по лбу:
- Так, может, тогда не нужно заходить в город?
- Нужно, очень даже нужно. Все мы можем с лёгкостью казаться тем, кем хотим. Я и Саолер видимся большинству магов обычными арентийцами со средним, даже малым даром. Триису, если она захочет, от обычной кошки не отличишь, а вот ты сияешь как столб света в ночи. Я пытался прикрыть тебя, полностью подчинив себе, да куда там! К сегодняшнему дню от одного из сильнейших заклинаний почти ничего не осталось. Стоит нам только войти в город, вящие потянутся к тебе как пчёлы к цветущей липе. Десятка шагов сделать не успеем, как окажемся в кольце боевых магов. А нам лучше бы добраться до Алексиса по-тихому. И Трифон нам поможет, поскольку помимо редкого таланта – видеть суть вещей, он обладает ещё одним очень полезным для нас даром. Он один из лучших в Аренте мастеров по изготовлению амулетов, талисманов, оберегов и прочих магических артефактов. Надеюсь, его умений будет достаточно, чтобы скрыть твои выдающиеся способности, да и внешний вид подправить не мешает.
- Так вот, значит, в чём дело! – Из дыры показалась голова в цветастой повязке. – Ты ведёшь это чудо к Алексису. Зачем?
Трифон выкарабкался из дыры, тряхнул полами длинного пальто, сбрасывая землю и уставился на Ирсина, всем своим видом показывая, что пока не получит ответа с места не двинется.
- Не знаю. Он не пожелал посвятить меня в свои планы. Но ясно одно – так или иначе, Светлане необходимо добраться до Нур-а-Рета. И в наших силах помочь ей не сгинуть по пути. Если, конечно, мы что-то хотим изменить в Аренте.
- Хорошо. – Удовлетворённый ответом друга Трифон шагнул к Свете и протянул ей руку: - Мир?
- Мир.
Землянка пожала крепкую ладонь, решив «забыть» о неприязненном отношении мага в начале их знакомства. Однако мысль о том, что за «камушек» висит у неё на шее, не давала покоя. Света уже открыла рот, чтобы наконец-то выяснить этот вопрос, но Трифон опередил её. Он с тревогой взглянул на «камушек» и произнёс:
- Когда подойдём к воротам, я отвлеку стражников, а вы войдёте в город. И поторопимся! Амулет теряет силу. Ещё час-полтора и не то что стража, а только слепой, тупой и ленивый не заметит появления необычного мага. Надо скорее до дома добраться. Там у меня есть кое-что подходящее. Идёмте!
И, уверенный в том, что команда будет выполнена, зашагал вдоль городской стены. Ирсин слегка подтолкнул землянку и, когда та двинулась за Трифоном, обернулся к единорогу, который беспокойно вертел головой, оглядываясь по сторонам:
- Трииса так долго не покидала кошачью ипостась, что, кажется, намертво срослась с ней, до капельки вобрав повадки этих свободолюбивых животных.
- И всё равно! Могла хотя бы намекнуть, куда отправилась. Случись что – где её искать?!
- Она уже в городе, Лер. И, поверь, если ты попытаешься задать ей сакраментальный вопрос: «Где ты была?», ваша дружба закончится, толком и не начавшись. И хватит болтать, пойдём.
Единорог печально вздохнул и последовал за Ирсином, решив, что при случае обязательно расспросит его о Трис.
Они вышли на тракт почти у самых ворот. Стражники, бдительно следящие за тем, чтобы никто не проник в город, не уплатив пошлины, приветственно махнули Трифону:
- Ну что, неуклюжий, нашёл свою трубку? – поинтересовался один, а другой ехидно ухмыльнулся.
- А то! – Трифон достал из кармана тёмно-красную, слегка изогнутую трубку. – Вот моя любимица. До сих пор не понимаю: как из рук выскользнула?
- А зачем ты её вообще доставал? Курить-то на посту запрещается.
- Сам знаю. Но хочется же! – Он виновато улыбнулся, спрятал трубку в карман и подмигнул сослуживцам. – Табачком поделиться?
Стражники переглянулись, посмотрели на пустынную городскую площадь, потом на столь же пустынный тракт и полезли в карманы…

