Глава. 1. Недетский поцелуй и когти мутанта. (середина)

[fisa2010]

- Вот теперь можешь кричать, Петруша. Лучше сатанисты, чем львы. Хотя, если уж выбирать, я бы…
Закончить длинную и сумбурную мысль девушка не успела: трава раздвинулась, и из неё вынырнула голова с рыжей копной волос и бледным лицом с россыпью золотых веснушек на тонком носу и впалых щеках.
- Ведьма? – требовательно спросила голова и пугливо зыркнула по сторонам.

Облегчённо выдохнув, Юля опустила руку и сунула зажигалку в карман джинсов. Страх отступил: из травы выбрался худощавый мальчишка лет пятнадцати в короткой льняной рубашке и грязно-белых бриджах. На ногах сандалии - деревянная подошва и верёвочки. На шее - металлическая цепочка с биркой. Мальчишка явно трусил, но старался скрыть это. Он уселся на корточки рядом с девушкой, взглянул на сигарету и поморщился, но тут же согнал недовольство с лица и выдавил добродушную улыбку. «Подлизывается, стервец. Что-то ему от меня нужно. - Юле было неприятно, что её обозвали ведьмой, но ругаться с невоспитанным подростком не хотелось. - У меня своих проблем куча, а с его гормонами родители пускай разбираются!»
Не дождавшись ответа, мальчишка нетерпеливо встряхнул головой, покосился на петуха-мутанта и снова уставился на девушку:
- Ответьте, прошу, Вы ведьма?
Голос подростка сорвался, лицо напряжённо вытянулось, заострилось, и только теперь Юля поняла, насколько он перепуган. Мальчишка хмурился, лихорадочно подбирая слова, а Юлька исподлобья смотрела на него и думала: «Интересно, он-то как в тропиках оказался? Родители в посольстве работают? Или от экскурсионной группы отбился? Бедняжка». И, позабыв об обиде, девушка открыла сумку и достала шоколадный батончик, справедливо полагая, что все дети любят сладкое. Паренёк исключением не оказался. Сначала, правда, он не понял, что ему дали, но, когда Юля разорвала обёртку и вложила батончик в грязную худую ладонь, с жадностью накинулся на угощение. Девушка глазом не успела моргнуть, а от «Марса» не осталось ни крошки. Подросток вытер губы рукавом, и его лицо расцвело абсолютным счастьем и безграничной благодарностью. Юля невольно улыбнулась: несмотря на измождённый вид, мальчишка был удивительно красив, а улыбка делала его прямо-таки неотразимым. Однако тут же вспомнила, где они находятся, и сникла - тигров и удавов красотой не отпугнёшь.
Подкрепившись, мальчишка осмелел. Придвинулся ближе, вытянул тощую шею так, что его лицо оказалось почти вплотную с Юлиным, и доверительно попросил:
- Сделайте мне тенхор.
- Тенхор? – удивилась девушка, отчаянно перебирая в уме известные ей слова. Тенхора среди них не нашлось. «Очень интересно. Надеюсь, он у меня не наркотики просит». Юля с подозрением взглянула в широко-распахнутые карие глаза, однако они были ясными, чистыми, и совсем не походили на глаза наркомана. И какими же прекрасными были эти глаза…
Приглушённо кашлянув, Юля немного отодвинулась и, напустив в голос недовольства, поинтересовалась:
- Зачем тебе тенхор?
- Издеваешься? – выпалил мальчишка и поджал губы, разглядывая девушку с недоверием и любопытством.
Юля ждала. Она надеялась, что сейчас подросток не выдержит и вывалит на неё всё, что накопилось в душе. Но ошиблась. Помолчав, мальчишка сел на землю, поджал ноги и расстроено произнёс:
- Я всё делаю не так. Прав был Тенар, когда говорил, что у меня с головой нелады. – Он тоскливо и обречённо вздохнул, покосился на девушку, что-то прикидывая в уме, и рывком поднялся на колени. – Благородная госпожа!.. – решительно начал он и осёкся - Юля расхохоталась во всё горло.
Грязная и взлохмаченная, она чувствовала себя бомжихой, а не благородной госпожой. И услужливое воображение мгновенно развернуло перед ней живописную картину: синюшная потасканная оборванка в засаленной телогрейке восседает на золотом троне, прижимая к груди авоську с пустыми бутылками, а у её ног коленопреклонённый рыцарь в блистающих доспехах перебирает струны мандолины и поёт: «Поздней ночью в небе одна так соблазнительно светит луна…» Это выглядело так забавно и нелепо, что Юлька хохотала и хохотала, не в силах остановиться.
Глаза мальчишки округлились, лицо стало пунцовым, как роза, и внезапно с длинных, по-девичьи пушистых ресниц сорвались крупные прозрачные капли. Слезинки упали на траву, и паренёк зарыдал, горько и безнадежно, словно Юлькин смех разрушил и сравнял с землёй его заветную мечту.
