Пета бяху или по миру наугад. Глава 4. Живой камень и новые лица.

[Полина К.]

Светлана крепко прижала кошку к груди и следом за Ирсином зашагала по широкой деревенской улице. Девушка чувствовала, что где-то совсем рядом с минуты на минуту должны произойти очень важные события, ей безумно хотелось если не поучаствовать, то хотя бы стать их очевидцем. Откуда взялось столь болезненное любопытство и прямо-таки непреодолимое желание оказаться в гуще жизни, размышлять не хотелось. В тот момент, когда вместо теплого воздуха кинотеатра в лёгкие ворвался холодный воздух прелой листвы и осеннего дождя, где-то в глубинах Светкиного существа включился некий таинственный механизм, разрушающий и в то же время созидающий, перерождающий и позволяющий сохранить своё «я». Порой девушка словно видела себя со стороны, казалось, что душа и тело время от времени разделяются и живут сами по себе, не забывая, однако, следить друг за другом. Странный и непонятный маг, по-человечески мыслящие животные (или оборотни?), постоянная выматывающая слабость и, что совсем не укладывалось в голове, неумолимо меняющаяся внешность. Света была уверена: таинственная трансформация коснулась не только рук – длинная прядь волос, выбившаяся из-под шапки, оказалась серебристой, а не светло-русой. А ведь она никогда не красилась и всегда носила короткие стрижки, несмотря на заявления лучшей подруги о том, что волосы у женщины должны быть длинными. Вспомнив Юльку, Светка невольно улыбнулась, подумав, что если бы та увидела её сейчас, то порадовалась бы – длина волос соответствовала представлениям подруги об идеальном облике женщины. «Как было бы здорово оказаться здесь с Юлькой, - грустно вздохнула девушка, погладила Триису, посмотрела в оливковые кошачьи глаза и с умилением прошептала:
- Красавица, моя серенькая. Обожаю!
Кошка заурчала, как маленький трудолюбивый трактор, а на душе у Светы стало легко и спокойно. Так, пожалуй, она чувствовала себя только дома, в мягком кресле рядом с любимыми кошками, книжками, чаем и шоколадом.
Умиротворённая сладкими думами о доме, Светлана не заметила, как оказалась на краю неожиданно большой для деревни площади, заполненной людьми. В центре покоилась идеально круглая каменная плита, которую окружали огромные бурые медведи, как две капли воды похожие на Майса. За их спинами стояли Ирсин и высокая женщина в длинном коричневом плаще и бандане, расшитой разноцветным бисером. Незнакомка смотрела на плиту с надеждой и опаской, а бледный как полотно маг нервно кусал губы, то и дело поглядывая на застывшую чуть поодаль Кариену. Внешне девушка-оборотень выглядела абсолютно спокойной, но Светлана чувствовала исходящий от неё страх.
«Смотри, как собачонка-то наша нервничает, - прозвучал в голове землянки знакомый, пренебрежительно мурчащий голос. - Боится вместо родных клыкастых морд магов увидеть. Кстати, если они, и правда, появятся, не вздумай в драку лезть. Здесь и без тебя найдутся желающие горло-другое перегрызть».
- Да я и не собиралась, - пожала плечами Света и, поглаживая полосатую спинку, добавила. – Тем более что драться я не умела, не умею и учиться не буду!
Трииса довольно заурчала, прижалась к груди девушки и потёрлась носом о подбородок:
«Вот и умница. Смотри, сейчас они появятся!»
В тот же миг каменная плита вспыхнула ярким фиолетовым пламенем, а когда пламя опало, засветилась ровным белым светом, явив взорам двух седовласых мужчин. Прижавшись спиной к спине, они держали в руках короткие изогнутые мечи и в любую минуту были готовы броситься в бой. Над площадью пронёсся всеобщий вздох облегчения, и Светке показалось, что даже её циничная приятельница, пробурчала нечто похожее на «слава Богу».
