Фантош. Книга вторая.

[fisa2010]

Глава 14.
Великая Мать.

На главной улице Бершана царили шум и суета. Оглушительно хлопали окна и двери, громко и весело кричали зазывалы, приглашая в магазины, лавки и рестораны. По брусчатой мостовой с грохотом и скрипом катились телеги, фургоны и экипажи. С папками и портфелями в руках спешили на службу клерки, с корзинками, полными свежей рыночной снеди, торопились домой служанки, размахивая ранцами, неслись в школу дети. Из деловито-суматошной атмосферы выбивались лишь няньки и мамаши, что неспешно продвигались к ближайшему парку, толкая перед собой разноцветные коляски или ведя за руку розовощёких детишек. Уличная сумятица ничуть не волновала, а скорее, умиротворяла их: большой город кипит, бурлит, хлопочет, а значит, жизнь продолжается.
Халика Бегон, которая уверенно шагала по центральной улице, столичной суеты просто напросто не замечала, пребывая в состоянии крайней степени концентрации. Ещё бы! Отыскать лучшую в Ликане магичку, круглосуточно окружённую мощнейшими защитными заклинаниями – дело трудное и энергоёмкое, даже для такого сильного и умелого мага как Халика. К тому же сейчас телепатка была не в лучшей форме. Бессонная ночь, встреча с эльфийским принцем, череда сложных заклинаний, чтобы провести разведчиков сначала в город, потом в школу. Халика до последнего надеялась, что визит Йолинеля пройдёт без эксцессов, но увы…
Странная гибель Дайцаруша вызвала переполох и панику, подняла на ноги весь Мельшар. Пришлось выложиться, чтобы успокоить народ, а затем ещё приводить в порядок мужа - гибель брата напрочь выбила его из колеи. Натиш рыдал, порывался напиться и ни в какую не желал отправляться в погоню за убийцами. На фоне погибшего Дайцаруша и разведчиков-федералов он выглядел избалованной истеричкой, и в голове вдруг мелькнуло предательское: «Зачем только я за него вышла?» Но телепатка тотчас мысленно шлёпнула себя по губам: мужа она любила, и любовь была взаимной. Плод их любви бился сейчас под сердцем леди Халики, и она была намерена сделать всё возможное и невозможное, чтобы их девочка (в этом вопросе магичка всецело доверяла эльфу) росла в тиши и спокойствии, подальше от войн и политических дрязг. А для этого самой Халики нужно было чётко выполнить возложенные на неё обязанности. Первым делом - вразумить Натиша. Что телепатка и проделала с присущей ей виртуозностью. Не прошло и получаса, как истерика старейшины прекратилась, в его глазах вспыхнуло яростное пламя мести, и, прихватив из хранилища несколько поисковых амулетов, он умчался в Бершанский лес во главе отряда мельшарской гвардии и десятка выпускников «Шипов». Вознеся короткую хвалу Солнцу, Халика переложила дальнейшие заботы на плечи старейшин-коллег мужа, переоделась в простой, позаимствованный у служанки из дома Совета наряд и выстроила портал в Бершан.
В берёзовой роще, неподалёку от главных ворот столицы, Халика позволила себе немного задержаться. Несмотря на то, что эльфийкой она была лишь наполовину, среди живой природы её силы восстанавливались гораздо быстрее. Конечно, восполнить магический потенциал за десять минут она не смогла, но пока достаточно и этого.
Леди Бегон сделала последний глубокий вдох-выдох, покинула рощу и в хвосте рыбацкого обоза вошла в город. И незамедлительно отыскала цель – главу ордена Солнца. «Хорошо искать, когда знаешь, что ищешь», - буркнула про себя магичка и быстрым шагом направилась в сторону центра. Она опасалась, что главная жрица может в любой момент поменять своё местоположение, и тогда придётся искать её вновь, тратить силы, а главное, время. Сейчас Барбаника или Великая Мать, как благоговейно называли её между собой послушницы и жрицы, находилась вне стен главного Храма. Скорее всего, отдыхала в одном из своих городских домов. «А, может, решила тряхнуть стариной и лично отправилась на разведку? Что ж, придётся ей помешать».
Халика свернула в переулок, короткий, но очень широкий, с кирпичными трёхэтажными домами, различавшимися лишь цветом черепичных крыш, и ненадолго остановилась. Перевела дух, потуже затянула неброский коричневый платок, расправила складки фартука и пояс толстой полотняной юбки. И поморщилась: наряд простолюдинки раздражал чрезвычайно. Халика терпеть не могла выглядеть простушкой. Она, блистательная леди Бегон, любимая жена главного старейшины Мельшара, ценительница изысканно-простой роскоши и обладательница по-эльфийски прекрасных нарядов и умопомрачительных драгоценностей, о которых с упоением судачили мельшарские домохозяйки и студенты «Шипов», всегда оставалась на высоте. В любой ситуации. Ибо знала: бывает иная жизнь, в которой нет ничего, кроме страха, голода и безысходности.
