Полина Кохинор
Юля проснулась, почувствовав на губах тёплую кислую жидкость. Всё тело ныло и горело, словно девушка долго и безнадёжно болела, а горло походило на пересохшее от зноя русло реки. Влага, тонкой струйкой льющаяся в рот, была отвратительна на вкус, но её всё равно хотелось проглотить, чтобы хоть как-то остудить пылающее нутро. Юлька напрягла шею, силясь сделать глотательное движение - не вышло. Жидкость заполнила рот, загородила дыхательные пути. Землянка закашлялась и резко села. Сплюнув и хрипло откашлявшись, она хотела открыть глаза, но веки - спаянные свинцовые гири - не желали разлепляться, и девушка потёрла их руками, не сразу осознав, что запястья крепко перетянуты верёвкой. «Меня связали?» Глаза распахнулись сами собой. читать дальше Юля сидела на берегу довольно широкого ручья, в тени могучего кипариса. Противоположный берег представлял собой ровный покатый склон, покрытый мелкими кустиками с острыми коричневыми иголками и россыпями розоватых и белых цветочков. Справа и слева от одинокого кипариса высокой, плотной стеной стояли странные, шарообразные кусты. Их голые ветки с лохматыми пучками буро-зелёной листвы на концах скручивались и извивались под немыслимыми углами, производя жуткое, отталкивающее впечатление. Рассеянный взгляд девушки перебегал от ветки к ветке, от куста к кусту, пока не остановился на знакомой фигуре в льняной рубахе и грязно-белых бриджах. «Это же Эрик», - заторможено подумала Юля и, приглядевшись, вздрогнула: парнишка был привязан к толстой изогнутой ветке. Из его рта торчал конец какой-то красной тряпки, сандалии едва касались земли. Эрик отчаянно перебирал ногами, пытаясь сохранить равновесие, и со стороны казалось, что он пританцовывает на мысочках. Мальчишка таращился на Юльку и кривлялся. Похоже, пытался донести какую-то мысль, но мозг девушки ещё не очнулся от сна, и она почти ничего не соображала.
- Потом, Эрик, - выдавила Юля, с видимым усилием пропихивая звуки через саднящее горло, и перевела взгляд на живительные воды ручья, так заманчиво переливающиеся в лучах полуденного солнца.
Скрипя и стеная, как несмазанная дверь, землянка завалилась на бок и окунула лицо в воду. Помотала головой, позволив воде намочить разноцветные волосы и майку, потом немного приподнялась и, опершись на связанные руки, стала жадно глотать воду, прохладную, пахнущую травой и цветами. Непередаваемое ощущение счастья! Вода омыла сухое горло и загасила огонь, истязавший нутро.
- Достаточно!
Сильные руки подхватили Юльку подмышки, дёрнули вверх и оттащили от воды. Затуманенный рассудок всё ещё пребывал в полудрёме, и девушка не сопротивлялась. Какой-то мужчина склонился над ней, сунул в руки деревянную плошку с мутной синеватой жижей и приказал:
- Пей!
Землянка послушно проглотила отвратительное зелье и привалилась к стволу кипариса, чувствуя, как расслабляется каждая клеточка несчастного организма. Неумолимо клонило в сон, и сопротивляться ему не хотелось: успокаивающе журчал ручеёк, густая крона заслоняла тропическое солнце, вдалеке стрекотали кузнечики и пели неизвестные птицы. Любовь и гармония наполняли душу. Юля позабыла обо всех тревогах и постаралась раствориться в благословенной радости окружавшего её мира. Поэтому, когда тело неожиданно пронзило нечто похожее на электрический разряд, аж подпрыгнула на месте:
- Какого чёрта?! Уберите шокер!
Пытка тотчас прекратилась. Но отдать боли должное, Юля пришла в себя. И не просто проснулась, а почувствовала себя самой собой. «Ну, почти», - поправилась она, взглянув на голубые ногти и спутанные многоцветные пряди, паклей свисающие по плечам и груди. Главное, теперь Юлька чётко осознавала, где она, кто она и в какое дерьмо вляпалась. Мысленно выругалась, собралась с духом и посмотрела на своего пленителя.