Ирсин уверенно вёл Свету и Саолера по тесным, кривоватым улочкам Стайлена. Невысокие, в два-три этажа, дома с узкими окнами и малюсенькими балкончиками, на которых темнели вазоны с сухими цветами, произвели на землянку гнетущее впечатление. Даже протянутые между окнами верёвки с вывешенным на просушку бельём неожиданно ярких, жизнерадостных оттенков настроения не улучшили. Она с подозрением косилась на окна, то и дело оглядывалась, нервно поводила плечами.
«Что не так, Света?» – с тревогой спросил Саолер, не переставая посматривать на покатые крыши и вытягивать шею, стараясь заглянуть в каждый переулок, в каждую подворотню.
«Сама не знаю. Холодно мне и потрясывает, как будто температура поднимается… Или, может, нервы расшалились…»
«Потерпи чуть-чуть, - вступил в разговор Ирсин. – Помимо прочих достоинств, Триф за свою долгую жизнь приобрёл неплохие лекарские навыки и знания, думаю, у него найдётся соответствующий настой или пилюли. Мы, кстати, почти пришли».
И действительно, невзрачные улицы закончились, уступив место «частному сектору» - приземистым деревянным домам, с палисадниками, уютными лавочками и крылечками. Почти за каждым виднелся сад-огород, а на окнах с затейливыми наличниками красовались вышитые занавески и горшки с цветами. Булыжная мостовая сменилась грунтовой дорогой с её непременными атрибутами: лужами, кое-где засыпанными песком, ухабами и ямками.
Возле дома в три окна с высоким крыльцом и просторной верандой Ирсин остановился. Оглянувшись и не увидев в конце улицы Трифона, он пожал плечами подошёл к крыльцу и присел на ступеньки. Света последовала его примеру, а Саолер прислонился спиной к витому столбику.
Триф же весь извёлся. Изнывающим от скуки сослуживцам приспичило поболтать - после разрыва отношений с Либенией некогда шумный и многолюдный тракт захирел, теперь с этой стороны в Стайлен ехали разве что крестьяне из окрестных деревень да вездесущие вящие. Наплевав на запреты, стражники достали трубки и тотчас же опробовали дарёный табак и, конечно же, Трифону вынужден был составить им компанию. Так что «гостям» пришлось подождать. И всё бы ничего, но, едва они присели на крыльцо, подул холодный ветер, и затянутое серыми тучами небо пролилось на город хлёстким мелким дождём. Саолер перебрался под крышу, а Ирсин и Светлана накинули капюшоны и плотнее закутались в длинные тёплые куртки.
- Где его, спрашивается, носит? – проворчал единорог, нервно поглядывая по сторонам.
А Трифон в это время, наконец-то расставшись со скучающими приятелями, почти бежал по узким городским улицам, а когда вдалеке показался родной дом, на самом деле припустился бегом. Ему совсем не хотелось, чтобы необузданная сила девчонки, «сожрала» маскирующий её амулет и вырвалась на свободу, обратив на себя внимание всех магов Стайлена. Подбежав к дому и обнаружив гостей мирно сидящими на ступеньках крыльца, он облегчённо выдохнул. Обошлось. Амулет выдержал. Немного нервировало отсутствие Триисы, но она вполне могла постоять за себя, и Трифон почти успокоился. Почти – потому что только безумец будет чувствовать себя спокойным рядом с жерлом действующего вулкана или разъярённой драконицей.
Попеняв другу, что тот мог бы войти в дом и без него, Трифон распахнул дверь и пригласил гостей внутрь. Потерев замёрзшие ладони, Светка наградила либенийского мага укоризненным взглядом и вошла в тёплые, неожиданно светлые сени. Широкие окна с неизменными цветами на подоконниках, тёплые бежевые стены. С балок свисают пуки сушеных трав. Дверь веранды украшена затейливой резьбой, в конце коридора крутая в два пролёта лестница на чердак или мансарду, за ней ещё одна дверь, простая, дощатая, видимо, во двор.
- А… - Светка остановилась недоумённо оглядываясь. – В дом-то как попасть?
- Вот такое оно, жилище мага, - усмехнулся Ирсин и подмигнул Трифону. – Хорошая идея: на замки не тратясь, дверь целиком спрятать!
- Мне тоже понравилось! – Трифон коснулся ничем не примечательного кусочка стены, и пред изумлённым взором землянки появилась массивная, обитая кожей дверь с круглой металлической ручкой. – Прошу!
Света переступила высокий порог и первое слово, что пришло ей в голову, было - светлица. Комната, как и сени, оказалась очень светлой, особенно если учесть, что за окном царила хмурая дождливая погода, да и день клонился к вечеру. Поискав глазами источник света, девушка недоумённо пожала плечами и начала развязывать шарф. После ожидания в унылом влажном лесу и прогулки по холодным городским улицам хотелось устроиться в тёплом кресле и, грея ладони о чашку горячего чая, смотреть на тугие струи дождя, радуясь, что никуда не надо идти. Девушка обвела глазами «светлицу» в надежде обнаружить любимый предмет мебели, но он, увы, не обнаружился. Возникла бредовая мысль, что кресло, также как и дверь, замаскировано с помощью чар, но Светка решительно отогнала её, напомнив себе, что, несмотря на все, что с ней произошло за последние двое (или трое? или четверо?) суток, осталась в здравом уме и твёрдой памяти. И вдруг застыла, сообразив, что не может посчитать, сколько дней находится в Аренте. В газах девушки забушевала паника, и воздух вокруг стал искриться.
- Ирсин!
Маг мгновенно обернулся к ней, сорвал с себя амулет, накинул его на шею землянки и, провожая взглядом осыпающиеся на пол «золотинки», произнёс несколько слов на незнакомом языке. Судя по эмоциональной окраске, это было какое-то изощрённое ругательство. Светке даже показалось, что она уловила смысл, но страх окончательно потеряться во времени и пространстве пересилил тягу к лингвистическим исследованиям.
- Сколько я здесь?
Девушка стянула с головы шапку и, комкая её в руках, с надеждой уставилась на мага.
- Какое сегодня число, Триф?
Трифон с опаской взглянул на друга, но ответил:
- Восьмой день второго осеннего месяца. У тебя с головой проблемы?
- Ты гостишь в Аренте пять дней. – Он шагнул к девушке, обнял её и прижал к себе. – Всё нормально, Света. Просто на Болотах время течёт немного иначе. Некоторая дезориентация и путаница в датах неизбежны.
- Как это иначе? Разве такое возможно?
- Возможно и не такое!
Ирсин продолжал обнимать Светлану, чувствуя, как она расслабляется в его руках, успокаивается, и воздух вокруг перестаёт искриться. Облегчённо выдохнув, маг разомкнул объятья, и усадил впавшую в ступор девушку на лавку возле двери:
- Разувайся! Триф как всякий уважающий себя колдун неплохо владеет бытовой магией, но пачкать его милые половички рука, вернее, нога не поднимается!
- Ага, - заторможено кивнула Светка, блуждая взглядом по полу, почти сплошь застеленному весёленькими, красно-желто-оранжевыми половиками. – А мне казалось, что мы пробыли у твоей мамы полдня, не больше. Прямо сказка о потерянном времени получается. Как так вышло?
Девушка и сама не понимала, почему её так задела история со временем, почему она не может не думать о пропавших, непрожитых ею днях. Ладно бы в кому впала или там летаргический сон! Так нет! Время просто исчезло. Как будто было сегодня, а потом раз – и уже неделю спустя! Жуть.
- Значит, сегодня я есть, а потом раз – и я уже там, где меня нет! И всё! Я вроде бы есть, но меня как бы нет… - пробормотала она и нервно передёрнула плечами. – А вдруг в то время, которое я не прожила, я умерла, или домой вернулась, или не встретилась с тем, кем надо, или…
- Света! Прекрати! Ты несёшь полный бред! – грубо прервал её причитания Ирсин. – Ты живая! Боль чувствуешь?
Он крепко сжал её руку.
- Угу.
- Замечательно! Теперь по сторонам посмотри. Стены потрогай. Всё реально. Ты есть, ты существуешь, мир вокруг тебя материален!
Светка послушно огляделась: большая белая печь, круглый стол, покрытый вышитой красным крестиком скатертью (в тон занавескам на окнах и полках), несколько стульев с изогнутыми спинками - ничего необычного. Встав с лавки, она коснулась стены, явно опасаясь, что либо рука пройдёт сквозь стену, либо стена сквозь руку. Однако страхи оказались напрасными. Длинные ровные пальцы с овальными, немного заострёнными ноготками робко дотронулись до тёплого дерева, пробежались по доскам и…
- Не смей! - в два голоса заорали Ирсин и Трифон, а Саолер бросился к девушке со своим амулетом, но не успел – «камушек» рассыпался за несколько секунд до того, как на шею лёг очередной шнурок.
Светка быстро отдёрнула руку, сообразив, что делает что-то не то, но процесс, как выяснилось, уже пошёл: на давным-давно мёртвом, обструганном бревне возникли и прямо на глазах стали расти и распускаться нежные, зелёные почки.
- Что ты наделала? – раненым зверем взвыл Трифон, метнулся к печи и, присев на корточки, пробежался пальцами по нижнему ряду кирпичей.
В голове Светланы что-то щёлкнуло. Словно телевизор включился. Перед глазами возникла картинка: клавиши цвета слоновой кости, над которыми порхали знакомые пальцы. Юлька… Губы сами собой растягиваются в улыбке, сейчас польётся знакомая мелодия, но… секунда, другая, третья… Тишина. А знакомые пальцы бегут по клавишам всё быстрее, быстрее… За ними уже невозможно уследить. Изображение сливается в грязно-белые полосы и вдруг замирает. Светка в ужасе закрывает ладонями рот, подавляя крик. Пальцы исчезли, на кремовых клавишах проступили тёмно-красные пятна… Кровь? Раздаётся щелчок и у девушки перехватывает дыхание. По новому «каналу» демонстрирует «ужастик» и самое страшное, что главную роль в нём играет изменившаяся до неузнаваемости Юля.
- Юлька… Юлька… - почти беззвучно шептала девушка, в ужасе глядя на подругу, которая вместе с тремя другими жертвами раскачивалась над прямоугольным бассейном. В тонкие запястья врезалась цепь, за спиной, словно поникшие в безветренную погоду стяги, болтались бело-золотые крылья… Внезапно тело Юли дёрнулось, и только тогда Светка заметила ещё одно действующее лицо кошмара – высокого темноволосого мужчину с хищным и очень довольным лицом. На тонких губах играла садистская улыбочка, глаза блестели от предвкушения. Мужчина крепко держал Юльку за ногу и, как будто примериваясь, а на самом деле продлевая удовольствие, водил кинжалом по изящной ступне… Светка бросила взгляд на ноги остальных жертв и на этот раз крик сдержать не смогла:
- Не-е-е-ет! Не сме-е-е-ей! – во всё горло заорала она, рванулась вперёд и рухнула на пол, потеряв сознание.
- Мы уходим! Лер! Прикрой нас!
Единорог кивнул, и в его руках заблестели парные мечи из чёрного как антрацит металла. Ирсин благодарно взглянул на Саолера и, от всей души пожелав удачи, подхватил безжизненное тело девушки на руки, шагнул к открывшемуся перед печкой люку и следом за Трифоном стал спускаться по узкой деревянной лестнице. Ступеньки скрипели под двойным весом, а с улицы доносились громкие крики вящих, окружавших дом. Спрыгнув с последней перекладины на земляной пол, Ирсин передал девушку другу, снова поднялся по лестнице и закрыл люк. Увидев, каким заклинанием маг запечатывает проход, Трифон покачал головой:
- А как же единорог? Он не сумеет…
- Он знал, на что шёл, и хватит об этом, - резко оборвал его Ирсин и сжал запястье Светки, проверяя пульс. – Так, пожалуй, даже лучше. Глубокий обморок не предполагает неконтролируемых магических выбросов… Ты успел взять амулет Скроха, Триф?
- Успел, но теперь я не уверен, что он подействует, - с грустью глядя на Свету, проговорил маг и махнул рукой. – Идём! Чем быстрее мы выберемся из Стайлена, тем лучше…
Узкий земляной тоннель уводил магов всё дальше от дома Трифона, но Ирсина, шагавшего за другом, не покидало ощущение тревоги. Ему казалось, что всё, что они делают, бесполезно, что их попытка выбраться из города обречена на провал.
- Триф! – Он положил руку на плечо друга. – У меня плохое предчувствие, Триф! Ты уверен, что за нами никто не следил?
- Пока ты не заговорил об этом, был уверен.
Трифон остановился, передал Светлану Ирсину и прислушался. Однако, кроме писка вездесущих крыс, ничего не услышал. Он потёр лоб, опустил руку в карман своего длинного пальто и достал крохотный пузырёк, светящийся изнутри. Сжал склянку в ладони, прошептал несколько слов и замер, закрыв глаза. Спустя несколько мгновений, показавшихся Ирсину чуть ли не часами, ибо беспокойство неумолимо нарастало, Трифон открыл глаза и покачал головой.
- Кроме ночной стражи на стенах и у ворот я никого не чувствую. Но твоя бешеная интуиция, Ирси, никогда не подводила… Что делать будем?
- Пока не знаю… Возвращаться – глупо, идти вперёд – опасно. Да и на месте стоять – не вариант.
И, противореча себе, осторожно усадил Свету на землю, прислонив спиной к стене, присел на корточки сам. Трифон хмыкнул и последовал его примеру. Некоторое время они молчали, обдумывая ситуацию, а потом одновременно посмотрели друг на друга. В тоннеле было темно, но ни тот, ни другой в освещении не нуждались.
- У этого хода нет ответвлений. Нам придётся сражаться, - сообщил Трифон.
- Если у этого хода нет ответвлений, нам придётся сражаться, – одновременно с ним проговорил Ирсин.
Маги понимающе переглянулись.
- Может, приведём девушку в чувство? С ней целая армия вящих не страшна.
- Исключено. - Ирсин поднял бесчувственное тело на руки и с горькой иронией добавил. – Я должен доставить её в Нур-а-Рет живой. Иначе Алекс что-нибудь похлеще придумает.
- Да куда уж хлеще! - Трифон скептически взглянул на Светлану. – Не понимаю, как ему удалось совладать с магией Аренты, да ещё поместить её в живое существо.
- В два живых существа. Где-то в нашем мире бродит и её подруга. Надеюсь, девушке повезёт, и она тоже сумеет добраться до хозяина целой и невредимой. Впрочем, их не так просто убить, зато они… Ладно, не будем о грустном. Так или иначе, нам надо выбираться из Стайлена.
- Тогда пошли, вспомним молодость!
Трифон кровожадно улыбнулся, картинно повертел отнюдь не маленьким кулаком и зашагал по узкому коридору.
Беглецам понадобилось около часа, чтобы дойти до конца потайного хода. Если бы Светка была в сознании, у неё обязательно бы возникли ассоциации со «светом в конце тоннеля», ибо выход обозначался светящимся кругом и был виден издалека. Ирсин остановился возле «двери» и озабоченно потёр лоб – дурные предчувствия его не оставляли. Трифон обречённо вздохнул, полез в карман за артефактом и спустя несколько минут доложил, что в небольшой рощице, куда выходил тоннель, не нашлось ни одной живой души.
- Совсем никого? – нервно кусая губы, уточнил Ирсин. – Даже зверька какого-нибудь мелкого или птицы?
- Ни-ко-го! Такое впечатление, будто роща вымерла.
Несколько секунд маги в замешательстве смотрели друг на друга. А потом Ирсин сказал. То, что он сказал, могла бы понять, например, болотная ведьма или какой-нибудь помешанный на мёртвых языках учёный. И судя по яростному блеску глаз это было не пожелание здоровья и долгих лет жизни.
- Нас провели, как юнцов, Триф! – Он аккуратно положил безвольное тело Светки на землю и достал из-за пазухи неприметный серый мешочек. Высыпал на ладонь несколько камней, внимательно осмотрел их и с кривой усмешкой проговорил:
- И портал я выстроить не смогу. Вернее смогу, но он, скорее всего, будет не стабильным и нас либо разнесёт на атомы, либо мы окажемся в каком-нибудь чудном месте, например, в Хатарской пропасти или в глубинах Мёртвой впадины… Думаю, в роще полным-полно вящих. Твой поисковый артефакт не обнаружил их из-за тотального искажения магического поля.
- Какой же ты умный, Ирсин. Порой даже жаль, что ты не с нами. Я так надеялся, что ты попытаешься удрать через портал! - Светящийся круг превратился в сияющее кольцо и в нём, как в оригинальной портретной раме возник Зарин Брант. – Да и дружок твой далеко не прост. Полтора года за ним охотились! И если б не своевременная помощь Карпа, до сих пор ловили бы. - Брант махнул рукой, и за его плечом появился молодой человек в форме стражника. - Дар у парня никакой, но он всё равно сумел послужить Ордену, и получше некоторых опытных магов. Молодец!
Вящий по-отечески потрепал юношу по волосам, и тот расплылся в счастливой улыбке:
- Всегда готов угодить Вам, господин!
- Наивный, восторженный сопляк, - пробормотал Трифон и посмотрел на Ирсина. – Что делать будем? Теперь я чувствую, что их слишком много, а значит, шансов на победу мало, да ещё с полутрупом на руках.
Все четверо посмотрели на Светку.
- Она опасна даже в таком состоянии, - заметил либенийский маг, присел на корточки, осторожно оттянул веко и посмотрел в глаз девушки.
- И когда она очнётся? - поинтересовался Брант, жестом отсылая Карпа.
- Надеешься, что я отвечу?
- Почему нет? Ты не в том положении, чтобы сильно выкобениваться, Ирси. Во-первых, мы оба понимаем, что наша драчка обязательно разбудит девчонку и она, не разобравшись, может шарахнуть так, что не только от нас, а и от Стайлена ничего не останется. Ведь не зря же ты её в сознание не приводишь! Что с ней не так?
- Разбуди и узнаешь.
- Значит, не хочешь по-хорошему? Тогда, во-вторых: твой единорожечек весьма и весьма хорош в драке, но с вящими ему не справиться. И убить себя он не в силах. Уж больно жизнелюбив!
Брант отступил в сторону: на траве, ярко освещённый факелами вящих-конвоиров лежал связанный по рукам и ногам Саолер. Из одежды на нём остались лишь полотняные брюки, грязные и местами порванные. На лице - свежие ссадины, на теле - порезы, синяки и даже ожоги, босые ступни посинели и распухли. Повинуясь безмолвному приказу, один из конвоиров схватил единорога за волосы и поставил на колени. Юноша застонал, открыл затянутые поволокой боли глаза и увидел Ирсина.
- Прости… Я не смог… Я должен был умереть…
Трифон посмотрел на восковое лицо друга и вдруг понял, что они проиграли, что ради того чтобы если не освободить, то хотя бы облегчить участь несчастного единорога либенийский маг сделает всё, что потребуется. «Лучше бы он действительно умер!»
Словно услышав его мысль, Саолер побледнел, дернулся в бессмысленной попытке вырваться, и обречённо закрыл глаза.
Ирсин виновато скривился и вскинул больные глаза на Зарина Бранта:
- Я готов выслушать твои предложения, вящий.


