Фантош. Глава 4. В ночи.

[fisa2010]

Ночной Бершан был прекрасен. Тонкие изгибы фонарей с покачивающимися на ветру янтарно-белыми лампами. Их лёгкий, невесомый свет причудливыми узорами расползался по серой брусчатке мостовой. Линии, круги, силуэты. Подрагивающие и трепещущие они ласкали сонную улицу, вскользь задевали дома и рассыпались мелкими бликами на оконных стёклах. В гладких крышах, словно в тысячах зеркал, отражались луна и звёзды, казалось, будто чья-то заботливая рука укрыла город расшитым блёстками одеялом, а, может, то была фата, наброшенная на голову смущенной невесты…
Гедерика плотнее закуталась в плащ. Весна перевалила за середину, дни стали длинными и погожими, однако к ночи холодные ветра возвращались, и бершанцы предпочитали коротать вечера перед жарко растопленными каминами. Но пройдёт ещё неделя-другая, и долгожданное тепло позволит горожанам сэкономить на дровах и гулять до глубокой ночи. Тогда над Бершаном будут круглые сутки звучать громкие голоса и смех. А пока улицы пустовали. Редкие прохожие выглядели усталыми и заторможенными. Не сбавляя шага, они скользили по Гедерике равнодушными взглядами и отворачивались. Впрочем, девушка тоже не рассматривала их. Ночь коротка, а путь предстоял не близкий: Каломуш Перт жил на окраине города, в Кленовом квартале, где возле каждого дома в обязательном порядке шелестели резными листьями тонкоствольные стройные деревья.
Тонкие каблучки гулко стучали по мостовой, холодные пальцы нервно сжимали отвороты плаща. Геда старалась не думать о скандальном ужине, но мысли упрямо возвращались в трапезный зал. Хищная улыбка Дигнара, от которой по коже бежал холодок, а зубы невольно выбивали дробь, и завораживающая красота фантоша. Сильное, гибкое тело, кошачья поступь, пронзительный взгляд…
Тель ошиблась. Гедерика, в отличие от родителей и старейшин, запомнила фантоша: и ясные травянисто-зелёные глаза, и роскошные золотисто-каштановые волосы, и тонко очерченные, манящие губы… Щёки девушки запылали, дыхание стало частым и неровным. Геда не понимала, что с ней творится. Никто и никогда не вызывал у неё таких сильных и противоречивых чувств. Хотелось быть ближе к фантошу, понять его, узнать, чем он живёт и дышит, и, одновременно, забыть о его существовании, потому что любить недосягаемое совершенство больно.
Задумавшись, Гедерика не заметила, как достигла дома учителя, а когда осознала, что стоит на ступеньках перед знакомой дверью, испустила тяжёлый вздох. «Как я объясню свой интерес к фантошам? Каломуш сразу всё поймет. Он знает меня, как облупленную… Как стыдно…» Девушка отступила и растерянно оглядела красный кирпичный дом. В ночном сумраке он выглядел тёмно-бордовым и каким-то зловещим.
- Ерунда! Здесь живут хорошие, добрые люди. Я знаю. Это всё Дигнар с его тиратскими выходками! – зло прошипела Гедерика и, отринув сомнения, решительно взбежала по ступеням и дёрнула язычок медного колокольчика.
В ночной тишине мелодичный звон прозвучал как зычный глас литавр. Девушка вжала голову в плечи, стыдясь, что потревожила сон мирных горожан, и, попятившись, пробежалась беспокойным взглядом по тёмным окнам. Гедерика развернулась, намереваясь сбежать, но тут по бокам от двери вспыхнули фонари, лязгнули петли, и на пороге возник взлохмаченный и помятый учитель:
- Геда? Что ты здесь делаешь? Знаешь, который сейчас час?
- Знаю, - улыбнулась девушка, с любопытством разглядывая мага.