- Я – Тайен. Боевые собаки Снежного просят землю Либении принять их, - хрипло проговорил один из воинов, посмотрел на стоящую рядом с Ирсином женщину, перевёл зелёные глаза на мага и, как показалось Светлане, едва заметно кивнул ему.
«Вот, придурок, - ворчливо заметила Трииса. – Он бы ещё на шею ему бросился! Наверное, решил, что друга убивать легче будет!»
- Как убивать? – Светка с испугом посмотрела в оливковые глаза кошки. – Они же с добрыми намерениями пришли. Зачем их убивать?
«Какая же ты наивная, девочка! Если Либения сочтёт боевых собак недостойными для жизни на своей благословенной земле, Ирсин будет вынужден убить обоих. А он совершенно не приспособлен для этого!»
- А для чего приспособлен? – машинально поинтересовалась Светлана, не сводя глаз с зеленоглазых мужчин.
«Его призвание - дарить жизнь, а не отнимать».
На деревенской площади было тихо, как в склепе. В ожидании решения Либении, жители точно затаили дыхание, хотя, возможно так оно и было. По крайней мере, кошка на руках у землянки замерла, только уши и хвост нервно подёргивались.
- Всё будет хорошо.
Девушка провела рукой по полосатой спинке, и в подтверждение её слов над площадью разнёсся звонкий голос:
- Я - Кийсена. Земля Либении принимает боевых собак. Входите!
Светлана всем своим существом почувствовала прилив радости, охватившей площадь. Кийсена широко улыбнулась, следом за ней заулыбались и остальные жители деревни. Даже пребывавшие в облике медведей воины дружелюбно оскалились, а Ирсин засветился так, будто только что выиграл миллионный джек-пот.
Медведи расступились, освобождая проход и приглашая беженцев ступить на свою землю, но те не спешили покидать сияющую молочной белизной плиту.
- Я – Тройен, - представился второй визитёр и тихо добавил: - С нами единороги.
Фраза, произнесённая на грани слышимости, прозвучала оглушительным раскатом грома. Либерийцы разом заговорили, и чаще всего до слуха Светланы долетало: «Не может быть!», «Невозможно!», «Не верю!».
«О единорогах в Либении не слышали лет пятнадцать, - сообщила кошка. – Считалось, что всё их племя погибло от рук вящих, а они, оказывается, в собачьем логове прятались».
- Кто такие вящие? – заинтересовалась Света, но кошка лишь зло зашипела в ответ, непроизвольно выпустив когти и вонзив их в куртку девушки.
- Тихо! – выкрикнула Кийсена, а когда площадью вновь завладела тишина, повторила: - Входите.
Воины опустили мечи, сошли с портального камня и встали рядом с Ирсином, который во все глаза смотрел на засветившуюся фиолетовым светом плиту. Несколько секунд ничего не происходило, а потом камень полыхнул белым и на его гладкой, отливающей ледяной голубизной поверхности возник единорог. Некогда белая пушистая шерсть свалялась серо-бурыми комками, изящную морду пересекал уродливый шрам, рог, надломленный у основания, держался на лбу лишь чудом, а в правом боку зияла кровавая рубленая рана. Рядом с единорогом, то ли поддерживая, то ли обнимая, стоял мальчишка лет пятнадцати в грязной, местами порванной одежде. Длинные белые волосы были собраны в неряшливый хвост, а в голубых, почти прозрачных глазах светились надежда и боль.
- Помогите, пожалуйста, маме… - прошептал он, взглянув в лицо Кийсене, и одновременно с ним заговорил единорог. Голос его был срывающимся и тихим, каждое слово давалось с трудом.
- Я – Лаоре... Единороги… просят землю… Либении… принять… их.
Печальные голубые глаза затянула предсмертная пелена, тонкие изящные ноги подломились. Лаоре рухнула на белую плиту, и по её телу пробежала судорога.