Конец первой книги

@темы: Пета бяху или по миру наугад.

---

Взято у Lady Howthorn

А какой цветок ваш?

@темы: Тесты, гадания и прочая развлекаловка

---

Не моё, просто понравилось.

За всех друзей,
разбросанных по свету,
кого любила и кого люблю,
теплом которых так была согрета,
за них, родимых, Бога я молю.

Пошли им сил, удачи и здоровья
и не покинь их в самый трудный час.
Благослови
и одари любовью,
чтоб не терялся блеск любимых глаз.

Чтоб дом был чашей полной и красивой,
чтоб тучи обходили стороной,
чтоб жизнь была и долгой и счастливой,
а дружба оставалась дорогой.

И пусть друзья разбросаны по свету,
моя молитва каждого найдёт,
и в дом войдя,
как первый луч рассвета,
с собой благословенье принесёт.

Лидия Фогель.

@темы: Стихи

---

Стук в ночи.

Ночь. Фонарь. Крыльцо. Громкий стук взрывает тишину, заставив вороватого кота отпрянуть от кринки со сметаной, а добропорядочных граждан, коими, несомненно, являются Миранда и Гошка, вскочить с постелей и нестись к двери. На пороге они - кошмар березерской колдуньи - родственники бывшего мужа.
- О! Нет!
Миранда хватается за голову и слышит в ответ:
- Мы тоже рады видеть тебя, дорогая. Извини, что среди ночи. Сама понимаешь, билеты на ночной дилижанс вдвое дешевле, а мы не привыкли деньгами бросаться. По копеечке собираем.
Расширившимися от ужаса глазами колдунья смотрит на гостей - полноватую старую деву в кружевном чепце и лысого мужчину с бесконечно глупой улыбкой, одетого в косоворотку и полосатые штаны - и мысли её уносятся на несколько месяцев назад, когда такой же настойчивый стук безжалостно поднял её среди ночи…

Приезжая в Березерье, сладкая парочка, незамужняя сестра бывшего супруга Мигрения и его же слегка туповатый братец Остолопий, неизменно останавливалась в доме Миранды. Прошлый визит продолжался всего неделю. Но что это была за неделя! Казалось, «званые» гости везде, куда не пойди, какую дверь не открой. И при этом они прямо-таки сочились любезностью и заботой, так что Миранде порой казалось, что это она приехала в гости к дражайшим родственникам.
- А давайте пить чай! – без стука врываясь в рабочий кабинет колдуньи, добросердечно восклицала Мигрения и хлопала невинными поросячьими глазками.
Ей было абсолютно плевать, что своим появлением она нарушила сложный магический процесс, а значит, Миранде придётся всё начинать заново, отодвигая сроки выполнения заказов, а потом выслушивать претензии клиентов. Некоторые из которых, например, березерский мэр, не получив вовремя колдовского допинга, ругались так – докеры бы в порту покраснели…
А так как Гошка, едва дорогие гости переступали порог, вместе с Василием смывался в Красные Огоньки, помочь хозяйке было некому - приходилось бросать дела и греть самовар. В процессе, как правило, выяснялось, что к чаю хорошо бы ещё и плюшек. И варенья. И маслица с холодка…
- А что, милочка, - елейным голоском осведомлялась Мигрения, придирчиво наблюдая, как Мира моет посуду, - Гошенька всё также поддаёт? Как же ты, бедняжечка, с ним мучаешься!
В ответ Миранда отчётливо скрипела зубами, и гостья, удовлетворённо улыбнувшись, принималась с деловым видом сметать пылинки со стола, попутно предлагая (наверное, уже в сотый раз!) прислать почти новую клеёночку, в позапрошлом веке полученную в наследство от тётушки. По мнению Мигрении, невестка должна была руками и ногами уцепиться за столь щедрое и выгодное предложение, а она почему-то не цеплялась, и гостья замолкала, искренне недоумевая, как можно быть настолько расточительной и недальновидной. Ведь надо же и детям что-то в наследство оставить!
Братец же Остолопий, воплощение скромности и застенчивости, одаривал свою бережливую (не чета вертихвостке Мире!) сестрицу одобрительным взглядом и с умным видом принимался разглагольствовать о законах магического мира и политике короля Мирабура V. Правда, надолго его не хватало, и монолог «о высоком» плавно перетекал в рассуждения о частом приплоде бабочки-полоскуньи в Северных чертогах Малого Зума, о необходимости внесения изменений в правила правописания великого и могучего березерского языка (как слышим, так и пишем), о жупице-марцедонке, на которую великолепно клюёт экваториальный бескаль (ну и что, что бескаль не рыба, а птица - клюёт же!). Раздухарившись, Остолопий начинал нести полную околесицу, и Миранда едва сдерживалась, чтобы... Нет! Никаких огненных шаров и молний. Врезать бы кулаком промеж глаз!..

В районе печени начинает закипать желчь, и Миранда чувствует, что до смертоубийства - считанные секунды. Один, два, три...
- Никого нет дома! - рявкает она, захлопывает дверь, и дом исчезает, оставляя гостей на одиноком пустыре, заросшим бурьяном и колючками.

@темы: В пригороде Березера

---

Ну вот, гражданский долг я выполнила, за президента проголосовала, теперь можно и отдохнуть. ))




Кинотест

Какой носок ваш? via globus

Монетка на счастье via globus

+ много-много

Таро-тест. Какой Вы психолог.





Что вас ждет в ближайшем будущем?





Какое ты оружие





Ваши Сверхспособности





Совет денежного дерева




Гадание на розовых лепестках





Ключ к успеху




Предсказания Нострадамуса




Откровение Цветов




Совет Таро Археон

А вы какой чайник?

Кто вы в семействе кошачьих?




Отпечатки пальцев

Выбрать свою шляпу

Гадание на напитках

Погадать на еловых ветках

В чем сейчас твое счастье? Гадание на подковах via globus





Какая ты ведьма



Всё, хватит пожалуй. Пошла писать шестую главу "Фантоша" закончу её, вычитаю первую и выложу, наконец. Если, конечно, не понесёт дальше, к седьмой, восьмой, девятой....

@темы: Тесты, гадания и прочая развлекаловка, Мысли вслух

---

Ай да я!