Бархатный халат до колен, наспех перетянутый поясом. Пижамные штаны с забавными звёздочками и тучками. Обитые мехом тапочки. Даже в самые ранние годы знакомства, когда Каломуш частенько менял мантию волшебника на светский костюм, он никогда не выглядел столь забавно. Гедерика подняла взгляд на лицо учителя: круглые от удивления глаза; на правой щеке широкая красная полоса, видимо спал Каломуш очень крепко; растрёпанные русые волосы, торчащие в стороны, словно иголки дикобраза.
- Ты… смешной.
Геда хихикнула, и маг смутился. Он попытался пригладить ладонями вздыбленные космы, но, потерпев поражение, опустил руки. Несколько секунд Каломуш растерянно таращился на ученицу, а потом опомнился и строго повторил:
- Что ты здесь делаешь, Геда?
«Официоз, значит? Да, пожалуйста!» Гедерика откинула капюшон и, придерживая полы плаща, присела в реверансе.
- Мне нужен Ваш совет, господин учитель. – Она подняла голову, чуть улыбнулась и, пресекая готовый сорвать с губ мага вопрос, добавила: - Это не может ждать до утра.
- Г-хмы…
Каломуш отступил в сторону, пропуская Геду в холл, аккуратно прикрыл дверь, задвинул засов и, побарабанив по нему пальцами, осведомился:
- Тель в курсе, что ты разгуливаешь по ночам?
- Нет, - беззаботно ответила девушка, скинула плащ на танкетку и взволнованно поправила наращенные локоны. – И, надеюсь, она продолжит пребывать в сладком неведении.
- Г-хмы…
Каломуш скептически посмотрел на ученицу. Конечно, Гедерика никогда не была спокойным и покладистым ребёнком, но чтобы явиться ночью в дом женатого мужчины… От её визита разило неприятностями, а неприятностей маг избегал, особенно в последнее время. Ему вполне хватало забот с беременной женой, которая с каждым днём становилась всё более нервной и непредсказуемой.
Маг невольно взглянул на лестницу, ведущую на второй этаж, прислушался к внутренним ощущениям и облегчённо вздохнул: Ульрика спала. Испытывая нечто, сродни угрызениям совести, Каломуш сосредоточился, аккуратно подправил её сон, сделав глубже и по возможности приятнее, и только после этого обратился к Гедерике:
- Пошли в гостиную.
- Проснулся, наконец?
- Ага, - кивнул маг, взял девушку за руку и потащил к белым двустворчатым дверям.
Короткое, едва слышное заклинание, и под потолком десятками свечей вспыхнула люстра, а в камине запылали дрова. Небольшая, уютная гостиная с бледно-коричневыми стенами, мягкими диванами и круглым безворсовым ковром тотчас наполнилась теплом, и Геда почувствовала, как напряжение понемногу спадает. Она устроилась в кресле, приняла из рук Каломуша бокал тёплого, разбавленного вина, сделала глоток и расслабленно уставилась на огонь.
- Я так устала… - после длительной паузы выдохнула она и вновь пригубила вино. – Знаешь, утром я хотела сбежать. Глупо, правда?
Каломуш неловко переступил с ноги на ногу: он не знал, чем утешить ученицу. Сказать, что всё будет хорошо? Посоветовать быть стойкой и мужественной? Или промолчать, словно ему всё равно? Так и не решив, что лучше, маг быстро провёл рукой по волосам, подошёл к девушке и уселся на пол возле её ног:
- Как он тебе?
- Кто?
Перед глазами на мгновение мелькнуло совершенное лицо в обрамлении золотисто-каштановых волос. «Но Каломуш не видел его. Он не знает о нём… Или видел? Он маг…» - заторможено думала Геда, сжимая пальцы на тонкой хрустальной ножке.
- Дигнар.
Имя будущего супруга отозвалось в груди тупой ноющей болью, а воображение услужливо показало одутловатое надменное лицо с мелкими глазками, полными жгучей, плотоядной злобы.