Мать Халики тайно встречалась с эльфом, кои в то время попадались в Ликане на каждом углу, забеременела от него и была с позором изгнана из семьи. Отец ребёнка тоже неожиданно исчез, и в его поисках женщина несколько лет бродила по Иртану, перебиваясь с хлеба на воду, радуясь любой подвернувшейся работе. А потом случайно узнала, что возлюбленный мёртв. И давно. Рассудок бедняжки помутился от горя: она пустилась во все тяжкие. Путалась с проходимцами, пила и почти не заботилась о дочери. Однажды она посадила пятилетнюю Халику на скамейку возле дома Совета небольшого городка Траберен и скрылась в неизвестном направлении. Что стало с ней дальше - неизвестно, впрочем, выяснить судьбу матери Халика и не пыталась. Кроме презрения к опустившейся женщине в сердце ничего не сохранилось.
Добрые люди отвели малютку в приют Ордена Солнца. Сытная еда, чистая одежда, мягкая постель – это была настоящая сказка, с которой Халика не желала расставаться. И делала всё, чтобы угодить сёстрам, стать лучшей из сотни послушниц Траберенского храма Солнца. Прилежная и старательная девочка с отличием окончила начальные и средние классы, и в четырнадцать лет удостоилась аудиенции главной жрицы. Встреча оказалась судьбоносной, ибо закончилась пробуждением редкого телепатического дара.
- Оно и понятно, - грустно вздохнула Халика и пошла быстрее: до дома, где находилась Великая Мать, осталось пройти два квартала, а её силы стремительно таяли. «Скорей бы!» – чуть ли не вслух простонала телепатка. Думать и вспоминать не хотелось, она мечтала только об одном – поскорее отчитаться и сесть. А лучше лечь и поспать часа три-четыре. Этого вполне хватило бы, чтобы перестать чувствовать себя потрёпанной тряпичной куклой.
В какой-то момент леди Бегон даже стало казаться, что сегодня ей не суждено предстать перед пронзительно карими глазами Матери – каждый шаг давался с трудом. И всё же до ворот нужного дома она дошла и, прислонившись лбом к литой чугунной створе, дернула шнур звонка. Прошло не менее трёх минут, прежде чем створы распахнулись, приглашая вступить в убежище Барбаники.
- Спасибо, - с облегчённым вздохом проронила телепатка и слабо улыбнулась: на протяжении всего пути по Бершану, она старательно гнала мысль о том, что главная жрица вполне может не принять её в одном из тайных убежищ, а отправить в Храм, дожидаться аудиенции в порядке общей очереди.
Едва нога Халики ступила в ухоженный зелёный дворик, рядом тотчас возникли телохранительницы Барбаники. Они встали по обе стороны от нежданной гостьи, и телепатка почувствовала себя крайне неуютно. От закутанных в жёлтые одежды фигур исходила сила, способная в мановение ока размазать её по земле, как мягкое масло по куску хлеба. Непроизвольно вздрогнув, леди Бегон насколько могла вежливо произнесла: «Да хранит вас Солнце, сёстры!» и, дождавшись ответных пожеланий благосклонности дневного светила, пошла по красноватым плиткам дорожки.
Несмотря на дикую усталость, она, как и всегда, ощущала благоговейный трепет перед Великой Матерью, которая, разглядев и разбудив её редкий, опасный дар, в обход законов и традиций позволила ей жить жизнью обычной женщины. За то, что главная жрица избавила её от клейма, Халика готова была ей ноги целовать, а работу на орден Солнца считала не обязанностью, а величайшей честью. Всё, что поручала ей Барбаника, леди Бегон старалась выполнить на совесть и у неё получалось. До сегодняшней ночи. Внезапное возвращение эльфийского принца с гномом и практически бездыханной леди Гедерикой, сбежавшей от Дигнара, поразило её. Поразило настолько, что она стала совершать ошибку за ошибкой: вместо того чтобы послать служанку за мужем и деверем просто отпустила её, а та и рада домой сбежать! Вот и пришлось сначала проводить неприятных визитёров в школу, а потом звать братьев. Они на свою беду успели. Не нужно было их беспокоить! Глядишь и Дайцаруш бы жив остался. И переполоха бы в городе не случилось. А про визит принца с компанией и появление эльфийского мэтра Халика им в любом случае рассказала бы и отчёт для Ордена новыми сведениями дополнила бы.