- Мама!!! Нет!!!
Мальчишка упал на тело единорога и зарыдал в голос. Лицо Кийсены по цвету сравнялась с портальным камнем, но она не двинулась с места, словно чего-то ожидая.
- Почему она медлит?! - возмутилась Светлана. – Животное вот-вот умрёт! А она всё о церемониях печётся!
«Никогда не называй единорогов животными, а то наживёшь себе врагов. Целое племя, или сколько там от него осталось! И не души меня в объятьях! Я прекрасно знаю, что ты меня любишь».
- Прости. - Девушка покраснела и ласково погладила кошку. – Просто я не понимаю: чего все ждут?
«Нас часто пытались обмануть таким образом…»
- Земля Либении принимает единорогов, - проговорила Кийсена и, едва она договорила, к умирающей бросились Ирсин и Майс.
Маг поднял плачущего подростка на ноги, что-то шепнул ему на ухо, мягко подтолкнул к Кийсене и опустился на колени перед Лаоре. Света заворожено наблюдала, как маг обнимает единорога за шею, медведь ложится рядом с ними и… Девушка глазом не успела моргнуть, а портальная площадка уже опустела и подёрнулась фиолетовой дымкой.
- А…
«Не задавай глупых вопросов! Конечно же, Майс перенёс их к Ирсину. Если Лаоре не поможет наш гениальный лекарь, значит, ей не поможет никто. Нам остаётся лишь надеяться. – Кошка посмотрела в мокрые от слёз глаза землянки и нехотя добавила. – Ирси справится. У него большой опыт. Некоторых своих пациентов он почти из-за грани вытаскивал».
Света шмыгнула носом, кивнула и перевела взгляд на портальную площадку, вновь засветившуюся молочно белым светом.
«Похоже, ничего интересного больше не случится, - проворчала Трииса. – Может, вернёмся?»
- Я хочу посмотреть.
«Какой интерес пялиться на полудохлых собак и выжатых, как лимоны, единорогов? Вот поживут они у нас недельку, отдохнут, отъедятся, тогда и будет на что смотреть, а пока…»
- Ну, Трииса… Я никогда раньше не видела таких существ!
«Ладно. – Кошка зевнула. – Смотри на здоровье. А когда портал закроют, разбуди. Без меня ты обратно не дойдёшь».
- Договорились, - облегчённо выдохнула землянка и во все глаза уставилась на портальный камень, с которого уже сходили первые беженцы.
Трииса оказалась права: картина, представшая любопытному Светкиному взору, была скорее удручающей, чем интересной и увлекательной. Во-первых, собаки и единороги появлялись на белом камне в образе людей, а не чудесных животных; во-вторых, смотреть на заплаканных детей, бледных до синевы раненых, смертельно усталых мужчин и женщин было больно и жутко, а в-третьих, девушке с каждой минутой становилось всё сложнее держаться на ногах, а вес спящей на руках кошки увеличился, как минимум, вдвое. Словно сквозь туман Светлана наблюдала, как беженцы со Снежного попадают в заботливые руки селян, как им прямо на площади оказывают первую помощь, а потом куда-то уводят. «Всё будет хорошо», - безостановочно твердила себе девушка, всей душой желая, чтобы изгнанники прижились на новом месте, чтобы Либения стала им второй родиной, а эти таинственные вящие, причина горя стольких живых существ, сдохли в муках.
Деревенская площадь пустела, и вскоре на ней остались несколько медведей, охранявших портал, Кийсена, Кариена и двое мужчин, прибывших в Либению первыми.
Кийсена взглянула на подёрнувшийся фиолетовой дымкой портал и повернулась к Тайену:
- Все?
- Нет троих собак и единорога.
- Мы не можем…
Женщина не договорила: на вмиг побелевший камень рухнули три здоровые чёрные псины, а прямо на них - чёрный как смоль единорог с бешено сияющим взглядом.