- Э… да ты дрожишь. – Каломуш встал, осторожно разжал пальцы девушки, поставил бокал на пол и положил ладони на хрупкие, подрагивающие плечи. – Он обидел тебя?
Гедерика сглотнула образовавшийся в горле сухой комок: «Я не заплачу. Только не из-за него!» - и подняла голову, встретившись с магом взглядом.
- Расскажи мне о фантошах.
- О фантошах?
Каломуш уже ничего не понимал. Он предполагал, что Геда пришла пожаловаться на своего жениха, но, похоже, до Дигнара ей не было дела. А вот до фантоша… В очередной раз взлохматив несчастную шевелюру, маг озадаченно покачал головой:
- Я рассказал тебе о них всё, что знал, но, если хочешь, повторю: фантоши – создания Ордена чистого духа. Их основная функция оберегать и защищать хамира, которому они преданы до мозга костей.
- Но он так красив… Словно светится изнутри.
- Кто?
- Фантош.
Каломуш недоумённо вздёрнул брови:
- Хочешь сказать, что видела его лицо?
- Ага. – Гедерика прижала руку к груди, её щёки окрасились пунцовым румянцем. – Ты не представляешь, как он прекрасен. Тель сказала, что это из-за эльфийской магии, но мне кажется, она что-то не договаривает. Он…
- Подожди! – замахал руками маг, вскочил, резко одёрнул халат и заметался по гостиной, беспорядочно хватая то бокал, то графин, то книгу, то забытое женой рукоделье. – Быть того не может! Я, конечно, понимаю, что ты его невеста, но с чего Дигнару показывать тебе лицо фантоша? Ведь брак ещё не заключён, и вообще. – Внезапно Каломуш остановился и ошалело взглянул на ученицу: – Тель тоже видела его?
- И родители, и старейшины. Дигнар привёл его на ужин без головного убора.
- И?
Глаза мага загорелись неподдельным интересом, а Гедерика покраснела ещё гуще:
- Я же сказала: он очень красивый… - Девушка немного помолчала, вспоминая взгляды старейшин и матери, и поёжилась: - Фантош словно заворожил всех… Будто разума лишил… Не хотелось ничего, только смотреть и смотреть на него … А потом Тель разбила тарелку.
- И наваждение пропало?
- Не совсем.
Гедерика подняла с пола бокал и сделала жадный глоток. Вино уже остыло и немного горчило, но сейчас девушке было всё равно: она изо всех сил гнала от себя воспоминания о самом кошмарном ужине в своей жизни. Да ещё заинтересованный взгляд учителя обжигал, точно огонь. Взгляд старателя, наткнувшегося на золотую жилу.
- Я понимаю, что ты хочешь выяснить, - быстро заговорила девушка. – Ты хочешь поговорить о его магии. Но я здесь не за этим, Кало. Я хочу разобраться, понять, кто он…
- Он - фантош.
Опустив глаза, Гедерика провела пальцем по ножке бокала:
- Тель весь вечер была сама не своя. Бормотала, что делать из эльфа цепного пса – святотатство. Она больше не верит, что фантоши искусственные создания. Твердит, что Орден похищает людей и не только.
- Какая разница? Так или иначе, они делают разумных существ рабами, - немного суше, чем хотелось бы, произнёс Каломуш и, помявшись, добавил: - Не стоит играть с огнём, Геда. Если хочешь выжить в Тирате, воспринимай фантошей, как марионеток. Не нарывайся на неприятности. Битву за свободу фантоша ты заведомо проиграешь.
Гедерика с недоумением взглянула на учителя:
- Я не собираюсь ни с кем воевать. Мне лишь нужно понять, как себя вести, что делать… - Девушка замялась, повертела бокал и, взглянув на указательный палец, не отягощённый сейчас массивным брачным кольцом, продолжила: - Теперь, когда я знаю, на что способны фантоши, мне страшно, Кало.