- Приветствую тебя, дитя!
Знакомый, немного хрипловатый голос вывел телепатку из задумчивости. Не смея поднять глаза на главную жрицу, она присела в глубоком реверансе и замерла. Послышались лёгкие шаги, рука в тонкой перчатке коснулась лба и Халика как обычно почувствовала, что по её телу разливается ласковое, расслабляющее тепло, покой и умиротворение. Как всегда захотелось прижаться к мягкой груди, почувствовать нежность забытых материнских объятий и рассказать обо всём, что тревожит, гнетёт или радует.
Барбаника не обманула её ожиданий: помогла подняться, усадила на диван и прижала к себе:
- Рассказывай, моя хорошая, мама слушает…
- Мама… - Эхом отозвалась Халика, и слова полились из неё, как вода из дырявой бочки. Забыв о том, что уже писала о появлении в Мельшаре фантоша и Геды, а затем принца с гномом, она начала рассказывать с начала, время от времени всхлипывая и всё сильнее прижимаясь к Барбанике.
Однако главная жрица недовольства не выказывала, она внимательно слушала телепатку, гладила по волосам и заинтересованно кивала. Имя мэтра Саманиэля заставило её поморщиться, а описание останков Дайцаруша брезгливо скривиться – примерно так по описаниям летописей выглядели несчастные, которым «посчастливилось» встретиться с шуарами.
- И это лишний раз доказывает, что в нашей маленькой леди течёт проклятая кровь, - подытожила Барбара, продолжая обнимать, Халику. – Ты умница, девочка моя. Я люблю тебя. - Тёплые губы коснулись лба телепатки, даря мир и успокоение. – Поспи, тебе необходим отдых.
- Спасибо… - прошептала женщина и погрузилась в глубокий целительный сон.
Барбаника аккуратно отстранилась от телепатки, с брезгливой гримасой окинула её простую, даже бедную одежду и кивком указала на широкую светлую лестницу.
- Разбудите её через три часа и приведите в Храм. Только предварительно чаем бодрости напоите. Мне нужна боевая единица, а не слабосильная беременная дамочка.
- Но чай может негативно сказаться… - начала было одна из телохранительниц.
Барбаника резко откинула капюшон, и в посмевшую возразить жрицу вонзился тяжелый, пронизывающий взгляд. Секунда – и провинившаяся уже стоит на коленях.
- П-простите, - еле слышно донеслось из-под капюшона. – Простите…
- Великое Солнце не всегда благоволит своим детям. Порой оно иссушает землю, уничтожая посевы, и нам остаётся лишь смиренно наблюдать за его непостижимыми деяниями… Подумайте над этим, сёстры. Ибо мы с благодарностью должны принимать и гнев, и благодать Великого Светила. - Выдержав паузу, главная солнцепоклонница легко коснулась капюшона провинившейся жрицы и проникновенно произнесла: - Ожесточи своё сердце, дитя. Мы стоим на пороге эпохальных событий и величайших испытаний, а побед без потерь не бывает.
Барбаника взяла женщину за руку, подняла с колен и, величественно кивнув, покинула дом. С благоговением взглянув на захлопнувшуюся дверь, жрицы повернулись к дивану: Халика спала, согнув ноги и подложив под голову ладонь. Целительный сон прогнал тревогу с её лица, и женщина, казалось, помолодела и выглядела счастливой.
- И всё равно мне очень жаль её, Дарника…
- Молчи, несчастная! Ты и так уже навлекла гнев Матери. И не надейся, что она забудет о твоей вольности, Санрика. Вот увидишь, не пройдёт и месяца, как тебя под благовидным предлогом отошлют в какой-нибудь дальний монастырь, и останешься ты там до скончания дней своих.
Санрика тяжко вздохнула, подошла к телепатке, осторожно подсунула ей под голову подушку, стянула с кресла пушистый плед и накрыла им женщину:
- Думаю, переносить её в спальню смысла нет. Пусть спит здесь, а мы пока немного перекусим, да и чай следует приготовить заранее.
- Хорошая мысль. – Дарника откинула капюшон и улыбнулась напарнице. – Знаешь, Санри, мне будет очень грустно и обидно, если Барбаника отошлёт тебя. Ты уж постарайся больше не возражать ей. Может, она и забудет о твоей оплошности.
Жрица стянула с напарницы капюшон и ласково провела по светлым, пушистым волосам, собранным в низкий «хвост».
- Хорошо, - застенчиво улыбнулась девушка. – Я буду молчать, что бы ни случилось, потому что мне тоже будет тяжело расставаться с тобой.