- Все сдохли! – проорал он, вскочив на ноги и превратившись в изящного молодого человека с роскошными иссиня-чёрными волосами и сапфировыми глазами. – Гасите свечи!
Псы тоже перетекли в человеческую форму, вскочили на ноги и радостно загоготали.
- Площадку освобождайте! – рявкнул Тройен, заставив опоздавших сородичей прекратить смех и ветром слететь с площадки.
- Чёрный единорог…
Кийсена в изумлении смотрела на темноволосого юношу, а тот искренне улыбался ей, демонстрируя жемчужно-белые зубы. Тройен легонько тронул женщину за плечо.
- Закрывайте портал, старейшина, а на Саолера ещё насмотритесь. И наплачетесь. По крови - единорог, по духу - тангир! Только Лаоре и слушается. – Он горько вздохнул и повторил: – Закрывайте портал.
Кийсена кивнула помрачневшему единорогу, шагнула на портальную площадку и, прошептав несколько слов, спрыгнула на землю. Камень погас, превратившись в обычную гранитную плиту. Светлана собралась было отвернуться и разбудить Триису, но в этот момент серый камень, заворочался как живой и стал быстро зарываться в землю. Спустя минуту портальный камень исчез, словно его здесь и не было.
- Глазам не верю. - Светка помотала головой, чтобы проверить, не привиделось ли ей, и с неподдельным изумлением протянула: - Бывает же такое…
«Хочешь сказать, что самое сильное впечатление за сегодняшний день на тебя произвело закрытие портала?»
Мурлыкающий голос кошки сочился сарказмом, точно блин маслом, но Светлана лишь согласно мотнула головой:
- Ага, никогда живых камней не видела!
- А оборотни, маги и мысленное общение для тебя, конечно, дело привычное, - продолжила иронизировать Трииса. – Да что там говорить, ты же с пелёнок общалась с единорогами, а нянчила тебя как минимум эльфийка, или, на худой конец, сирена.
- Сирена? – Землянка перевела ошарашенный взгляд на кошку. Некоторое время она смотрела в безмятежные оливковые глаза, потом моргнула и заторможено проговорила: - Не было у меня няни-сирены. У меня вообще няни не было. Сначала я в ясли ходила, затем в детский сад, в школу, институт…
Света облизала сухие губы, нервно сглотнула, и на неё вновь навалилась дикая усталость. И кошка, и она сама показались персонажами полубредового, навязчивого сна. «Точно! – обрадовалась девушка. - Я сплю и вижу сон. Просто проснуться не могу. Но это ведь дело времени. Правда, Триса?»
«Несомненно, дорогуша. - Кошка ласково потёрлась о подбородок Светланы. – Нам нужно вернуться туда, откуда мы пришли».
- Угу, - буркнула девушка, соображая, откуда же они пришли, но никаких идей на этот счёт не возникло, а спросить было не у кого. Разве что у кошки. - А откуда мы пришли? Из леса? Или ты намекаешь, что я должна вернуться домой, в Москву? Я с удовольствием, только не знаю как, но если ты…
«Замолчи, несчастная! – Светлана послушно закрыла рот, а Трииса скомандовала: – Кругом! Шагом марш!»
Землянка послушно повернулась на сто восемьдесят градусов и зашагала, точнее, побрела по деревенской улице. С каждым шагом идти становилась всё труднее, и если бы не ежесекундные понукания кошки, она просто села бы посреди дороги и заснула.
«Даже думать об этом не смей! – В шею Светланы вонзились когти. – Вперёд! Осталось совсем чуть-чуть!»
- Угу… - простонала девушка, болезненно поморщилась и прибавила шаг, надеясь, что чем быстрее они достигнут известного только настырной кошке места, тем скорее удастся отдохнуть…

Пока Светлана и Трииса брели по деревенской улице, на площадь вернулся Ирсин. Его немного вытянутое лицо светилось от удовольствия, а голубые глаза победно блестели.