Жизнь наконец-то движется в нужном направлении, не слишком быстро, как хотелось бы, но человеку обычно всегда мало, что бы ему не давали. )) А мне дали спокойно пописать, а когда я спокойно пишу, то есть когда меня не дёргают, я всегда счастлива. Выпадаю из реальности, беспричинно лыблюсь и вообще превращаюсь в доброе и отзывчивое существо. Со мной даже без опаски общаться можно, потому как в обычное время я не прочь полаять и поогрызаться, особенно на тех, разумеется, кто от меня в шаговой доступности. Такой вот дерьмовый характер.
А так как за эту неделю я спокойно написала две "жирные" главы второй книги "Фантоша", выходные теперь должны пройти в мире и любви. Встретим, так сказать, масленицу со светлыми мыслями и открытым сердцем.
А там и третью главу начну.))

@темы: За жизнь, Мысли вслух

---

Гадание на конфетах © vechniyzov

@темы: Тесты, гадания и прочая развлекаловка

---

Алиса в стране чудес: какое предсказание ваше? ©vechniyzov

@темы: Тесты, гадания и прочая развлекаловка

---

Получить предсказание по «Собачьему сердцу» М. Булгакова

@темы: Тесты, гадания и прочая развлекаловка

---

Пета Бяху или по миру наугад. Глава 19.

Глава 19.
Гостеприимство единовластника.