Жрицы улыбнулись друг другу и направились на кухню – три часа свободного времени это редкая удача для вечно занятых телохранительниц…
Халика проснулась от бодрящего запаха незнакомых трав. Она открыла глаза, села и обвела глазами гостиную. Мебель из светлого дерева, тонкие бежевые занавески, легко пропускающие солнечный свет, желтовато-оранжевые диваны и кресла, обитые золотистым шелком стены. Между окнами керамические вазоны с миниатюрными деревьями, пестреющими рыжими плодами, на полу мохнатый кремовый ковёр. Косые лучи падали на стены и пол, складывалось впечатление, что гостиная залита светом.
- Красиво… - прошептала она и машинально потянулась к чашке, стоявшей на низком резном столике.
Исходивший от напитка аромат манил, соблазнял, и Халика не устояла. Поднесла к губам чашку, в несколько глотков осушила её и поставила на блюдце.
- Вот и умница.
Телепатка вздрогнула и повернулась на голос: сбоку от неё стояла жрица, как обычно закутанная в жёлтые одежды.
- Вставайте, госпожа Бегон, Великая Мать ждёт Вас в Храме. Вы нужны ей.
Халика радостно встрепенулась. Она рассказала всё, что ей было известно, и никак не думала, что Мать захочет продолжить общение. «Я нужна ей!» – ликовала телепатка, чувствуя, что готова горы свернуть, лишь бы добиться похвалы главной жрицы. Она прислушалась к себе и восторженно ахнула: сон сотворил с ней настоящее чудо. Халика ощущала себя полной сил и как никогда желала действовать. Вскочив с дивана, словно резиновый детский мячик, она сияющими глазами уставилась на жрицу:
- Я готова!
- Следуйте за мной, госпожа Бегон.
Жрица направилась к дверям, а Халика недоумённо моргнула:
- Но раз мы спешим, почему бы не воспользоваться порталом?
Из-под капюшона донёсся ехидный смешок, дверь отворилась, и телепатка едва сдержала восхищённый возглас: вместо травяного ковра, расшитого красноватыми плитками дорожек, ей открылся мощёный двор столичного храма Солнца.
- Прошу Вас, госпожа Бегон! – Рядом материализовалась вторая жрица. – Великая Мать ждёт Вас в своём кабинете.
- Ага…
Несколько лёгких быстрых шагов и каблуки Халики застучали по серым плитам храмового двора. Ей уже приходилось бывать в главной обители Солнца, поэтому она уверенно направилась к двухэтажному, казарменного вида строению, где располагался кабинет Барбаники. Тяжелая дверь при её появлении растворилась, пропуская гостью в холл, а жрица, стоявшая у подножья лестницы, сделала приглашающий жест:
- Великая Мать ждёт Вас.
- Спасибо!
Телепатка взбежала по широкой лестнице и, не сбавляя скорости, понеслась к вожделенному кабинету. Толкнула простую белую дверь и шагнула в гостиную. Со времён её последнего визита здесь ничего не изменилось: те же светло-жёлтые диваны и кресла, тот же стол, покрытый вышитой скатертью, те же стулья с высокими изогнутыми спинками. Разве что цветы в расписных глиняных вазонах стали пышнее и выше.
- Вижу, ты отдохнула, дитя моё.
Жёлтая портьера у окна шевельнулась и из-за неё вышла Барбаника. Капюшон, обычно скрывающий лицо, был откинут, и сердце Халики затрепетало – Великая Мать изволила показать ей свой лик, что означало высочайшую степень доверия. Телепатка с благоговением смотрела на открытое немного вытянутое лицо, почти не тронутое временем, лишь в уголках выразительных карих глаз притаились несколько мелких морщинок. Резко очерченные губы сложились в понимающую улыбку, и Халика смутилась – столь пристально и беззастенчиво разглядывать собеседника было в высшей степени неприлично.
Барбаника подошла к женщине и приобняла её за плечи:
- Мне нужна твоя помощь, дочь моя. Твои особые способности… - Она взяла женщину за плечи, вгляделась в её испуганные глаза и, словно увидев там нечто нужное и правильное, удовлетворённо кивнула. – У тебя есть шанс послужить Ордену и Ликане, девочка. И я верю, что ты с честью справишься с возложенной на тебя задачей.
Заворожено глядя в глаза главной жрицы, Халика кивнула:
- Что я должна сделать, госпожа? Приказывайте!