- Жизнь Лаоре вне опасности, – громко объявил он и улыбнулся Тайену. - Рад видеть тебя живым, дружище!
- Взаимно… - Старейшина боевых собак шагнул к магу и сжал его в объятьях. – Даже не верится, что встретились! Как ты?
- Нормально, но это временно, потому что, если ты сейчас же не уберёшь руки, мне гарантирована парочка сломанных рёбер!
Тайен ухмыльнулся, отступил от друга и легко ткнул его кулаком в плечо:
- Прости, не рассчитал чуток…
- Ерунда! Я тоже парень крепкий!
Мужчины рассмеялись, точно вспомнив только им известную шутку. Ирсин пожал руку улыбающемуся Тройену, дружелюбно кивнул стоявшей поодаль четвёрке молодых людей, задержав взгляд на черноволосом красавце с бесстыжими синими глазами и снова обратился к Тайену:
- Будьте моим гостем, старейшина!
- Какой ты, однако, официальный, Ирси, помнится…
- Притормози, Тай! Оставим воспоминания о наших приключения на потом, сейчас вам нужно отдохнуть, поесть, выспаться. У нас ещё будет время поговорить! А сейчас прошу всех в дом.
Кийсена взглянула на покрасневшего мага, поправила расшитую бисером бандану и ехидно заметила:
- Похоже, в Малина Лас появился тот, кто прольёт свет на тёмное прошлое моего счастливо приобретённого родственника. Мне до жути интересны некоторые моменты его биографии.
Лицо Тайена вытянулось от удивления:
- Как ты ухитрился породниться с медведями?
- Женился, - буркнул маг, хотел добавить что-то ещё, но тут на площадь выбежал растрёпанный мальчишка лет семи.
- Папа!!! – заорал он во всё горло, увидев Ирсина. - Трииса с ума сошла!
- Как?! Где?
Маг вздрогнул, побледнел, а сын схватил его за руку и потянул за собой.
- Быстрее!!!
- Кто такая Трииса? – в один голос спросили Тайен и Тройен и вопросительно уставились на Кийсену.
Руки обоих собак легли на рукояти мечей, но старейшина покачала головой и грустно усмехнулась:
- У вас – чёрный единорог, у нас – Трииса. Хочется верить, что они не станут друзьями, в противном случае, Малина Лас не выстоит. Даже с поддержкой Либении.
- Точно, - злорадно улыбнулась Кариена. – Идём скорее, папа! Ты просто обязан увидеть эту тварь!
- Уймись, девочка, - проворчала Кийсена. – Трииса под защитой Либении и Ирсина. Прошу, не связывайся с ней!
Обменявшись сердитыми взглядами, женщины демонстративно отвернулись друг от друга, а Тайен, заинтригованный поведением дочери, насторожился. Кариена вела себя так, словно ей предстояла встреча с исконным врагом собачьего племени. «Странно всё это», - подумал старейшина и строго посмотрел на четвёрку молодых людей. Нехороший блеск в глазах юношей отнюдь его не порадовал:
- Ходите за мной, как нитка за иголкой. Ясно? Одна шалость – накажу так, что неделю сидеть не сможете! Это и тебя касается, Саолер!
- Меня? – Сапфировые глаза яростно блеснули. – Да как ты смеешь…
- Лаоре приказала! – отрезал Тайен и решительным шагом направился за Ирсином и его сыном.
Единорог скривился, зло поджал губы и, опустив голову, поплёлся следом.

«Дошли, - устало выдохнула кошка, спрыгнула на землю и потёрлась о ноги Светланы: - Ещё рывок и ты на месте!»
- Ага.