Душный летний день сменила вечерняя прохлада, но слишком слабая и ненадёжная, чтобы даровать облегчение. Светлое, белёсое небо подёрнулось сероватой дымкой – бледными тенями туч, несущими жалкие капли невыплаканного дождя. Склонилась в унынии старая берёза, ворчливой стайкой сбились у крыльца воробьи, и только разлапистый куст чёрной смородины браво топорщил полинявшие на солнце листья. Он знал, что хозяева не оставят его в беде.
Юлька понимающе усмехнулась, обхватила ладонями любимый фарфоровый бокал с веткой цветущего шиповника на боку и сделала глоток ароматного тёплого чая, заваренного мамой: ромашка, вишнёвые листья и капелька мёда. Мило и уютно. Из угла веранды донёсся приятный баритон – начались вечерние новости. Юля не вслушивалась. Прихлёбывая чай, она смотрела в окно, на отца – высокого, сильного, стройного. Владимир Сергеевич улыбался, поглядывая на дочь, и скупыми движениями направлял шланг вправо-влево, орошая деревья, кусты и клумбы с флоксами, розами и георгинами.
«Благодать…» Юлька умиротворённо вздохнула, прикрыла глаза, а когда вновь распахнула ресницы, с удивлением обнаружила, что сидит на высоком табурете посреди чертовски захламлённого помещения – то ли заброшенной химической лаборатории, то ли позабытого всеми архива. Прямо на полу разновеликими кучами громоздились перевязанные разноцветными лентами папки, свитки и стопки толстенных книг, в хаотичном беспорядке перемежаясь с колбами, ретортами, мензурками и разномастными бутылками и бутылями, флаконами и флакончиками. А посреди этого безобразия, имя которому - ночной кошмар уборщицы, возвышался большой прямоугольный стол с грудой сухой пахучей травы. В пику общему хаосу один из углов полированной столешницы был заботливо очищен от мусора и застелен белоснежной салфеткой, на которой притулились матового стекла чайник с витым изогнутым носиком и три пузатых стакана из тёмного, похожего на оникс камня.
- Как Вы себя чувствуете?
Робкий, взволнованный голос, прозвучавший над ухом, заставил Юльку прервать изучение научного бардака. Она повернула голову и изумлённо приоткрыла рот: в шаге стоял низенький толстячок в серебристо-алом камзоле и бережно поддерживал её под руку.
- Здравствуйте, - машинально поприветствовала незнакомца девушка, и тот хихикнул, отчего его длинные чёрные волосы забавно подпрыгнули и вновь упали на плечи.
Круглое простоватое лицо озарила довольная улыбка, нервозность из взгляда ушла, точно и не было вовсе.
- Здравствуйте, - с добродушным видом ответствовал он, чуть помешкал, словно сомневаясь, и представился: - Я Риган, алхимик единовластника Бергеша, светлейшего правителя Главерны.
- Настоящий алхимик?
- Самый что ни на есть.
- Ух ты!
- Как Вы себя чувствуете, госпожа Юля?
- Странно, - честно ответила землянка. – Я только что видела папу, и вдруг Вы.
- У Вас ничего не болит?
Толстячок скосил глаза куда-то за спину Юльке, но девушка не придала этому значения. В сознании царила звенящая пустота, думать ни о чём не хотелось, в общем и целом, было наплевать на всё и вся. Хотя обижать дружелюбного алхимика показалось Юле верхом неприличия, и, сделав над собой усилие, она прислушалась к внутренним ощущениям.
- Не болит.
- Замечательно! Посидите секундочку смирно.
Риган настороженным взглядом обшарил Юлькино лицо, погладил её руку и забавными лягушачьими прыжками припустил к столу. Землянка громко засмеялась, наблюдая как коротконогий толстячок ловко перемахивает через стопки папок и книг, подставки с колбами и мензурками.
- О-го-го! – выпалила она, когда Риган достиг стола, подхватил пузатую каменную чашку и лихо запрыгал в обратном направлении. – Супер! Класс!
- Пейте!
Юля согласно кивнула, но, прежде чем сделать глоток, решила порадовать «прыгуна» тостом.
- За здоровый образ жизни! – провозгласила она и залпом осушила напиток.
Горло обожгло огнём, из глаз полились слёзы. Впрочем, Юлька даже испугаться не успела, ибо в следующий миг в многострадальной голове что-то щёлкнуло, и снизошло на девушку то, что называется прозрением. События последних дней вихрем пронеслись перед глазами, но не канули втуне, а выстроились друг за другом, упорядочив мысли, внеся в них долгожданную ясность, помогая осознать, что Земля осталась где-то там, далеко, что вокруг лежат чужие земли, царят чужие нравы, о которых она ничегошеньки не знает. А, главное, сама Юля и не человек больше. «Гибрид, сотворённый Алексисом Ребарат-Нуром!»
Мрачно взглянув на свои руки с длинными сине-золотыми ногтями, где в нанесённых вражеской рукой узорах, словно в зеркале, отразился вселенский хаос, девушка вздохнула, поджала губы и дала себе мысленного пинка: «Не время раскисать! Нужно выбираться из Тайшана и начинать поиски Светки. Глядишь, вдвоём что-то путное и придумаем!» Это выглядело как план. Плохенький, размытый, трудновыполнимый, однако Юлька не стала привередничать. С момента прибытия в Аренту путные мысли возникали в её голове крайне редко и просветление в мозгах следовало воспринимать как манну небесную. «А дарёному коню, как известно, в зубы не смотрят! Итак, рассмотрим сложившуюся ситуацию. Я, чтобы мне не пел Бергеш, в плену, а это плохо. Но у меня есть шанс улететь!»
Юлька изогнулась и с сомнением взглянула на бело-золотые крылья, что понурыми плетями висели за спиной. Наморщила лоб, стиснула пальцами шёлковую ткань платья, в которое её нарядили, пока она пребывала в отключке, и попыталась приподнять крылья над полом. Золотистые кончики слабо дёрнулись и вновь безжизненно застыли среди дюжины толстых громоздких фолиантов и неисчислимого количества папок. «Да уж… Летать, похоже, придётся учиться».
- Вам лучше пока оставаться на земле, - с ноткой сочувствия в голосе произнёс Риган. Юлька вопросительно на него посмотрела, и алхимик охотно пояснил: - Единовластник хотел заковать Вас в цепи, но я заверил его, что летать Вы способны только во время… э-э… припадков. Уж простите за грубое слово.
- Ничего. Припадки они припадки и есть, - проворчала Юля, разжала пальцы и старательно разгладила мятую ткань. – Вы, наверное, считаете, что я не в себе?
- Ни в коем случае! – Риган порывисто шагнул к девушке, зыркнул с опаской по сторонам и таинственным шепотом заговорил: - Вы нормальней многих в этом дворце. А приступы… Всё дело в магии, что меняет Ваше тело. Чересчур много за один раз. Господин Ребарат-Нур видимо спешил. Ещё бы! В его-то положении. – Алхимик сокрушённо качнул головой и прищёлкнул языком. – Но он смог, и это даёт надежду всем нам!
- Я не понимаю…
- Вы сокровище, госпожа Юлия, настоящее сокровище. Хвала вечности, Бергеш не понимает, что за чудо попало в его руки. Имя твоего создателя пугает его и лишает способности здраво мыслить, но мы с Шираном зреем суть. – Риган облизнул пересохшие губы, придвинулся ещё ближе, так, что его нос почти коснулся носа сидящей девушки, и с благоговением выдохнул: - Дева-освободительница, великая жертва Аренты.
Юлька невольно поёжилась: фанатичный шепот алхимика натолкнул её на мысль о Жанне Д’Арк, девушке крайне своеобразной и закончившей дни короткой жизни невероятно трагично.
- Не хочу быть жертвой, - прошептала она и даже ступни поджала, поскольку на мгновение привиделись ей зловещие языки пламени.
Лицо алхимика сморщилось от негодования, но тут же разгладилось и вновь исполнилось бесконечного дружелюбия:
- Ну что вы, госпожа Юлия, не стоит расстраиваться. Я слишком взбудоражен нашей встречей, и мои восторженные слова прозвучал должно быть чересчур резко и вызывающе. Возможно, они даже напугали Вас…
- До дрожи.
- Простите. – Риган отступил и церемонно поклонился. – Я всего лишь хотел сказать, что мы с братом целиком и полностью на стороне господина Алексиса.
Юля скептически оглядела толстячка и хотела язвительно сообщить, что Ребарат-Нур её враг и что при первой возможности она ему личико новоприобретёнными ноготками непременно располосует, но благоразумно сдержалась. Делить с алхимиком по большому счёту ей было нечего, а лишаться единственного, пусть и не слишком надёжного сообщника – глупо. «План, у меня есть план», - напомнила себе Юля и выдала лучшую из своих улыбок, очень надеясь, что на новом лице она смотрится не хуже, чем на старом.
При виде острых вампирских клыков Риган судорожно сглотнул, выхватил из-за обшлага рукава батистовый платок и промокнул выступившие на лбу капельки пота. В глазах его мелькнула растерянность и, посчитав это обнадёживающим сигналом, Юля негромко спросила:
- Вы поможете мне сбежать? Ради Ребарат-Нура.
Бедный алхимик забыл, как дышать. С минуту он ошалело таращился на девушку, а потом его прорвало:
- Вы с ума сошли?! Я на государственной службе! Я присягу давал!
- Но я же дева-освободительница, не забыли?
- Да, конечно, но это ты маг, а я - нет. Со своей стороны я и так сделал многое. Ты не в цепях и соображаешь трезво!
- Так откройте окно, и я улечу!
- Не сумеешь!
- Я рискну!
- Только крылья переломаешь. А мне отрубят голову!
- Ну и чёрт с тобой!
- Что вы орёте как на пожаре! - Из-за высокой кипы папок вынырнул ещё один толстячок, точная копия Юлькиного знакомца, и с возмущением потряс кулачком: - А ну – цыц!
Риган ойкнул, шлёпнул себя по губам и трагическим шепотом объявил:
- Это мой брат Ширан.
- Очень приятно, - смущённо пробормотала Юля, перебегая взглядом с одного алхимика на другого.
Различались браться причёсками – у Ширана волосы были коротко пострижены и зачёсаны назад – и величиной тенхора. У Ригана «кленовый листок» оказался значительно меньше, правда, что сиё означает, Юлька не поняла, а спросить постеснялась. «Не моё это дело! Валить надо из дворца, и точка. С первым пухликом не повезло, может, второй посмелее окажется?»
Но и тут девушку постигло разочарование. Подойдя ближе, Ширан гневно взглянул на брата и зашипел, точно проткнутое колесо:
- Чем ты здесь занимаешься, Риги? Совет вот-вот подойдёт к концу! Ты уже проинструктировал её?
- Я собирался…
- Идиот! – Ширан с размаха хлопнул Ригана ладонью по лбу, развернулся к Юльке и наставил на неё указательный палец: - Не знаю, что наговорил тебе мой ненаглядный братец, но если ты прямо сейчас, сию же минуту, не в силах призвать сюда господина Алексиса – забудь обо всём!
- Увы, - развела руками землянка, и бело-золотые крылья за её спиной слабо колыхнулись.
- Тогда молчи и слушай!
Юлька кивнула, положила руки на колени, всем своим видом демонстрируя предельный интерес, но озвучить наставления Ширан не успел: в одной из стен совершенно неожиданно возник проём, по форме напоминающий вытянутую подкову, и в комнату шагнул единовластник Бергеш. За его спиной маячили десятка полтора стражников в коротких приталенных камзолах с рукавами-фонариками и узких шерстяных штанах, заправленных в невысокие, до середины икр сапоги. В руках - обнажённые мечи и пики, на головах - чёрные фуражки, в глазах – непоколебимая решимость, во что бы то ни стало отразить атаку неприятеля.
«А ведь неприятель – это я», - чувствуя себя микробом под суперкрутым микроскопом, подумала Юля и посмотрела в лицо Бергешу. Довольно приятное, надо отметить, лицо, с выразительными, хоть и небольшими, зеленовато-карими глазами и волевым подбородком. Единовластник молчал и хмурился, чем вызывал томление и беспокойство, и Юлька решила проявить хорошие манеры, благо помнилось ей, правда смутно, что в первую встречу беседовали они очень даже по-свойски.
- Добрый день, Ваше величество, - чуть склонив голову, громко сказала девушка.
«Ваше величество» показалось ей наиболее приемлемым обращением. «Единовластник наверняка что-то вроде короля. Эх, надо было «королевское» добавить. Ваше королевское величество звучит гораздо солидней…»