- Присядь, дочь моя. – Леди Бегон не заметила, как оказалась сидящей в кресле. – Тебе предстоит помочь Миганашу Теригорну. Несчастный старейшина пережил сильнейший нервный срыв. Он не вынес свалившихся на нашу страну и на него лично бед. Ты понимаешь, о чём идёт речь? – Барбаника со значением посмотрела на телепатку и, когда та кивнула, продолжила: - Наилучший выход - с почестями отправить его на пенсию и объявить досрочные выборы - неприемлем, время уж больно неспокойное. Мы не можем позволить себе оставить Ликану без верховной власти. Но во главе Совета не должен стоять безумец! Поэтому сейчас ты поработаешь над сознанием Теригорна и внушишь ему мысль, о том, что политика Ликаны есть политика Ордена Солнца, что главная жрица полноправный представитель Совета старейшин и её слово – закон.
Взгляд карих, почти чёрных глаз прожигал Халику насквозь. Ей казалось, что Барбаника смотрит прямо в душу и видит всё, что хотелось бы скрыть. Телепатка чувствовала себя вывернутым наизнанку платьем, когда виден каждый шовчик, каждый узелок, все огрехи и недочёты швеи. И жрица, конечно, видела, что задание смущает, даже пугает Халику, но не выполнить его та страшится ещё сильнее. Однако ни ободрять, ни успокаивать свою подопечную Барбаника не спешила, оставляя за ней иллюзию выбора. И Халика не подвела. Судорожно сглотнув, она облизала сухие губы и тихо, но твёрдо произнесла:
- Я сделаю всё, что Вы просите, госпожа.
Чётко очерченные губы жрицы едва заметно дрогнули, обозначив улыбку, но Халике хватило и этого: благосклонность Великой Матери была для неё дороже любых наград.
- Сейчас его приведут.
Барбаника накинула капюшон и подошла к окну, а Халика осталась стоять на месте, обдумывая поставленную перед ней задачу. Через несколько минут дверь отворилась, и под конвоем жриц в гостиную вошёл Миганаш. Выглядел он усталым, неопрятным и потерянным. Мятая, местами испачканная, а местами рваная одежда, осунувшееся лицо, запавшие, оттенённые синими кругами глаза, бледные, дрожащие губы. Будучи под действием сдерживающего заклятья, он не совсем понимал, что происходит, где и почему он находится. Кроме жалости и сочувствия старейшина никаких чувств не вызывал, и телепатке стало немного неловко за то, что она собиралась сделать.
- Мне тоже безумно жаль его, девочка. – На плечо Халике легла рука в желтой перчатке и женщина вздрогнула – она не заметила, когда Барбаника успела подойти к ней. – Ты сумеешь помочь ему. Ликанцы должны увидеть прежнего Миганаша, сильного и властного мага, посвятившего свою жизнь служению родной стране и Ордену Солнца.
Верховная жрица взяла Халику за плечи. Капюшон полностью скрывал её лицо, но женщина чувствовала, что вновь оказалась под пронизывающим, требовательным взглядом, и, желая как можно быстрее избавиться от него, поспешно проговорила:
- Я поняла, госпожа. Он станет таким, каким Вы хотите его видеть.
- Тогда приступай. - Барбаника отпустила телепатку и скомандовала: - Посадите его на диван, сёстры, и приготовьте кресло для леди Бегон.
Приказ был мгновенно выполнен, и вскоре телепатка углубилась в чужое сознание. Она ожидала хотя бы рефлективного отпора, но не почувствовала ни капли сопротивления. И у Халики неожиданно взыграло любопытство. Она решила выяснить: каким образом сильный и опытный маг оказался в столь плачевном состоянии. Всё глубже погружаясь в сознание старейшины, леди Бегон считывала его воспоминания, его самые сокровенные мысли и с каждой секундой всё больше недоумевала: Миганаш и его жена, мягко говоря, недолюбливали жриц и не одобряли политику Ордена. Они считали, что жрицы не имеют права вмешиваться в государственные дела, что их деятельность должна ограничиваться делами духовными, благотворительностью и целительством. А политика - прерогатива Совета. «Но почему? Орден Солнца всегда стоял на страже интересов Ликаны. Они всегда действовали во благо родной страны и никогда не предавали её интересов». Халике была непонятна позиция Теригорнов. Ещё бы! Орден столько сделал для неё: позволил телепатке жить обычной, «не заклейменной» жизнью, завести полноценную семью, а вскоре ей и радость материнства предстояло познать! При мысли о малышке, Халика улыбнулась: меньше чем через полгода её дочка сделает свой первый вдох и…
- Халика… Халика… - словно сквозь вату донёсся до неё встревоженный голос. – Очнись!
Она почувствовала, как кто-то трясёт её за плечо, и, приложив некоторое усилие, открыла глаза.