Землянка подняла голову и застыла соляной статуей: на низком крыльце, прислонившись спиной к стене, сидела девушка в удивительно знакомой одежде со странно красивым, неземным лицом. Правильные, но какие-то мёртвые черты оттенялись неестественно бледным цветом кожи, создавалось впечатление, что это безупречное лицо – плод трудов гениального скульптора, а не матушки природы. Даже ресницы и брови и те были белыми, только губы радовали едва заметным розовым оттенком. «Так, наверное, Снежная королева выглядела, - подумала Светка и скривилась, ибо ужасно не любила зиму: холодно, скользко и просто неуютно. – Непонятно, правда, почему на ней моя одежда? Я вроде бы не раздевалась, так и ходила в куртке, джинсах, ботинках…»
«Не тупи! Не знаю, кто такая Снежная королева, а на крыльце - ты, собственной персоной. Так что переставай дурью маяться и сливайся с родным телом! Это просто – подошла, села и все дела!»
Трииса снизу вверх взглянула на девушку, в несколько прыжков достигла крыльца и, запрыгнув на колени к «Снежной Королеве», растворилась в своём двойнике.
«Давай, детка, не тяни! Через пару минут сюда хозяин явится, нам нужно встретить его во всеоружии!»
Однако Светлана не спешила последовать примеру кошки, рассматривая сидевшее на крыльце тело. Взгляд остановился на серебристых прядях, выбившихся из-под шапки, и землянка всё поняла: «Я поседела, в смысле состарилась, а раз моя душа бродит вне тела, значит, я умерла. Скоро мой труп обнаружат, обмоют, положат в гроб и через три дня отволокут на кладбище. Там моё тело закопают, поставят простой деревянный крест, потом справят поминки и забудут о неудачливой путешественнице между мирами. А душа моя отлетит в небесные чертоги смерти и останется там на веки вечные». Светка всхлипнула, по щекам потекли слёзы.
«Идиотка!!!»
Оглушительный рык, раздавшийся в голове, больше походил на удар поленом по макушке. Перед глазами девушки завертелись разноцветные точки, а в мозгах пронеслось: «Теперь я знаю, что на практике означает: обухом по голове!» Светка на ватных ногах подбрела к крыльцу и буквально рухнула на «снежную королеву».
«Наконец-то! – Положив голову на лапы, Трииса вольготно разлеглась на коленях у землянки и тоном, не терпящим возражений, приказала: – Закрой глаза и сделай вид, что спишь, иначе пристанут всякие – не отделаешься. Пусть за Ирсином сбегают! А то ишь чего придумал: привёл в деревню беспомощную девчонку и бросил на произвол судьбы. Кретин!»
«Но он же занят, - попыталась оправдать мага Светлана. – Там единорог умирает, ей помощь гораздо нужнее, чем мне. Я-то совершенно здорова!»
«Ага, а кто минуту назад себя похоронил и оплакал? Это же надо! Эфирного двойника за душу принять?! Только такая бестолочь, как ты, могла так лохануться!»
«Да как ты смеешь?! – Светка хотела вскочить, но тело отказалось повиноваться своей хозяйке. Впрочем, раздухарившуюся девушку это не особо смутило – рассудок был ясен как никогда, и мысли полились на Триису безжалостной снежной лавиной. - Я магом три часа назад стала! И мне вообще не понятно, что со мной творится. Руки – чужие, лицо – мраморное, волосы – седые! Только одежда и осталась! Как я теперь домой вернусь? Как меня мама с папой узнают? Не хочу жить с рожей Снежной Королевы! Найду придурка, который надо мной так подшутил, удушу голыми руками!»
«Это ты можешь. - В поток Светкиного сознания неожиданно вклинился спокойный голос кошки. – Только не удушишь, а горло с мясом вырвешь. Думаю, в боевой форме у тебя появятся весьма внушительные коготки»
Трииса хихикнула, а Светлана потеряно замолчала. Представив парочку монстров из фильмов ужасов, она нервно сглотнула и порадовалась, что не жалует сей жанр кинематографа.