Незнакомец был высоким, выше землянки, наверное, на две головы. Короткие замшевые сапоги, коричневые узкие штаны и полотняная куртка без рукавов, распахнутая на груди. Тёмные, почти чёрные волосы доходили до плеч. Волнистые пряди обрамляли хищное лицо с резкими линиями бровей, цепкими синевато-чёрными глазами и острым прямым носом. Тонкие губы плотно сжаты. Под правой бровью странная татуировка – три золотых ромба, а всю левую щёку занимал зелёный лист, чем-то смахивающий на кленовый. И столько тщательно прорисованный - от настоящего не отличить. Каждая прожилка видна, каждая выпуклость…
- Потрясающе… - выдохнула Юля и покосилась на привязанного к кусту Эрика. «Так вот, что ты хотел. Это и есть твой вожделенный тенхор? Круто!» Девушка снова оглядела незнакомца, стараясь не обращать внимания на яркий татуаж. Что-то в его взгляде и позе подсказывало, что главернец не понаслышке знаком с военным делом, однако оружия при нём не было. Юля пошарила глазами по берегу - ни меча, ни ножа, ни ещё чего-то острого и колющегося. «Странный охотник за рабами нам попался… Эй, может, представишься?» - с нервной бравадой подумала она, но вслух ничего не сказала. Ждала, что незнакомец заговорит первым.
Но главернец не спешил раскрывать рот. Он с мрачным видом разглядывал девушку, словно прикидывая, утопить эту холеру прямо сейчас или предварительно помучить. Юля суетливо поёрзала, пытаясь сесть удобнее (очень уж нервировал изучающий взгляд незнакомца), и вновь покосилась на Эрика. Мальчишка обрадовался её вниманию и, подёргиваясь, стал кивать на охотника. Но даже с ясной головой девушка не понимала, что он пытается ей сказать. Эрик обессилено выдохнул и поднял глаза к небу, призывая его свидетелем тупости некоторых женских особей.
Охотник, казалось, не обратил внимания на переглядки пленников. Он по-прежнему стоял перед девушкой и о чём-то напряжённо размышлял. «Интересно, он на самом деле умный или тупо пытается сложить два и два?» - зло ухмыльнулась про себя Юля.
- На самом, - буркнул незнакомец, шагнул к девушке и бесцеремонно вздёрнул её на ноги.
- Пустите! – сквозь зубы потребовал землянка, но охотник обратил на её слова внимания меньше, чем на писк какого-нибудь комара.
Он запустил пальцы в спутанные многоцветные локоны, подёргал их и помял в руке, а потом наклонился и стал придирчиво изучать лицо, уши и шею пленницы. Напоследок подверг осмотру вызывающий маникюр и толкнул Юльку обратно на землю. Девушка больно шлёпнулась мягким местом и зашипела, как придавленная змея.
- Ничего не понимаю. Этого просто не может быть, - пробормотал незнакомец и, наконец, обратился непосредственно к пленнице: - У тебя в роду были эльфы?
- Ага! А так же тролли, гномы и парочка драконов, - стараясь выглядеть глупой, радостно закивала Юлька, но на всякий случай подняла связанные руки и потрогала свои драгоценные ушки: «Уф-ф! На месте, и человеческие, на ощупь по крайней мере».
- Дура! – рыкнул незнакомец и сплюнул себе под ноги.
- Вполне возможно, - запросто согласилась девушка и автоматной очередью затараторила: - А чего выёживаться-то? Я не в том положении. Да и к дурочкам люди относятся снисходительнее. Жаль, что я не превратилась в блондинку, совсем хорошо бы было. Хлопай себе глазками да жди, когда клиент дозреет и окончательно расслабиться…
- Не дождёшься.
Охотник ухватился за верёвку и потащил девушку за собой.
- Вы мне так руки сломает! – завопила Юля. Правда, о руках она вспомнила не сразу. В первый миг опешила. До неё, как до утки, наконец-то дошло, что черноволосый мерзавец читает её мысли. - Вот, гад! Вы не только пособник рабовладельцев, а ещё и телепат?! Ненавижу!