С обращением Юлька, похоже, не угадала. Правый глаз Бергеша дёрнулся, губы в раздражении изогнулись, но уже в следующую секунду главернец взял себя в руки: расправил плечи, вздёрнул подбородок и резким тоном поинтересовался:
- Как давно ты принадлежишь Отступнику?
- Кому?
- Алексису Ребарат-Нуру. Он купил тебя? Или ты результат его мерзких магических экспериментов?
- Да как Вы смеете?! – возмутилась было Юлька, но враз прикусила язык.
Какими бы оскорбительными не были слова Бергеша, он не так далеко ушёл от истины. «Я была обычной, абсолютно нормальной девушкой, а теперь – чудо-юдо какое-то. И всё это дело рук Ребарат-Нура! Ничего-ничего, он за свои делишки ещё ответит. А вот обсуждать наши дрязги, пожалуй, не следует». Юля состроила постную физиономию и сухим вредным голосом сообщила:
- Я гибрид, существо редкое и впечатлительное. Не знаю, что Вы себе вообразили, Ваше королевское величество, но мы, гибриды, никому не служим и уж тем более…
- На твоей спине – его имя!
«Вот гад!» - в сердцах подумала девушка, попыталась заглянуть себе за спину, но движение вышло чересчур резким, и она едва не сверглась со стула. Крылья как-то сами собой трепыхнулись, потянули назад. Юлька обязательно бы упала, если б не Ширан и Риган. Братья-алхимики проворно подскочили к пленнице, схватили её под руки и водрузили обратно на стул, а сами замерли с двух сторон, испуганно поглядывая то на Юлю, то на Бергеша. Их головы находились вровень с головой землянки, и, воспользовавшись этим, Ширан прошептал:
- Хочешь жить – веди себя тихо.
- Извините, Ваше королевское величество! – тотчас пискнула Юлька.
Из всех присутствующих она доверяла лишь толстячкам. Братцы, хоть и не выказывали своей поддержки прямо, но в душе гибели ей не желали, ибо обожали Алексиса, тайно и самозабвенно, как самые настоящие фанатики. «Что б тебе пусто было, Ребарат-Нур! – выругалась девушка и растянула губы как можно шире, искренне веря, что вид получился достаточно виноватый, чтобы смягчить суровое сердце правителя Главерны.
Бергеш стараний не оценил. Хоть Юля и выглядела в эту минуту милой и очаровательной, выдавить ответную улыбку он не смог. Машинально потёр грудь, с содроганием вспоминая горячие припарки, коими его всю ночь потчевал придворный лекарь Мальгун, и хмуро взглянул на Ригана – младшего из алхимиков, но, по мнению единовластника, более вменяемого и трезвомыслящего:
- Она всё ещё в наркотическом угаре?
- Что Вы, о, бесподобный! - Длинноволосый спешно поклонился, при этом удерживая Юльку за руку, и отрапортовал: – Гибрид приведён в норму! – Сделал короткую паузу и продолжил: - Однако в силу юного возраста особь несколько рассеяна и взволнована. Смею предположить, что она впервые находится в большом городе и уж тем более во дворце.
- По-твоему, она дикая?
Бергеш с подозрением покосился на Юльку, и Риган отрицательно помотал головой:
- Скорее просто напугана. Если проявить немного терпения, не пройдёт и пары дней, как гибрид станет ласковым и послушным.
Юлька покраснела и стиснула зубы. Слышать, как о тебе говорят, словно о какой-то зверушке, было неприятно. «А что делать? Даже если сейчас заявить, что я человек и музыкант с высшим образованием – впечатления это не произведёт. Чёрт с ними! Буду молчать. Пусть алхимики выкручиваются!» Землянка покосилась сначала на одного брата, потом на другого и горестно выдохнула. Вышло громко, и единовластник немедленно переключился на пленницу:
- Что-то не так?
- Что Вы, что Вы, всё в полном порядке! – заверила его Юлька, и тут, вопреки словам, желудок девушки умоляюще заурчал.
Ширан истерично хихикнул, а Риган испуганно зыркнул на Бергеша:
- Мы собирались её покормить, но решили подождать Вас.
По лицу единовластника Юлька ясно прочла, что в свете вчерашних событий демонстрировать радушие гостеприимного хозяина он не планировал. Более того, чувствовалось, что Бергеш с удовольствием прихлопнул бы беспокойную пленницу. Но что-то его останавливало. «Неужели настолько боится Ребарат-Нура? Но он же правитель целой страны, а Алексис хоть и маг, но в сравнении с ним просто мальчишка! Ох, я что-то явно упускаю… И спросить не у кого!»
Меж тем Бергеш что-то тихо шепнул одному из солдат и, с брезгливым презрением оглядев захламлённую комнату, скомандовал:
- Ведите гибрида в малую сиреневую гостиную, там есть где развернуться.
Отдав распоряжение, единовластник выпятил квадратный подбородок и отправился восвояси, предоставив подданным самим решать вопрос транспортировки пленницы. Солдаты мгновенно рассредоточились по комнате, с бесстрастными лицами наблюдая, как Риган и Ширан помогают Юльке подняться, но никто из них и пальцем не пошевелил, чтобы им помочь.
«Одна сволота кругом!» - с досадой подумала Юля, шаг за шагом продвигаясь к двери. Крылья, как спущенные флаги, волочились по полу, задевая папки и опрокидывая склянки и подставки с пробирками. Риган и Ширан поддерживали девушку под руки, и она, полностью доверившись им как провожатым, постаралась сосредоточиться на крыльях. С сотого раза удалось приподнять и сложить их так, что теперь Юлька походила на классическую картинку «К нам пожаловал ангел». Однако маленькая победа радости не принесла, ибо до землянки внезапно дошло, что все её планы относительно побега – пшик. Крылья ощущались инородным, осложняющим жизнь предметом, и что с ними делать было не ясно. «Главное, не паниковать! Я что-нибудь обязательно придумаю». В глазах противно защипало, а где-то под сердцем заклубилась-закружилась щемящая пустота. «Горр…» Вздрогнули прядки-стрелки, с усмешкой взглянули карие глаза, и покатились по Юлькиным щекам горячие частые слёзы. «Не думать, не вспоминать! Нет ни родителей, ни Светки, ни Горра, ни Эрика с Шайлэ. Я одна, сама по себе. Нечего ждать чуда!»
- Риган, ты видишь?
- Слёзы гианы!
- Этого не может быть. Гианы вымерли сотни лет назад.
Шмыгнув носом, Юлька постаралась отринуть гнетущие мысли и прислушалась к взволнованному перешёптыванию алхимиков.
- Ты говорил, что он использовал «Сосуд силы».
- Говорил. И ты не можешь отрицать, Риги, выглядело всё очень похоже: эльфийские черты, волосы как у сильфид и друидок…
- Могу и буду! Я сразу предупреждал, Ширан: для «Сосуда» многовато отклонений. Эти гарпиевые крылья, вампирские клыки….
- Подумаешь! И гарпий, и вампиров нельзя причислять к вымершим видам. Есть немало свидетельств, что они по-прежнему обитают в восточной части Снежного материка.
- А ногти? Ты видел узор?
Юлька с недоумением посмотрела на приобретённый в Аренте «маникюр». Хаос, сумбур, абстракция – больше в голову ничего не приходило. Однако Риган был иного мнения, о чем, не задумываясь, сообщил брату:
- Я убеждён: это метка заклинателей драконов! Помнишь, Бергеш посылал меня в Пайфер за желчью ехидны? Так вот, на обратном пути довелось мне ночевать в доме мэтра Блисау. То ещё место, я тебе скажу. Спать в этом притоне некромантии только сумасшедший рискнёт, так что я всю ночь рылся в его библиотеке. Там-то и наткнулся на книгу о драконьем народе. И поверь мне на слово: узоры в ней описывались – один в один!
- Считать узором сей бессмысленный набор линий? Не смеши меня, Риги!
Юля машинально кивнула, соглашаясь с Шираном, но Риган упорно стоял на своём:
- Если б ты своими глазами видел ту книгу, не сомневался бы. В девчонке течёт кровь драконьих людей, и это так же верно, как и то, что она плачет слезами гианы!
- Со слезами действительно не поспоришь. Значит, кровь мёртвых народцев… Никогда не слыхал ни о чём подобном!
- Это же Отступник, - глухим шепотом произнёс Риган. – Его сам глава Ордена боится, хоть и отец. Не зря же всей Десятке пришлось напрячься, чтобы запереть его в стенах родового замка.
- Вырастили мальчугана. – Ширан хмыкнул, посмотрел на Юльку и весело ей подмигнул. – Всех переплюнул. Гибрид? Что ж, диковинное название для диковинной магички. Кем ты была изначально, девочка? Оборотнем? Или дремучей верхнеравнинной крестьянкой?
«Надо же, сподобились моим происхождением поинтересоваться. А вот шиш вам! Считаете меня дикой зверушкой – флаг вам в руки!» Землянка глуповато улыбнулась и похлопала пушистыми ресницами, предлагая алхимику самому придумать ответ. Что он благополучно и сделал.
- Не помнишь? – спросил сочувственно. – И не надо. Гибрид так гибрид.
Братья переглянулись, одновременно качнули головами и погрузились в задумчивое молчание. Юлька хотела последовать их примеру, но тут скучный, ничем не примечательный каменный коридор, по которому они всей толпой продвигались, закончился, и глазам предстала жутковатого вида деревянная конструкция, нечто вроде огромной клетки с одной отсутствующей стенкой.
- Это подъёмник, - буркнул Риган и потянул сбившуюся с шага девушку внутрь.
Юлю поставили в центре кабины, солдаты взяли её в кольцо. Лязгнули мощные толстые цепи, «лифт» оторвался от каменного пола и, чуть покачиваясь, поплыл вверх. К сожалению бравые широкоплечие воины загораживали обзор, и Юлька, дабы рассмотреть хоть что-нибудь, задрала голову вверх. Картина разочаровала: тёмные стены колодца, тускло освещённые жёлтыми шарами-светильниками, утопленными в камень. Девушка удручённо хмыкнула и уставилась на свои босые ноги. В желудке урчало почти безостановочно, но о еде она не думала. А думала о делах грядущих. О том, что застряла в Тайшане надолго и основательно, и чтобы покинуть дворец Бергеша, нужно либо с полётами разобраться (да кто ж ей даст!), либо – с магией.
«Не зря же все вокруг твердят, что дар у меня исключительный. Значит, в принципе, я способна на многое. И Алексис, что б ему ни дна, ни покрышки, мне это наглядно продемонстрировал. Правда, в результате, я оказалась в плену, но не будем о плохом… Нужно сразу признать, что ошибок я ещё наделаю массу, без них учение не обходится. Главное, не сдаваться! Э-эх, вот бы консультанта какого-нибудь найти, или учебник с заклинаниями, на худой конец. А то чувствуешь себя обезьяной с гранатой! - Юлька переступила с ноги на ногу, бросила украдкой взгляд на задумчивых алхимиков и невесело усмехнулась: - А вот смогу ли я местные книжки читать, ещё бабушка надвое сказала. Вроде говорят все по-русски, только это ничегошеньки не значит. Вдруг только думаю, что по-русски, а на деле – это я лопочу на ихнем, арентийском. Слёзы, крылья появились, может, и адаптация к языку в придачу полагалась. А вот книги – дело десятое… Надо при случае проверить. Должна же быть во дворце библиотека… Так меня туда и пустили!»
Подъёмник дрогнул и остановился. Солдаты расступились, выстроились в две шеренги. Алхимики провели свою подопечную по импровизированному коридору, распахнули белоснежные двери, и вошла Юлька в коридор настоящий. Вот тогда-то она и смогла оценить, что такое королевская роскошь. Позолоченная лепнина, картины, вернее монументальные полотна в массивных рамах, золотые люстры и светильники, фарфоровые вазы в человеческий рост вышиной, мечи, сабли, шпаги с золотыми, усыпанными драгоценными камнями рукоятями, десятки белоснежных дверей с нежным, опять-таки золотым орнаментом. А уж пол, по которому Юлька шагала босыми ступнями, и вовсе поражал воображение. То под ногами трепетала водная гладь, то расстилалась поляна, покрытая молодой, едва пробившейся сквозь хладную землю травой, то извивались в камне зелёные ветви, изящно переплетаясь между собой и радуя глаз мелкими розоватыми цветами. То пол вдруг превращался в зимнюю реку, скованную блестящим ледяным панцирем. И хоть Юлька дала себе слово помалкивать, удержаться от мучившего её вопроса не смогла.
- Это ведь не по настоящему, да? Сделать такое людям не под силу!
- Ну, почему же. – Ширан снисходительно улыбнулся. – Если люди – маги, то способны и не на такое. Но ты права. Дворец в Тайшане строили гномы, а отделкой занимались друиды. Они редко работают сообща, но когда такое случаются – рождается шедевр.