Каломуш вздохнул и ласково погладил узкое запястье. Маг по-прежнему не знал, как успокоить растерянную запутавшуюся ученицу, но чувствовал, что простое прикосновение утешает её. Пальцы Гедерики чуть ослабили хватку и больше не стискивали ножку бокала, словно шею Дигнара. На бледных щеках проступил румянец, глаза стали грустными и усталыми.
- Мама убита горем. Заперлась в своей спальне и не желает никого видеть, даже меня. Она плачет и плачет, точно я умерла. А отец… Я не понимаю, зачем нам этот союз, Кало? Как можно объединяться с тиратцами? Они лживы до мозга костей.
- Политика – наука сложная и противоречивая…
- Это не моё дело, да? – прошептала Гедерика, уткнувшись взглядом в пустой бокал. – Ты, как и все, считаешь меня маленькой и глупой.
- Нет, Геда! - Маг встрепенулся и тотчас сник. – Просто тайны Совета… Я давал клятву.
Девушка откинулась на спинку кресла, тыльной стороной ладони смахнула влагу с ресниц и по-детски обижено надула губки:
- Тайны, тайны, тайны… Почему вы решили, что мне ничего не нужно объяснять? Словно брак с Дигнаром делает меня прокажённой. Предательницей. Я же не враг! Я ликанка и никогда не предам свою страну!
Маг счёл уместным промолчать. Бросил угрюмый взгляд на весело пляшущие языки пламени, потом на рукоделье жены и, неожиданно для самого себя, произнёс:
- Я поеду с тобой, Геда.
- Правда? - Гедерика встрепенулась. Осунувшееся лицо озарила светлая радостная улыбка и сразу погасла. – Ты не можешь. Ульрика вот-вот родит.
- Я оставлю её на попечение родственников.
Девушка взяла руку мага и слегка сжала пальцы. Больше всего на свете ей хотелось поблагодарить учителя, сказать, что она будет счастлива видеть его рядом. Однако поездка в Тират для Каломуша могла стать роковой. «Кто знает, на что способен Дигнар? Не хочу, чтобы этот мерзавец убил моего учителя!»
- Вы никуда не поедете, господин учитель. – Каломуш хотел что-то возразить, но Гедерика покачала головой, призывая его к молчанию. – Ты должен дождаться появления своего первенца. Для Ульрики очень важно, чтобы во время родов, рядом с ней был добрый и любящий муж. А когда дитя немного подрастёт, ты сможешь навестить меня в Исанте.
Каломуш уныло кивнул.
- Конечно, Геда, - глухо выдавил он. – Я приеду к тебе позже.
- Спасибо.
Мягкая ладошка мимолётно скользнула по щеке, и Каломуш с трудом сдержал горестный стон.
- Всё в порядке, Кало. Мы обязательно встретимся, нужно просто верить.
Маг согласно кивнул и погладил ученицу по голове:
- Скоро рассвет. Я провожу тебя. Не хочу, чтобы Тель порвала меня на кусочки.
Каломуш заставил себя усмехнуться, подмигнул девушке и поспешно покинул гостиную. Гедерика поднялась из кресла, поставила бокал на стол и подошла к окну. Отведя занавеску, взглянула на тёмную улицу и вздохнула – возвращаться домой совершенно не хотелось. «Тель наверняка будет ворчать, а завтра…»
Шорох за спиной заставил её вздрогнуть и обернуться.
- Знаешь, Кало… - начала Геда и осеклась: в трёх шагах стоял незнакомый молодой человек.
Простой тёмно-зелёный костюм. Короткие кожаные сапоги. Коричневый берет. Через левое плечо перекинут хвост длинных золотисто-каштановых волос. Правильное лицо с тонкими аристократическими чертами магнитом притягивало взгляд, а в бездонных, травянисто-зелёных глазах хотелось раствориться навсегда. «Не может быть. Это не он», - растерянно подумала Гедерика и вжалась в подоконник:
- Кто Вы?