«Мне тоже страшилки слушать не нравится, - лениво заметила Трииса. – Тем более что в наше время реальность страшнее сказки бывает. Среди вящих такие экземпляры попадаются, что мифические чудовища от ужаса бледнеют и в свои скромные подземелья прячутся, дабы в их шаловливые ручонки не попасть! Всё, молчи, хозяин дома с семейством припёрся. Сейчас я его попугаю немножко, а минут через десять и Ирсин появится. То ли меня, то ли от меня защищать».
Света хотела приструнить наглую кошку, мол, нечего мирных жителей терроризировать, но оглушительный злобный рык, вырвавшийся из кошачьей пасти, заставил заледенеть от ужаса не только несчастного хозяина дома, его семью и гостей, но и Светлану.
«Нарушите мой сон – раздеру в клочья!» – прозвучало в головах всех находившихся поблизости разумных существ. Трииса же убедившись, что её правильно поняли, лениво потянулась и уютным калачиком свернулась на коленях земляки.
Открыть глаза и посмотреть на то, как отреагировал на беспардонное заявление хозяин дома, Света не решилась: Трииса перестала казаться милой домашней кошечкой, а в сознании возник образ огромной чёрной пантеры с золотыми как солнце глазами…

Ирсин с сыном, как и предсказывала Трииса, подлетели к дому через десять минут. На почтительном расстоянии от крыльца стоял хозяин дома, его жена с детьми и семейство собак, определённое на постой.
- Твоя кошка совсем сбрендила! – возмущённо потряс кулаком немолодой, коренастый мужик. – Из-за неё я в собственный дом войти не могу! Положение – глупее не придумаешь и перед гостями неудобно! И детей кормить пора! И…
- Спокойно, Жайлен! Это я приказал Триисе охранять девочку. А ты знаешь мою кошку, она слово держать умеет. Сказано, никого не подпускать…
- Не заговаривай мне зубы, Ирсин! Забирай свою подружку и позволь мне в моём доме гостей разместить. Или до ночи их на улице держать прикажешь? Может, нам тут кружком усесться и подождать, пока твоя кошка выспится?
- Ну, хватит, Жайлен. Сейчас я заберу и Триису, и девушку.
Маг с виноватым видом подошёл к крыльцу и, почувствовав его приближение, Светлана перестала притворяться спящей. Она уже открыла рот, чтобы извиниться за доставленные хозяевам дома неудобства, но тут в голове прозвучал привычно ехидный и воинственный голос:
«Значит, я тут по твоему приказу?»
Боевой настрой кошки, словно вирус гриппа, тотчас передался землянке. Просить прощение за то, что Ирсин бросил её на пороге незнакомого дома и отправился по своим, пусть и очень важным делам, сразу же расхотелось. Светлана гордо вздёрнула подбородок и с укором взглянула на мага:
- Вы бросили меня здесь в невменяемом состоянии. А Трииса осталась и всё это время поддерживала меня!»
- Но в деревне Вам ничего не угрожало, - начал оправдываться Ирсин. – А что касается тебя, Трис…
«Всё, что меня касается, я без тебя знаю! - огрызнулась кошка. – А вот что касается нашей гостьи, здесь вопрос спорный. И утверждать, что Малина Лас безопасное место для неё я бы не стала».
Трииса спрыгнула с колен Светланы, потянулась и оскалилась кому-то за спиной Ирсина. Маг резко обернулся, хватаясь за спрятанный под одеждой кинжал, но кроме смеющегося в кулак сына, Жайлена с семьёй и гостями да приближающегося к дому Тайена со «свитой» никого подозрительного не обнаружил. Он повернулся, чтобы отчитать Триису за ложную тревогу, но кошки на крыльце не было.
- Какая же ты стерва, Трииса, - в сердцах прошептал он и протянул руку землянке. – Идёмте, Света, я наконец-то представлю Вас своей семье и новым подданным Либении.

@темы: Пета бяху или по миру наугад.