- Мы пришли. Тихо! – шикнул на брата Риган.
Алхимики дождались, пока солдаты распахнут очередные бело-золотые двери, и ввели землянку в большую полупустую комнату, выдержанную в светлых пастельных тонах с вкраплением мелких фиолетовых пятен: подушек, в художественном беспорядке раскинутых на широком удобном диване, салфеток, расстеленных на большой каминной полке, атласных лент, стягивающих бледно-синие гардины в полуметре над полом.
«Маловато для того, чтобы именовать гостиную сиреневой. Впрочем, хозяин – барин!»
Кроме дивана и овального стола с десятком стульев из тёмного дерева другой мебели здесь не было, впрочем, солдаты с лихвой украсили скромный дизайн: рассредоточились вдоль стен и замерли точно статуи, даже дышать, казалось, перестали. Юлька же втянула носом умопомрачительные запахи еды и потянула алхимиков к столу. Риган отодвинул стул, однако усесться на нём оказалось делом непростым. Юля пристраивалась и так, и этак – но крылья всё равно упирались в резную спинку, заставляя девушку вздрагивать и вновь подниматься на ноги. Наконец, она замерла на самом краешке сидения, упёрлась запястьями в ребро столешницы и жадным взглядом оглядела блюда и тарелки. Чего здесь только не было! Свёрнутые трубочками ломтики ветчины и сыра; масляные ракушки; неизвестные Юльке салаты и овощные закуски; хлебцы, булочки, пироги; вазочки с вареньями и джемами. Но больше всего девушку потрясла трёхъярусная ваза с пирожными. Крошечными, на один укус. Но каждое было неповторимым, совершенным произведением кулинарного искусства: замки с острыми шпилями и марципановыми флагами, корабли с разноцветными парусами, бессчётное количество животных и птиц – лошадей, лебедей, оленей, зайцев, белок, голубей… У Юльки аж дух захватило, а рука сама собой потянулась за лакомством.
Алхимики ехидно хихикали, наблюдая за крылатой сладкоежкой. Ширан наполнил чашку густым багряно-красным напитком и поставил её перед Юлей. Девушка благодарно кивнула, ни на секунду не переставая жевать, сделала быстрый глоток и зажмурилась от наслаждения. Напиток оказался терпким, чуть кисловатым, идеально дополняющим изысканный вкус пирожных…
Но счастье почему-то никогда не бывает долгим.
- Приятного аппетита, дорогуша.
Юлька вскочила, роняя стул, некрасиво закашлялась, прикрыла ладонью рот и округлившимися глазами вытаращилась на стоящего в дверях мужчину. Тёмные волнистые волосы до плеч, хищное лицо с резкими линиями бровей и насмешливыми синевато-чёрными глазами. Изогнутые в кривой ухмылке губы. На левой щеке почти исчезнувший абрис кленового листа, под правой бровью яркая татуировка – три золотых ромба.
- Тельвар?!
- Узнала. А я, представь, и не надеялся. Мне сказали, у тебя с головой совсем плохо.
Маг вальяжной походкой приблизился к замершей в испуге девушке, Двумя пальцами подцепил её подбородок и язвительно цокнул языком.
- Что ж ты так? От спутников своих удрала, метку мою свела, а свободы-то всё равно не видать. Ты же привыкла к свободе. Я это сразу просёк, стоило тебе открыть свой прелестный ротик. В твоём мире все женщины такие? Можешь не отвечать, мне в сущности всё равно. Они там, и только ты здесь, в Аренте.
- Что Вам от меня надо? – с трудом выталкивая слова, пролепетала Юлька.
- Тебе все пункты перечислить, или только главные? – Карром усмехнулся, разжал пальцы и холодно зыркнул по сторонам: - Оставьте нас! И передайте единовластнику, пусть начинает готовиться к церемонии.
Солдаты, а следом за ними и братья-алхимики резво потрусили к дверям, и Юлька задрожала, как в ознобе: оставаться с Тельваром наедине после того, что она сделала с ним в джунглях, было жутко. Сердце колотилось как бешеное, на глаза навернулись слёзы, а крылья за спиной рвано подёргивались. «Надо что-то сказать в своё оправдание», - мелькнула трусливая мысль, но была тут же отвергнута, поскольку Юля отчётливо понимала: вящему её оправдания неинтересны.
Двери с тихим щелчком закрылись, и девушка инстинктивно сделала несколько шагов назад. Натолкнулась на поваленный стул и едва не упала. Тельвар вовремя схватил её за руку, рванул на себя, и Юлька оказалась в стальных объятьях.
- Пока жива – ты моя добыча!
Руки мага скользнули на бёдра девушки, и она попыталась отстраниться. Но легче, наверное, было сдвинуть гору, чем оттолкнуть от себя широкоплечего мускулистого вящего. Ужас в душе начала вытеснять паника. «Мы одни, никто не поможет. Здесь всем на меня плевать!»
- Я принадлежу Алексису Ребарат-Нуру! – выкрикнула Юля единственное, что пришло в голову.
В то, что слова помогу, она не верила, но Карром неожиданно ослабил хватку, а в следующий миг и вовсе оттолкнул от себя пленницу. Ничего подобного девушка не ожидала и, как следствие, шлёпнулась на пол, ощутимо приложившись пятой точкой о каменные плиты. Зашипела от боли, но захлопнула рот, стоило поднять глаза на лицо Тельвара.
- Выходит, Бергеш не соврал, и метка действительно содержит его имя. Я думал, что ты умнее и не позволишь манипулировать собой. – Маг осёкся, нахмурился, видимо, какая-то мысль ему не понравилась, смерил девушку цепким, внимательным взглядом и медленно, словно нехотя, поинтересовался: - Там, в своём мире, ты была магом?
«И почему умные вопросы приходят им всем тогда, когда у меня напрочь отсутствует желание на них отвечать? Нет, чтобы задать их при первой встрече…» - со злостью подумала Юлька и крепче сжала губы.
- Твоё молчание выглядит жалко.
- Пусть. Нам не о чем разговаривать!
- Да… с выдержкой у тебя проблемы. – Тельвар надменно фыркнул, шагнул к пленнице и рывком поставил её на ноги: - Знаешь, Юля, ты самая что ни на есть последняя дура! Тебе не меня нужно бояться, а милого и обаятельного Алексиса.
- Ничего себе милого? Да вы с ним друг друга стоите! - Юлька упёрлась в грудь вящего кулаками и лихорадочно затараторила, опасаясь, что Карром её остановит: - Я помню, как ты обошёлся со мной и Эриком! Да и Горр мне кое-что рассказал. Ты пытался меня отравить! А ещё я своими глазами видела, как ты превратил старика-конюха в мокрую лужицу! Так что нечего прикидываться добрячком! И вообще, лучше не выводи меня из себя, иначе я за себя не ручаюсь!
- Даже не мечтай! На этот раз я готов к любым твои выходкам! И раз уж ты заговорила о моём ручном тангире, хотелось бы знать, почему он не откликается на зов. Он чем-то не угодил, и ты его прикончила?
Юлька злобно оскалилась, демонстрируя магу острые клыки, и с расстановкой произнесла, впервые в жизни испытав наслаждения от того, что говорит оппоненту гадость:
- Я освободила твоего ручного питомца, и он снова стал опасным и кровожадным монстром. Надеюсь, что рано или поздно, его пасть сомкнётся на твоём горле, и он сполна насладиться местью!
- Очень впечатляющее выступление. Решила, что раз устояла против яда, то бессмертна? Ничуть! На такое даже Отступник не способен. Способ убить тебя есть, и я с превеликим удовольствием его поищу. Алексис никогда не получит тебя! Он будет столетиями гнить в своём замке. Ты же сдохнешь сразу после того, как побеседуешь с магистром! А пока у нас есть время – начнём развлекаться. Хочется посмотреть, на что способно тело, под завязку наполненное магией Аренты!
С этими словами Карром подхватил Юльку и легко перекинул через плечо. Девушка не смогла сдержать крик: ей показалось, что крылья сейчас вырвутся из спины вместе с кусками плоти.
- Больно? – издевательски осведомился Тельвар. – Привыкай. Это только начало, дорогуша.
- Гад!
Юлька в отчаянье замолотила кулаками по спине мага, но тот лишь громко рассмеялся и, хлопнув девушку по ягодицам, быстрым шагом покинул сиреневую гостиную.
- Гад, - запоздало повторила Юля и замерла, тоскливо глядя, как бело-золотые перья волочатся по волшебному полу, сделанному друидами и гномами.
- Правильно, к чему трепыхаться – силы тебе ещё понадобятся. – Карром отсмеялся и теперь говорил совершенно серьёзно: - Кстати, ты очень красивая. Мне даже жаль, что Алексис выбрал тебя для своих опытов. В другое время, в другой жизни я бы в тебя влюбился, честное слово.
«Да пошёл ты!»
- Эй, думай потише! Я могу и обидеться. Между прочим, зря ты не попросила Викнара научить тебя ставить щиты на поверхностные мысли. Очень удобная вещь. А Шайлэ у нас умник, любит обучать молодых магов. Магистру давно следовало его в школу учительствовать пристроить, а не секретарём при себе держать. Политика Викнару ни к чему, он в ней ни бельмеса не понимает. Вот зачем его принесло в Главерну? Сам, небось, не знает. А вообще, странно, что наш умник прозевал тебя, детка? Не расскажешь, как это произошло?
- Нет!
- Ничего, скоро ты станешь сговорчивей, и мы вернёмся к этому вопросу.
Маг дошёл до конца коридора и стал спускаться по лестнице. Теперь Юлька наблюдала, как её роскошные крылья чиркают по ступенькам, словно Карром волочит за собой огромное опахало. По сторонам девушка не смотрела, головой в любопытстве не вертела, ибо страшилась натолкнуться взглядом на кого-нибудь из обитателей дворца. «Выгляжу как мешок с картошкой. Равнодушный ко всему мешок!» Быть может, стоило сопротивляться, кричать, ругаться, кусаться, однако на Юльку вдруг накатила апатия. Понимание, что всё равно не вырваться, бетонной плитой давило на сердце, и грядущие муки казались чем-то закономерным и неотвратимым. Тем, с чем бороться совершенно бессмысленно.
Тельвар тоже молчал. Может что-то обдумывал, может, строил коварные планы. Юльке и это было безразлично. До той поры, пока вящий не переступил порог небольшой овальной комнаты. Сделал несколько быстрых шагов и поставил девушку на пол. В первый момент перед глазами всё поплыло, видимо, от долгого висения вниз головой, но когда картинка стала чёткой, Юля почувствовала себя так, словно её ледяной водой окатили. Она стояла на краю прямоугольного мраморного бассейна, а прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки, раскачивались на цепях трое закутанных в сатавары существ, на нечеловеческую сущность которых указывали синеватые, покрытые мелкой чешуёй ступни, торчащие из грубо вспоротых шёлковых мешков. Крик застрял в горле. Тяжело дыша, девушка смотрела на ровные, хирургические разрезы на пятках существ, на тяжёлые бурые капли, падающие вниз, а в сознании билась единственная мысль: «Почему они молчат?!»
Хриплый смешок заставил Юлю опустить взгляд. На дне бассейна, среди кровавых пятен и потёков, возлежал единовластник Бергеш собственной персоной. Без роскошных одежд, в одной набедренной повязке. Юльку едва не стошнило от отвращения: морщинистую кожу правителя сплошным ковром покрывали желтовато-синие уродливые пятна, бесчисленные шрамы и рубцы непонятного происхождения.
- Не тушуйся, дорогуша. Когда обычный человек пытается всеми возможными способами одолеть смерть, с ним ещё и не то случается. А Бергешу давно за сотню перевалило. Он у нас главернский старожил, своим существованием напрямую обязанный Ордену вящих, - интимным шепотом сообщил Юле Тельвар. – Специально для него мы разработали очень действенное заклинание. Ты, наверное, знаешь, что малые расы живут много дольше людей. Вот мы и заставляем их делиться. Понимаешь теперь, для чего ты здесь?
- Н-нет, пожалуйста, нет…
- Понимаешь. Господин единовластник хотел твоей крови, а своим верным соратникам Орден не отказывает.
Карром толкнул девушку в спину, и она начала заваливаться в бассейн, но соткавшиеся прямо из воздуха цепи мигом обвили тонкие запястья, вздёрнули добычу вверх, и Юлька оказалась в одном ряду с остальными жертвами обряда.
- Последний штрих, и мы вскоре узнаем, можешь ли ты умереть от потери крови, - весело произнёс Тельвар, и в его руке блеснул изящный тонкий клинок…