- Ты знаешь, кто я, Геда.
Плавно, словно танцуя, молодой человек скользнул к девушке вплотную и остановился, насмешливо глядя в глаза.
- Ты…
- Я, - кивком подтвердил фантош и, скрестив руки на груди, с ехидцей поинтересовался: - Так вот как благородная дева Ликаны проводит ночи. Интересно, чтобы в Вашей ханжеской и лицемерной стране найти девственницу, нужно жениться на младенце?
- Да как ты…
- Смею? – ухмыльнулся Оникс и презрительно дёрнул плечом. – Никогда не церемонился со шлюхами, пусть и высокородными.
Гедерика вспыхнула от негодования и застыла с открытым ртом. Её впервые в жизни намерено оскорбили, и девушка не знала, что ответить нахалу. Внезапно вспомнив, что перед ней не просто молодой человек, а эльф-фантош, «страшное оружие в руках Дигнара», Геда задрожала. «Он расскажет о моём визите к Кало, и… и… - Девушка беззвучно всхлипнула. – Он опозорит меня, и договор… Отец не переживёт… А мама…»
Фантош брезгливо поморщился:
- Не вздумай плакать. Я не придворный кавалер, так что слёзы на меня не подействуют.
- За… зачем ты з-здесь?
- Мне стало интересно. – Оникс склонил голову к плечу и прищурился. - Хотел взглянуть тебе в глаза, прежде чем докладывать хамиру, как и с кем проводит ночи его невеста.
- Но я ничего… Я просто поговорить… Мы друзья… - сбивчиво пролепетала девушка, умоляюще глядя на фантоша, и в порыве отчаяния попыталась схватить его за руку, но Оникс молниеносно отступил.
Травянистые глаза сверкнули бешенством, красивое лицо исказила злобная гримаса:
- Не. Смей. Касаться. Меня.
- Извини.
Гедерика окончательно стушевалась. Непокорные слёзы хлынули по щекам, губы затряслись, сердце заколотилось так, словно хотело вырваться из груди. Мир рушился на глазах. Достучаться до фантоша, который нарочно пришёл поиздеваться над ней, не было ни сил, ни возможностей. Геда попыталась представить свою жизнь, после того, как Дигнар ославит её на всю Ликану. О замужестве не могло быть и речи. «Придётся уехать куда-нибудь на окраину и жить в глуши, вдали от людей. Стать отшельницей. Никогда не видеть родных и друзей, дабы не подвергнуть их позору. - Отвернувшись от фантоша, Геда от бессилия сжала кулаками виски. – Какая же я дура! Никчемная идиотка! Как я теперь посмотрю в глаза отцу?»
- Геда? – Знакомые руки обхватили девушку, и она, рыдая, уткнулась в грудь Каломуша. – Не плачь, милая. Хочешь, я поговорю со старейшинами? В конце концов, выдавать тебя замуж насильно они не имеют права! Есть же законы…
- Нет.
Гедерика оборвала плач, высвободилась из объятий и оглядела комнату. Фантоша и след простыл. Как он покинул дом, девушка не представляла, её магические знания были далеки от совершенства. «Да какая разница, что он сделал! Главное, он расскажет обо всём Дигнару!»
- Пойдём, милая, - с доброй улыбкой произнёс Каломуш и взял ученицу под руку. – Мы должны успеть до первой стражи, иначе о твоём отсутствии узнают старейшины.
«Они всё равно узнают», - горько вздохнула девушка, но вслух ничего не сказала. Безропотно последовала за магом, надела плащ, накинула на голову капюшон и вышла на улицу.