- Что со мной? – Леди Бегон сжала пальцами виски: голова болела немилосердно. – Не понимаю, как так получилось… Я не смогла…
- Почему? – В голосе Барбаники звенел металл, а аура бушевала чёрными всполохами гнева. – Как ты посмела не выполнить мой приказ?
Халика вжала голову в плечи:
- Прос-с-стите… Сейчас я всё исправлю… - Халика судорожно вздохнула, стараясь сдержать слёзы. – У меня всё получится!
С раздражением взглянув на по-прежнему безучастного старейшину, телепатка сосредоточилась и, ни на что больше не отвлекаясь, приступила к выполнению задания. На этот раз всё прошло как по маслу: в сознании Миганаша прочно засела мысль о том, что жрицы есть ум, честь и совесть Ликаны, что слова Барбаники – истина в последней инстанции, а её просьбы и советы – приказы, обязательны для выполнения. Позаботилась Халика и об отношении к Гедерике. Воспоминания о том, что его дочь сбежала из Бершана с фантошем Дигнара, из памяти стёрлись, на их место пришла гордость за дочь, пожертвовавшей собой во благо родной страны. Выскользнув из сознания старейшины, Халика вопросительно взглянула на главную жрицу, и когда та, едва заметно улыбнувшись, кивнула, облегчённо выдохнула – задание выполнено и она вскоре сможет отправиться домой.
Однако радость оказалась преждевременной: после того как задремавшего старейшину под руки вывели из комнаты, Барбаника подошла к телепатке и проникновенно взглянула в усталые глаза:
- Ты славно поработала с Миганашем, девочка, но осталась ещё леди Теригорн. Она сильный маг, но я дам тебе в помощь кварту боевых жриц. Вы справитесь.
- Как скажете, госпожа…
Телепатка с тоской посмотрела на дверь, безумно завидуя старейшине, которого сейчас наверняка уложат в постель, дадут отоспаться как минимум до вечера, а потом с превеликим уважением проводят до личных покоев в Доме Совета. «Я бы тоже не отказалась немного вздремнуть», - промелькнула тоскливая мысль, и в тот же момент перед ней возник поднос с белой фарфоровой чашкой, от которой исходил бодрящий аромат трав и специй.
- Это придаст тебе сил, дитя.
Барбаника взяла чашку с подноса и поднесла к губам Халики, и той ничего не оставалось, как сделать глоток, затем второй, третий…
- Как вкусно! – Телепатка вернула жрице чашку, мимолётно удивившись, что не уловила момента, когда чашка оказалась у неё в руках. – Спасибо.
Сонливость, усталость и нежелание идти куда б то ни было пропали, будто их и не было. Халика чувствовала, что сила переполняет её, а по венам вместо крови бежит жидкий огонь. Хотелось сейчас же ринуться в бой, и неважно насколько сильна леди Теригорн – она, леди Бегон, всё равно сильнее и сумеет внушить всё, что пожелает Великая Мать. Упиваясь собственной силой, Халика не заметила, как в комнате появились четыре закутанные в желтоё фигуры, а вместо двери засеребрился проём портала.
- Благословляю Вас, сёстры! – раздался торжественный голос Барбаники, и телепатка очнулась.
Бросила восторженный взгляд на главную жрицу и, повинуясь сильным рукам своих спутниц, шагнула в портал и очутилась в гостиной знатной дамы. Дорого. Строго. Со вкусом. Такими словами охарактеризовала бы Халика представший глазам интерьер. Ей пришло в голову, что подобный стиль идеально подошёл бы для гостиной в их городском особняке, но развить мысль не получилось: на плечо легла тяжёлая ладонь одной из боевых жриц, а в сознании прозвучало:
«Соберитесь, леди. Покои Морики рядом. Мы войдём первыми, Вы – следом!»
«Поняла», - поспешно отозвалась телепатка, для верности утвердительно кивнув.
Ей показалось, что жрица улыбнулась, но под капюшоном - не видно, да и ситуация к веселью не располагала. Солнцепоклонницы бесшумно выскользнули в залитый светом коридор, прошли несколько метров и исчезли за дверью, украшенной растительным орнаментом: белые и желтые соцветья на тонких ветках с длинными и узкими листьями. Халика невольно залюбовалась искусно выписанными переплетениями ветвей и нежными головками цветков, но тут дверь резко распахнулась, едва не ударив её по лбу. Из апартаментов леди Теригорн выскочила злющая, как оса, жрица.
- Тьма её забери! – выплюнула она и, схватив растерянную Халику за руку, потащила за собой. – Сбежала тварь! Попробуем найти её по горячим следам, и ты нам поможешь!