Плач отрезвил Юлю. Она осеклась, скривилась в болезненной гримасе и прикрыла глаза, чувствуя себя последней скотиной. Словно доверчивого щенка тяжёлым ботинком пнула. «Господи! И в кого я такой дурой уродилась?» - обругала она себя, придвинулась к мальчишке и бережно обняла за плечи. Подросток уткнулся ей в ключицу и обхватил руками талию. Юля гладила его по вздрагивающей от рыданий спине и ругала себя за чёрствость: перед ней был несчастный, брошенный ребёнок, а она, вместо того чтобы успокоить его, думала только о себе.
- Бедненький… - Юлька со слезами на глазах обняла мальчишку покрепче и поцеловала в макушку. - Я помогу тебе добраться домой.
- Только не домой, - взмолился подросток и задрожал.
- Хорошо-хорошо. Отведу, куда захочешь. Туда, где ты будешь в безопасности, - пообещала девушка и с облегчением ощутила, как мальчик расслабляется.
Прозвучало ещё несколько тихих всхлипов, и плач стих. Однако подросток не спешил выбираться из объятий, да и Юля не торопилась отпускать его, давая возможность окончательно успокоиться. Она обнимала мальчика, перебирала спутанные рыжие пряди и смотрела на петушка. Петруша, как мысленно окрестила его девушка, сидел на краю вытоптанного кружка, не сводя с неё круглых, цепких глаз. Именно с неё. Откуда-то Юля знала, что мальчишка мутанта не интересует. Кошколапый птах старался не встречаться с девушкой взглядом, правда, непонятно, как это ему удавалось, если он всё время смотрел ей в лицо. «Мистика какая-то…» Додумать Юля не успела: мальчишка скользнул губами по её шее и впился в рот отнюдь не невинным поцелуем.
«Вот те раз! Хотя… Не скажу, что мне противно… Но ведь потом не отвянет!»
Юля оттолкнула паренька, на всякий случай отползла подальше и сдвинула брови к переносице:
- Что ещё за выходки?
- Вы взяли меня под своё покровительство, госпожа ведьма, и я посчитал себя…
«Ага, вассал, а по совместительству любовничек, - мысленно фыркнула Юлька. - Интересно, каких книжек он начитался - голова глупостями забита. Ладно, после разберёмся. А сейчас расставим приоритеты». Девушка устроилась поудобнее и тоном учителя этики и психологии семейной жизни начала:
- Во-первых, не смей называть меня ведьмой, я и обидеться могу. Во-вторых, я не собираюсь брать с тебя плату за помощь, поскольку не уверена справлюсь ли с поставленной задачей. В Азии я первый раз, и о местных обычаях знаю лишь по книгам. Ну, и, частично, по фильмам.
На ум тут же пришли фантастические трюки восточных единоборцев, душещипательные завывания индийских адонисов, и Маугли, гордо шагающий во главе волчьей стаи… «Бог с ними! – одёрнула себя девушка. - Так о чём это я? Ах, да!»
Юля посмотрела на притихшего мальчишку и едва сдержала улыбку: до чего же умильный был у него вид. Волосы всклокочены, щёки разрумянились, то ли от стыда, то ли от возбуждения. Губы приоткрыты. «Прощения просить начнёт? Целоваться опять полезет?.. Или заплачет?»
- Не знаю, что ты себе надумал, пацан, но я точно не ведьма. Хочешь поиграть в сказку – считай меня доброй волшебницей или феей, на худой конец.
- Феей?!
- А что такого? – ощетинилась Юля: «Надо же: значит, на ведьму я похожа, а на фею не тяну? Возмутительно!» Она с трудом сдержалась, чтобы не отвесить наглецу подзатыльник.
Тем временем мальчишка недоверчиво оглядел грязноватый наряд девушки, посмотрел на её руки, потом извернулся и попытался заглянуть за спину, но был остановлен строгим указательным пальцем. Пожав плечами, рыжеволосый нахал уселся по-турецки и категорично заявил:
- Не похожи Вы на фею! У Вас крыльев нет, да и глаза чёрные - ведьмины. Ведьма и есть! И не надо меня обманывать, я уже большой, знаю, что к чему!
- И что к чему? – сердито осведомилась Юля, подняла руку, чтобы поправить волосы, да так и застыла: из уст мальчишки низвергся поток яростных, пылких слов. И то, что он говорил, повергало если не в шок, то в состояние близкое к нему.