Небо над городом заметно посветлело, жёлтая луна сползла к крышам и поблекла, а звёзды превратились в мелкие тусклые искры. Густой утренний воздух пах сыростью, предвещая дождь. Гедерика покосилась на задумчивого Каломуша и отвела взгляд. Говорить было не о чем, да и не хотелось, и она покорно шагала к дому Совета, точно смирившийся со своей участью смертник. Думать о будущем было невыносимо, и, чтобы отвлечься, Геда стала посматривать по сторонам и прислушиваться к звукам просыпающейся столицы. Шорх-шорх-шорх – жёсткие прутья трутся о камни: заспанные дворники со скучными лицами метут брусчатую мостовую. Ток-ток, ток-ток – стучат деревянные колёса: зеленщик торопится к открытию городского рынка. Кое-где в домах распахнулись окна, и из них полились голоса: мужские, женские, детские.
Из подворотни донёсся собачий лай, мимо стрелой пронеслась полосатая кошка. От неожиданности Геда остановилась.
- Испугалась, милая?
- Нет.
Гедерика подхватила полы плаща и стремительно зашагала вперёд. Нарочитая забота и сострадание в голосе учителя разозлили, и Геда почувствовала, как щёки заливает гневный румянец. В эту минуту она возненавидела всех и вся настолько, что готова была сама рассказать Дигнару о ночной прогулке, и даже наговорить лишнего, чтобы взбесить и его, и старейшин, и всех, всех, всех. Из горла, помимо воли, вырвался едкий смешок. «А чего я собственно теряю? – со злой бравадой подумала девушка. – Замужество или скандал – моя жизнь безнадёжно разрушена. И фантошу выслужиться не удастся! Он ещё вздумал оскорблять меня! Хам!»
Каломуш, с опаской посматривающий на взвинченную спутницу, едва не подпрыгнул от неожиданности, когда та развернулась и, откинув капюшон, улыбнулась ему, открыто и даже довольно.
- Что с тобой происходит?
Гедерика подхватила мага под руку и потянула за собой, не позволив остановиться:
- Наверное, я начинаю умнеть, Кало. Или взрослеть. Одно из двух.
- Ты никогда не была глупой.
- Ага, только наивной и беззаботной.
- Это нормально, тебе всего пятнадцать.
- Разве я спорю? – хмыкнула Гедерика и твёрдо добавила: – Но моя жизнь сегодня изменится, и пора с этим смириться. Я должна быть готова ко всему.
Девушка произнесла это со странной интонацией, но Каломуш не рискнул ни о чём спрашивать, радуясь тому, что Геда сумела взять себя в руки и успокоиться. «Не этого ли я хотел? Так стоит ли нервировать её снова?» - подумал маг и решил, что встретится с Гедой вечером и обязательно выяснит, что с ней происходит. «А пока ей нужно отдохнуть и пережить церемонию», - сказал себе Каломуш и прибавил шаг: вдалеке показалась центральная площадь.

Оникс стоял перед домом Совета, рядом с бдительными стражниками и отрешённо разглядывал парадный вход - простые серые створы без украшений с железными кольцами вместо дверных ручек. Рассвет неумолимо надвигался, а фантош всё медлил. Он прикидывал, как скрыть от Дигнара свои ночные похождения, и ничего не мог придумать. А выдавать Гедерику Теригорн не хотелось. Конечно, пришёл к этой мысли эльф не сразу. Очень уж заманчиво было донести на безмозглую девчонку и понаблюдать, как поведёт себя Дигнар. Сумеет ли сохранить голову на плечах и жениться, или, поддавшись эмоциям, учинит грандиозный скандал и смешает дочь старейшины с грязью. Девушку Оникс не жалел ни капли. «Надо быть непроходимо тупой, чтобы в ночь перед свадьбой отправиться через весь город в гости к мужчине». То, что между Гедерикой и Каломушем нет интимной связи, фантош понял сразу и хотел уйти, но в нём неожиданно взыграл охотничий азарт. Захотелось напугать девчонку, заставить дрожать от ужаса. Уходя из дома Каломуша, Оникс улыбался. Он вспоминал безысходность и отчаяние в глазах человечки, и они бальзамом лились на его израненную душу.