- Как? – Телепатка с недоумением взглянула в спину жрицы. – Я не умею…
- Не важно!
Жрица с такой силой дёрнула Халику, что та буквально влетела в спальню Морики.
- Полегче, Талика, полегче! Леди Бегон привыкла к другому обращению.
С благодарностью взглянув на неожиданную защитницу, телепатка перевела дух и огляделась: спальня первой дамы Ликаны была обычной, даже скучной. Широкая низкая кровать, застеленная неброским бежевым покрывалом, в тон ему – занавески на окнах, пара кресел, трюмо и огромный, на всю комнату ковёр с мягким, серо-бежевым ворсом. Обстановку немного оживляли вазоны, в которых красовались цветущие деревца, точь-в-точь такие, как были нарисованы на двери. И никаких тебе кружев и рюшечек, ненужных, но милых сердцу безделушек, никаких бутылочек и баночек на трюмо. В спальне царил абсолютный порядок и стерильная чистота.
- Налюбовалась? – С ехидцей поинтересовалась одна из жриц. – А теперь поработаем. Мы запускаем поисковое заклинание, находим нашу непоседливую леди, и ты тотчас начинаешь действовать. Да не тушуйся, дорогуша, нам известна сила твоего дара. К тому же сейчас ты полна энергии. – И, не дожидаясь согласия телепатки, скомандовала: - Начали!
Халика запоздало кивнула и в тот же миг почувствовала, как её захватила, закрутила бешеным водоворотом чужая магия. В первую секунду телепатка инстинктивно дёрнулась, пытаясь освободиться, но её попытка успехом не увенчалась - как будто трёхлетний малыш попытался вырваться из крепких рук взрослого. А потом и вовсе не до того стало, бешеный водоворот сменился покоем и густой, почти осязаемой тьмой с редкими разноцветными вспышками. Сколько времени продлилось её пребывание во тьме, телепатка не знала. Ежесекундно она ждала, что перед ней вот-вот появится леди Теригорн, но ничего не происходило. И вдруг – толчок, гневный вопль, злая реплика, в основном из не употребляемых в светском обществе слов.
- … стерва!
Потерев заслезившиеся от яркого света глаза, Халика с удивлением и огляделась: она сидела на идеально заправленной кровати в уже знакомой спальне, а адептки Солнца, активно поминая Тьму, Хаос и проклятых, поднимались с ковра, поправляя сбившиеся капюшоны и неприлично высоко задранные юбки.
- Вот же…
Слов, вырвавшихся у одной из жриц, телепатка, наверное бы, не поняла, если б первые пять лет жизни не жила на улице. «Надо ж как она их разозлила. Хотя я бы тоже расстроилась – не выполнить приказ Барбаники это вам не шутки!» Тем временем жрицы поднялись на ноги, переглянулись, видимо, мысленно обмениваясь репликами. Придя к какому-то решению, трое из них стремительно покинули спальню, а оставшаяся обратилась к Халике:
- Я провожу Вас в Храм, госпожа Бегон.
И пошла к дверям, как обычно, не дожидаясь реакции телепатки. Обратный путь стал зеркальным отображением пути в Дом Совета: расписные двери, коридор, покои, портал, кабинет главной жрицы.
- Без Каломуша здесь точно не обошлось, - услышала Халика раздраженный голос главы Ордена. – Сам как сквозь землю провалился и матушку своей ученицы прикрыл. – Жрица громко скрипнула зубами. - Проверьте их загородное поместье, родовые усадьбы Морики и Миганаша. Хотя вероятность того, что беглянка там, исчезающе мала. Первая леди Ликаны далеко не дура.
Барбаника поднялась из-за стола, подошла к окну и некоторое время разглядывала внутренний двор Храма, обдумывая дальнейшие действия Ордена. Тщательно выверенный план трещал по швам. И всё из-за вмешательства Каломуша Перта, одного из самых талантливых выпускников Академии и одного из самых непримиримых врагов жриц. Он терпеть не мог «желтушниц» и не скрывал этого. И если чета Теригорнов, следуя протоколу, всё же посещала Храм в дни четырёх великих дат, то Перт под благовидным (чаще надуманным) предлогом, в обители Солнца не появлялся. Вчерашний день стал исключением, да и то из-за сына. Воспользовавшись случаем, Барбаника напоила мага специальным настоем, неуловимо меняющим ауру человека (как и прочих разумных существ) таким образом, что жрицы могли найти его в любой момент. Сначала зелье вроде как подействовало – аура мага изменилась. А потом проклятый Перт забрал сына, открыл портал и исчез. Бесследно. Все до единой попытки обнаружить беглеца потерпели крах. Словно такой маг никогда и не жил в Иртане. Барбаника зло скривилась: до Перта осечек у них не было. Зелье действовало как положено – чем сильнее маг, тем быстрее очищалась аура, но на двое-трое суток, как правило, хватало. Секретарь же избавился от него за несколько минут. «Насколько же силён этот мальчишка?» - подумала тогда Барбаника и отдала приказ искать беглеца по всему Иртану, благо шпионская сеть Ордена, благодаря безвременно ушедшей от них Летунике, работала исправно.