- Не знаю, откуда Вы пришли, да это и не важно. Хоть на Лесном, хоть на Песчаном - ведьмы везде живут сами по себе! Им наплевать на людей. И если уж ведьма взялась помогать, то плата будет огромной. И всегда не такой, как рассчитывают!.. Но я готов платить! Я готов многое сделать для Вас, госпожа, лишь бы покинуть Главерну. Хотите издеваться надо мной? Пожалуйста! Мне не привыкать! Я шестой ребёнок в семье. Знаете, что это значит? – Мальчишка закатал рукав и продемонстрировал шесть зелёных галочек, вытатуированных на изгибе локтя. – Лишний! Мать должна была избавиться от меня, да лекарь запретил. Вот и родился я на свою беду. Человек с чистым лицом! Позор семьи! Мать год не выходила из дома, не смела показаться на глаза соседям. Отец мне об этом всё время твердил, пока не продал. Как он, наверное, счастлив был, избавиться от ненавистного сына. Да и я радовался. Не очень-то приятно прислуживать собственным братьям. Сначала, конечно, пока несмышлёнышем был, никто не говорил, что я их брат. Но потом нашлись добрые люди… А уж как отец понял, что я всё знаю… Вот уж тогда я наслушался под завязку. Ни дня не проходило, чтобы он не напоминал мне о позоре, который я навлёк на семью. Дерьмовые законы! Я-то в чём виноват? Они же сами меня зачали! – Паренёк смахнул набежавшую слезу, уткнулся взглядом в сандалии, и его пальцы затеребили грубые верёвочки. – Они так меня ненавидели, что отвезли в Кахнар. Им было мало, что я до конца жизни буду рабом. Им хотелось, чтобы я сдох как можно скорее. И чтоб всё по закону!
Мальчишка сорвал с шеи бирку, зашвырнул её в траву и замолчал, не поднимая взгляда, а девушка машинально погладила жёсткие перья петуха-мутанта. Она не помнила, когда Петруша подкрался к ней и прильнул к боку. Рассказ паренька раздавил её, размазал по стремительно раскаляющейся под тропическим солнцем земле. Юля почувствовала дурноту. По телу, несмотря на жару, разлился холод, а разум отчаянно искал логичное объяснение происходящему. «Господи, куда я попала? Что за дикие нравы?! Неужели меня закинуло на богом забытые пиратские острова? А может, это скрытая от цивилизованного мира секта? Нет! Уж какие-нибудь слухи о ней в СМИ просочились бы... - Юлю затрясло. Она вдруг поняла, что знает ответ. - И от него попахивает безумием. Но, это я поскромничала. Не попахивает, а разит! - Рука машинально потянулась за сигаретой. Юля щёлкнула зажигалкой, затянулась, но в голове не прояснилось. - Где же ты, моя верная, трезвомыслящая подруга? Вот уж кто собрался бы с духом и расставил всё по полочкам. Светка всегда отличалась рациональным, осмысленным подходом к жизни. Не то, что я… Бр-р!»
А парнишка всё молчал, ожидая, что скажет ведьма.
- Ужас, - выдавила Юля, лишь бы произнести хоть что-то.
- Конечно, ужас, - согласился подросток. – Куда лучше горшки мыть или овец пасти. А это… В Кахнаре ведь как: либо в бордель, либо магам на опыты.
Юля закашлялась, подавившись дымом. Ей даже спрашивать не требовалось, чтобы понять, куда «добрый» папаша пристроил сыночка-милашку.
- И ты сбежал, - быстро сказала она, стремясь опустить неприятные подробности рассказа.
Парнишка покраснел и кивнул:
- Хозяин запер меня в гостиничном номере и ушёл. Он помыслить не мог, что я окажусь идиотом и сбегу. Я старался выглядеть смирным, когда он меня покупал. – Веснушки на раскрасневшемся лице стали почти белыми. Парнишка говорил, то и дело поджимая губы.
«На его месте мне тоже было бы стыдно», - вздохнула девушка.
- И потом, без тенхора на свободе долго не продержишься.
«Опять это слово, - с досадой подумала Юля. - Пора выяснить, что это за штука».
- Что такое тенхор?
Рыжие волосы всколыхнулись, и в лицо девушке вперились негодующие карие глаза:
- Это уж слишком! Хочешь сказать, что не знаешь? Ты же не собиралась расхаживать по Главерне в таком виде?
- Ну… - протянула Юля, оттягивая неприятный момент объяснения, и погладила нахохлившегося петушка по спинке. – Я здесь, видишь ли, проездом. И совсем не знаю, что такое Главерна, Кахнар и тенхор. – Она помолчала и не к месту сообщила: - Я арфистка, музыкант то есть.
Петух-мутан издал резкое кукареканье, похожее на злобный смешок. Мальчишка бросил на него испепеляющий взгляд и снова повернулся к девушке. Лицо его медленно зеленело. Юля отбросила давно потухшую сигарету, выпрямилась и постаралась говорить убедительно:
- Послушай, э… Как тебя зовут?
- Никак. – Плечи мальчишки снова поникли. – По закону я не имею права на имя.
- Ясно…
Юля сжала пальцами крыло петушка. Он недовольно крякнул и клюнул её в запястье. Не больно, правда. Виновато потрепав петушиный бок, Юлька подарила парнишке самую очаровательную из своих улыбок, подумав: «Надеюсь, от моего макияжа ещё что-то осталось, и я не выгляжу как Шапокляк», и решительно заявила:
- По законам моей страны, каждый человек имеет право на имя, поэтому нарекаю тебя - Эрик!

продолжение