Однако утренний холодок отрезвил фантоша и заставил задуматься о последствиях своего доклада: «Если Дигнар узнает, что я нарушил приказ и взял на себя смелость проследить за девчонкой, влез в дом ликанского мага да ещё раскрыл своё инкогнито – мне точно не поздоровится. Хорошо, если просто изобьёт, а ведь может и в Геббинат отправить. Тогда мне точно крышка! Кальсом лишит меня остатков воспоминаний, и я забуду о мести!»
- Таар… Лине… Каен… Дале… Саан…Шуам… - слетело с губ, и фантош сжал кулаки. – Я должен отомстить! Значит, Дигнар ничего не узнает. Повезло тебе, ликанка. - Позади раздались шаги, и Оникс криво усмехнулся: - А вот и она, легка на помине.
Фантош не стал оборачиваться: девчонка и маг больше не интересовали его. «Пора на боковую», - подумал он, поднялся по ступеням и, приоткрыв дверь, скользнул в дом. Темнота не мешала. Оникс уверенно шёл по коридорам к гостевым покоям и думал о Дигнаре. Желание хамира вызвать в нём эмоции смешило и злило. «Если бы он только знал, какая буря кипит во мне, наверное, испугался бы и сдал меня обратно в Орден, как бракованную игрушку. Или нет? Стал бы он и дальше играться, поняв, что моё смущение – гнев, а волнение – рвущееся наружу раздражение? Вряд ли. Скорее просто прирезал бы. За обман. – Эльф покачал головой и довольно хмыкнул: - Всё-таки мой обманчиво юный облик имеет ряд преимуществ. И это здорово!»
Оникс свернул в гостевое крыло, на цыпочках приблизился к покоям Дигнара и, задержав дыхание, открыл дверь. Тишина. Он бесшумно пересёк гостиную, вошёл в спальню и сделал шаг к заветной двери, за которой его ждала кровать.
- Оникс.
Эльф замер на месте, точно пришпиленная булавкой бабочка, потом медленно повернулся и с поклоном вымолвил:
- К Вашим услугам, хамир.
- Подойди, - ровным голосом приказал Дигнар. Он сидел на краю кровати, закутанный в мягкий парчовый халат, и непроницаемым взглядом смотрел на фантоша.
«Слишком непроницаемым», - машинально отметил эльф, и ему вдруг стало холодно.
- Оникс!
Ноги сами понесли к кровати. Фантош встал перед хамиром и замер, с тревогой ожидая его слов. Дигнар обвёл эльфа цепким взглядом и нахмурился:
- Всю ночь от тебя шли странные эмоции, малыш. Тебе есть, что рассказать мне?
- Я выполнил Ваш приказ, хамир.
- Ты убил проститутку?
- Нет.
- Она разочаровала тебя?
- Немного, - осторожно ответил Оникс, поняв, куда ведёт хамир. – В какой-то момент она разозлила меня.
- И тебе захотелось свернуть ей шею?
- Да, но я не убил её.
Дигнар кивнул, но взгляд его стал острым, как бритва. Он больше не скрывал, что недоволен фантошем.
- Что было дальше?
- Я вернулся.
- Сразу?
- Почти. Я немного прогулялся по городу.
- Прогулялся? – выплюнул Дигнар, и Оникс почувствовал боль.
Грудь стянул железный обруч, в висках запульсировала кровь, на лбу выступили капельки пота. До этого дня наследник ни разу не наказывал эльфа, но всё случается впервые. Оникс это понимал. И теперь его задачей было показать, как он умеет переносить боль.
Дигнар пристально всматривался в лицо фантоша, оно оставалось спокойным, лишь по участившемуся дыханию можно было понять, что боль тот всё-таки чувствует. Наследник знал, что солгать ему Оникс не может. «А умолчать?» Настроение упало окончательно. Мало того, что из-за игрушки он всю ночь промучился от любопытства, так ещё вместо увлекательного рассказа получил сухие ответы.