- Привал! – скомандовал Шайлэ и, не обращая внимания на тяжёлый враждебный взгляд тангира, первым спрыгнул с коня.
Солнце почти целиком скрылось за макушками деревьев, серые густые облака, словно получив разрешение, заволокли небо, не позволяя луне и звёздам тревожить засыпающий мир. С каждой минутой багровые всполохи на горизонте становились всё более неявными и прозрачными – мгла неумолимо завоёвывала пространство. Жарко, сыро, душно. «Но отдохнуть необходимо. И это место ничем не хуже других», - мрачно подумал маг, разглядывая крошечную каменистую поляну, с редкими клочками мха и жёсткой тёмно-зелёной травы.
- Зачем останавливаться? – прозвучал недовольный голос тангира. Он перекинулся в человека, плавным движением скользнул на землю и подхватил всхрапнувшего вороного под уздцы. – Я прекрасно вижу в темноте и могу беспрепятственно провести вас через любую чащу. Устали – спите в седлах. Присмотрел бы, мне не трудно.
- Мы должны отдохнуть. Выдохшиеся и измотанные мы Юле не поможем!
- Говори за себя, неженка!
- Хорошо. – Шайлэ развернулся и хладнокровно взглянул на Горра. – Я не обладаю выносливостью оборотней. Я привык спать по ночам, а действовать предпочитаю на свежую голову. Доволен?
Тангир угрюмо молчал. Да и что говорить, если этот диалог, повторяющийся третий вечер подряд, всё равно ни к чему не приводит. Он сам признал Шайлэ своим командиром, значит, придётся проявить выдержку и терпение. «Погоди, вот покинем Главерну и прости-прощай. Ты нам не нужен!»
- Можешь сказать это вслух - не обижусь. Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. – Вящий многозначительно посмотрел на тангира, а потом резко обернулся к рыжеволосому мальчишке, мышкой замершему возле гнедой кобылки: - Расседлай коней и отдыхай. Ужином займусь сам.
Горр приглушённо рыкнул, отпустил повод и зашагал к деревьям, бросив через плечо:
- Поброжу по округе.
Шайлэ улыбнулся:
- Отличное решение.
- В твоём одобрении я не нуждаюсь!
- Само собой. - Маг ухмыльнулся и подмигнул Эрику: - Видишь, не стоит его бояться. Горрар отличный малый.
Мальчишка скептично скривил хорошенькую мордашку, однако возражать вящему не стал и даже кивнул. На всякий случай. И потянул коней в сторону, подальше от мага. С учётом размеров поляны выглядела сия демонстрация откровенно глупо. «Но раз парнишке так легче – пусть». Шайлэ расстроено вздохнул и отправился за хворостом.
За прошедшие два дня Викнар многое узнал о главернских джунглях. Например, то, что сухих веток здесь найти практически невозможно. Однако как бы то ни было колдовать маг не собирался: слишком велик был риск засветиться перед коллегами, коих в Главерне проживало не меньше полусотни. И, несомненно, найдётся из них один-два, кто сумеет опознать вящего, произнесшего заклинание. «Обязательно опознают! Теперь, когда Юли рядом нет, моё инкогнито трещит по швам. Прятаться в тени сильного дара очень удобно… Впрочем, кого я обманываю? Тельвар, скорее всего, догадался, кто пригвоздил его мечом к Забытому тракту. Жаль… Лучше бы магистр и дальше считал, что я отправился в Пайфер. Для него это будет ударом…»
Шайлэ подошёл к раскидистому кусту, притулившемуся в тени могучего баобаба, и стал планомерно обламывать ветки. «Сначала Алекс, теперь я. Надеюсь, хотя бы Джереми не разочарует Вас, господин Ревальд». Воспоминание о младшем Ребарат-Нуре, которого Шайлэ, как и Алексиса, считал своим братом, окончательно испортило настроение и заставило острее чувствовать вину перед семьёй, в которой маг прожил более десяти лет. На его глазах Джереми из маленького мальчика превратился в смышлёного юношу, перспективного мага и отличного друга. Шайлэ и Алекс постоянно таскали его за собой, и разница в шесть лет их ничуть не смущала…
Когда всё изменилось, Викнар до сих пор не мог понять. Как он ухитрился не заметить, прозевать тот переломный момент, после которого Алексис кинул свою жизнь в жерло борьбы с Вящими, с отцом, со своей семьёй, что долгие годы возглавляла Орден?
Шайлэ замер. Пальцы стиснули тонкую ветку, глаза уставились в пустоту. Наверное, в миллионный раз он пытался вычислить, когда Алекс ухитрился познакомиться с эльфийкой. «Как ему удалось держать свой роман в тайне целый год?» Викнар ни разу не видел их вместе, не удостоился даже упоминания об Эйлин. И это терзало душу обидой. «Чем я заслужил такое отношение? Я бы никогда…» Викнар оборвал никчемную мысль. Терзаться можно было сколько угодно, но, если честно, сейчас он был благодарен Алексису. «Долг и дружба… Думать не хочу, что бы победило!»
Внезапно в сознании, словно призрак далёкого прошлого, возникла Эйлин. Хрупкая воздушная фигурка, светлые длинные волосы, овальное лицо с идеально правильными чертами и угасающие тёмно-зелёные глаза, в которых слились агония и благодарность.
- Кто? – Шайлэ рыкнул не хуже Горра и принялся быстро и яростно ломать ветки. – Кто выдал тебя, Алекс?
То, что Алексис возглавил восстание малых рас, стало для них с Джереми ударом. Страшным и неожиданным, как раскат грома в разгар вьюжной зимы. Но события разворачивались настолько быстро, что Шайлэ даже в своём отношении к ним определиться не успел. А ведь подумать у него времени было полно: Вящие подавили восстание стремительно, практически молниеносно, но пока шли аресты, пока резиденция и весь Делвайер ходили ходуном, Ревальд Ребарат-Нур посадил младшего сына и своего секретаря под замок, словно подозревал их в сговоре с Алексом. «А может, действительно подозревал. Логично, мы же были не разлей вода». Выпустили Джереми и Шайлэ лишь тогда, когда всё было кончено: отряды восставших разбиты, Алексис замурован в родовом замке, а его возлюбленная Эйлин доставлена в резиденцию для допроса. К тому моменту названные братья уже не разговаривали. Взаимные обвинения – кто виноват больше в том, что случилось – внесли в их дружбу разлад. Быть может, сказалось вынужденное заточение, во время которого они не общались ни с кем, кроме друг друга, а может, потому, что было слишком больно смотреть друг другу в глаза и осознавать, что Алексиса больше никогда не будет рядом, что он не придёт, не улыбнётся своей особенной, светлой улыбкой. Что прогулки, беседы и кутежи в кабачках Делвайера – всё это безвозвратно утрачено и никогда не повторится.
Ревальда, судя по всему, устраивала их размолвка. Он стал чаще отправлять Шайлэ в деловые поездки и большей частью за границу, а Джереми загрузил учёбой так, что бедняга дневал и ночевал в библиотеке. «Словно боялся, что мы объединимся и попытаемся вызволить Алекса…»
- Эй! Мы сегодня ужинать будем или ты собираешься до утра кусты крошить?
Резкий голоса тангира заставил вящего подпрыгнуть на месте. Он с недоумением похлопал ресницами, тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и растерянно взглянул на свои сапоги, засыпанные ворохом трухи и коротких палочек. «Совсем нервы сдали…» Шайлэ повернулся к Горру и застыл, медленно закипая от ярости. Правда, злился он не на Горра, который держал подмышкой охапку веток, словно намекая, что Викнар не способен справиться с элементарным делом, а на себя, из-за того, что позволил так о себе подумать.
«Мы на одной стороне», - напомнил себе маг, попытался выжать улыбку, но лишь добился того, что в карих глазах засветилась насмешка, а прядки-стрелки задрожали от сдерживаемого смеха.
- Пойдём.
Шайлэ безнадёжно махнул рукой и зашагал к поляне. Горрар с бесшумной грацией скользил рядом. Если бы он хоть что-то сказал, вящий на него наорал и наверняка почувствовал бы себя гораздо лучше. Но тангир, как назло, решил проявить выдержку. «И это правильно», - проворчал маг, выругался себе под нос и со вздохом произнёс:
- Не стоило останавливаться. Я вполне мог подремать в седле.
- И к чему ты это?
- Просто так.
Тангир ухмыльнулся:
- Тогда я тоже скажу, просто так. Отдых нам всем действительно необходим. Извини, что возражал. Каюсь, мне нравится тебя доводить, Шайлэ. Ты так забавно краснеешь и раздуваешь ноздри…
- Иди ты!
- Я же уже извинился! Ладно, обойдусь без вступлений. В общем, что хочу сказать: чувствую я, как ты нервничаешь. И понимаю почему. Спасти Юлю может лишь чудо.
- Эрик…
- Мальчишке совсем не нужно об этом знать. Он верит, что вящий – что божество. Придёт, махнёт рукой, и все падут ниц, а потом будут дружно и радостно выполнять команды. – Горрар остановился, и Шайлэ последовал его примеру: - У тебя есть хоть какой-то план?
- Какой план? – отрывисто зашептал маг. – Юля, скорее всего, во дворце, а значит, против нас встанет вся Тайшанская гвардия. И не только они! Стоит мне начать колдовать, и во дворец ринется посольство Вящих. В полном составе. Знаешь, кто его возглавляет? Михаэль Галан!
- Так вот почему его в Делвайере не видать. Всё-таки он сумел допечь Ревальда, раз его отослали с глаз долой. Интересно, чем?
Горр с надеждой взглянул на вящего, но тот отрицательно помотал головой:
- Не знаю. И знать не хочу!
- Жаль…
- А мне жаль, что этот тип стоит у нас на пути! Я бы предпочёл встретиться с Брантом или, на худой конец, с Эмальтом Йоргом!
- Особой разницы я не вижу.
- У Михаэля в запасе всегда какой-нибудь грязный трюк. Вступать с ним в открытое противостояние – гиблое дело!
- Тогда на что ты надеешься?
- Есть у меня один знакомый, - уклончиво произнёс маг и зашагал вперёд, бросив через плечо: - Он – наш единственный шанс попасть во дворец.
- А что потом?
- Понятия не имею.

@темы: Пета бяху или по миру наугад.