«Летуника…» Нелепая, неожиданная гибель соратницы поразила и разозлила Барбару до глубины души. Ещё не зная подробностей, она поклялась отомстить и, как только Миганаш доставил её тело в Бершан, приказала своим некроманткам поднять убитую и выяснить подробности поединка. Доклад сестёр насторожил: выходило, что под маской простоватого, несколько экзальтированного бершанца скрывался могучий и опасный маг, сумевший задурить голову одной из сильнейших жриц. Выяснить, кто это и убить предателя, стало для Барбаники делом чести, и сейчас по его следу шли лучшие ищейки Ордена. След, как выяснилось, вёл в Тират. Палнир Станата, превратившийся в широко известного в узких кругах Ланира Ужагу, обнаружился в компании Дигнара и Шанира. Разведчицы Ордена перехватили их в Фельгаране. Опыт и мастерство жриц оказались настолько велики, что им удалось пронаблюдать и за поединком нефас и Оникса, и за бейгом, который зачем-то выкопал мёртвого фантоша и, после безуспешных попыток оживить его, куда-то унёс. Жрицы конечно же запомнили в каком направлении улетел бейг, но поскольку следить было приказано за убийцей сестры, ринулись за Дигнаром. Как раз к поединку между Кальсомом и Каломушем успели. Правда, Ланир к тому времени исчез, словно в воздухе растворился. А потом и вовсе не до него стало: Дигнар – погиб, Кальсом порталом переправил свадебный или теперь уже траурный поезд в Исанту, а Каломуш с помощью родового амулета Тель, скорее всего, перенёсся к эльфам.
Всю эту информацию Барбаника получила незадолго до возвращения телепатки и жриц из Дома Совета. Нужно было что-то решать и срочно. И главное, с толком использовать телепатку. Первоначальный план – отправить Геду в Исанту с треском провалился. Дочь Миганаша вместе с эльфийским принцем затерялась где-то в Бершанском лесу. «Стоп! А если поискать? Девчонка всё же не Каломуш. Найти и всё-таки отправить к сатрапу. Теперь даже и скрывать ничего не нужно. После встречи с телепаткой девочка наверняка сделает то, что от неё требовалось, то, ради чего затевался весь этот бред с договором, и дело с концом! Тират развалится на множество мелких небоеспособных государств-карликов, и можно приступать ко второй части плана. Хорошо бы ещё и Кальсома извести. Впрочем, при определённом стечении обстоятельств…»
- Зарика!
Громкий голос главы Ордена заставил вздрогнуть всех, кто находился в комнате. Правда, кроме имени больше ничего не прозвучало – жрицы перешли на мыслеречь. Решив, что её это не касается, телепатка ушла глубоко в себя, однако резкое «Халика!» вернуло её к действительности.
- А?! Что? - Не сообразив, что Барбаника обратилась к ней мысленно, отозвалась женщина, но, почувствовав резкое, как удар хлыста недовольство, тотчас исправилась:
«Простите… Я…»
«Заставь Гедерику отправиться в Исанту. Она должна занять место вдовы наследника и, завоевав доверие сатрапа, убить его вместе с Кальсомом. Задача ясна?»
«Но как она…»
«Вспомни Дайцаруша, девочка. Теперь мы точно знаем, что в Гедерике течёт шуарская кровь. Геда справится! И пусть она погибнет во имя свободы родной страны, её имя, золотом вписанное в историю Ликаны, будет жить в веках!»
- А если… - прошептала Халика и в ужасе зажала ладонью рот, сообразив, что вопрос, едва не сорвавшийся с языка не уместен и по сути своей глуп – хороший шуар это мёртвый шуар.
- Вот именно. – Барбаника воздела руки и торжественно проговорила. – Благословляю вас, дети мои! Идите с Солнцем.
Жрицы молча поклонились, окружили Халику и двинулись к дверям, однако покинуть кабинет главной жрицы им не удалось. Леди Бегон побледнела, покачнулась и рухнула на пол. Под её тёмно-коричневой юбкой стало расплываться тёмное пятно.