А Оникс ругал себя за беспечность. Поддавшись эмоциям, он пропустил момент, когда хамир отгородился от него. «Я должен был понять, что он выжидает. Он же любопытен, как кошка! Я идиот, почище ликанки!» Меж тем боль не уходила. Дигнар не делал её сильнее, но и не убирал, точно испытывая фантоша на прочность. Играть в молчанку было бессмысленно, и Оникс рискнул раскрыть рот:
- Простите, хамир.
- Ты ослушался приказа.
- Нет, - с трудом заставляя немеющие губы двигаться, произнёс фантош и опустился на колени.
Дигнар вышел из себя, и сказать правду означало рискнуть жизнью, а умирать Ониксу было рано. Оставалось пичкать хамира недомолвками и надеяться на лучшее.
- Я просто пошёл длинной дорогой, хамир. Две лишние улицы.
На щеках наследника заходили желваки:
- Две. Лишние. Улицы.
Боль стала невыносимой. Оникс понял, что если немедленно что-то не предпримет, то умрёт. Его смертный приговор яростным пламенем горел в глазах наследника.
- Это важно, - прохрипел фантош, с трудом проталкивая воздух в лёгкие.
Дигнар подался вперёд:
- Что для тебя важно, малыш?
- Созер… цание.
Крепкие пальцы стиснули подбородок и рванули голову вверх, заставив Оникса застонать. Чтобы удержать равновесие и не свернуть себе шею, он вцепился пальцами в шёлковое покрывало и покорно взглянул в глаза хамиру:
- Я… эльф. Мне нужно…
Пальцы разжались, боль исчезла, и, охнув, фантош уткнулся лицом в ладонь Дигнара. В голове царила звенящая пустота. Тело мелко дрожало, разум плыл, словно подхваченный бурным горным потоком. Но фантош заставил себя выпрямиться:
- Созерцание помогает нам развивать магический дар.
Дигнар рассматривал эльфа, как экзотическую зверушку, но в узких карих глазах по-прежнему плескалось недоверие:
- Если созерцание так важно, почему Кальсом не рассказал мне об этом.
- Не знаю. – Оникс покаянно склонил голову. – Мне неведомы дела и мысли мастера, хамир.
- Как выяснилось, я слишком многого не знаю о тебе, малыш. Придётся везти тебя в Геббинат.
- Как будет угодно хамиру, - глухо ответил фантош и вздрогнул, услышав, как рассмеялся Дигнар.
Оникс поднял голову и непонимающе уставился на хохочущего хозяина. И, как ни странно, тот снизошёл до объяснений:
- Меня всегда умиляет, как вы, фантоши, относитесь к Ордену. Ведь, по сути, это ваш дом. Неужели, отважных воинов так пугает возвращение в родные пенаты? Может, расскажешь, что творят в Геббинате Кальсом и его подручные, а?
Лицо эльфа стало белее полотна:
- Я…
- Не трясись. Сам знаю, что не можешь.
Оникс благодарно улыбнулся: на сегодня впечатлений и боли с него было достаточно. «Всё-таки, как ни крути, а за полгода с Дигнаром я расслабился, - подытожил он, не сводя глаз с лица хамира. – Даже смешно…»
- Ладно, иди спать. В полдень ликанцы ждут нас на церемонии, и опаздывать нельзя. А вечером расскажешь мне всё об этом вашем созерцании.
- Да, хамир.
Эльф поднялся и, покачиваясь, отправился в соседнюю комнату. Три кровати из пяти были свободны. «Интересно, кто наслаждался моим позором? – отстранённо подумал Оникс, вытягиваясь на постели поверх покрывала. Раздеваться не было ни сил, ни желания, вглядываться в лица спящих фантошей – тоже. - Надеюсь, на посту Нырок, и я проснусь живым. Хотя…» Додумать эльф не успел: усталость смела последний барьер, и он провалился в глубокий тягучий сон.