Верёвка врезалась в запястье, раздирая кожу, и Юля завыла в голос. А следом за дикой болью пришла мысль о том, что её-то ещё куда-то тащат, а бедного Эрика оставили подыхать привязанным. И девушке стало совсем худо. Она обещала мальчишке, что поможет ему покинуть Главерну, и не могла бросить его вот так! Продолжая подвывать и поскуливать, Юля с ненавистью уставилась в спину охотника: «Этот слушать не станет. Он уже показал, что я для него не более чем щенок на верёвке. - Стиснув зубы, девушка приказала себе не ныть и с опаской взглянула на свои несчастные руки. - Да... жалкая картина. Ещё немного, и об арфе можно забыть. Не хочу-у-у!» Землянка сбилась с шага и упала бы, если б незнакомец, стремительно развернувшись, не подхватил её. Он с яростью взглянул в глаза Юле и зашагал дальше, правда, чуть медленнее. Пленница молча бежала следом - просить и умолять было бесполезно.
Они прошли вдоль ручья, обогнули пальмовую рощицу и неожиданно оказались на обочине широкой утоптанной дороги. Охотник остановился, огляделся по сторонам и громко свистнул. Юля решила, что он не один, и сейчас к нему присоединяться подельники, но вместо новой партии головорезов появился огромный вороной конь. Нетерпеливо потряхивая длинной смоляной гривой, он выступил из-за раскидистого кустарника и прогарцевал прямиком к хозяину. На минуту девушка позабыла о собственных горестях и невольно залюбовалась прекрасным животным. А потом вскрикнула от неожиданности: на крупе коня, покрытом чёрной бархатной попоной, восседал петух-мутант. Конечно, это мог быть любой другой шур, но по глазам-бусинкам Юля ясно видела, что он узнал её. Это был Юлин шур!
- Шурик! – Землянка шагнула к коню, игнорируя сердитый взгляд конвоира, натянувшуюся верёвку и с искренней радостью улыбнулась петушку: - Счастлива тебя видеть, приятель.
- Приятель, - презрительно фыркнул охотник, похлопал коня по лоснящейся шее, толкнул пленницу вперёд и начал привязывать верёвку к седлу.
- Вот так-то, Шурик, попалась я твоему хозяину, - кисло улыбнулась Юля, лаская петушка взглядом.
Мутант нахохлился, крылышки прижал к бокам и застыл. Только глазки бегали от хозяина к девушке и обратно.
- Переживаешь, бедняга? - вздохнула Юлька. – Не надо. Всё будет хорошо, Шурик.
Негромко фыркнув, охотник продемонстрировал шуру крепкий кулак и кивнул на пленницу. Петух вытянул шею, переступил с ноги на ногу и кукарекнул, да настолько пронзительно и звонко, что конь неожиданно шагнул вперёд, потащив Юлю за собой. Верёвка сдавила запястья так, что перед глазами черти запрыгали. Девушка заорала во всю глотку и вытянулась на мысках, пытаясь облегчить натяг. Казалось, что она слышит треск собственных костей, и перед мысленным взором встала дикая картина: прекрасный вороной конь гарцует по дороге, а у седла болтаются на верёвке кисти её драгоценных музыкальных рук.
Охотнику крик не понравился, и он, не иже сомневаясь, влепил девушке затрещину:
- Да заткнись ты!
В Юлиной голове что-то оглушительно звякнуло, и к чёртикам присоединились звёздочки. От боли девушка почти не соображала, но рот всё-таки захлопнула, страшась получить ещё одну затрещину. У незнакомца была тяжёлая рука, и новый удар мог оказаться смертельным. А умирать не хотелось. Юля стиснула зубы, и крик перешёл в неразборчивое мычание. Из глаз полились слёзы, но землянка не стала сдерживать их. Уткнувшись лицом в попону коня, она жалобно всхлипывала и молилась о том, чтобы забыть, кто она и откуда. Если бы за её спиной не было двадцати двух счастливых и беззаботных лет, Юля вероятно смогла бы смириться с нынешним своим положением, а так…
Боль в запястьях постепенно стала тупой и терпимой, чертики и звёздочки перед глазами исчезли, оставив лишь редкие кровяные всполохи и ноющую занозу в правом виске, мысли о беззаботном детстве и вполне благополучной юности были беспощадно загнаны на окраины сознания. Юле не хотелось думать, что будет, если охотник сядет в седло и погонит коня по тракту. Всё, что она вымучила годами упорного труда, все перспективы будущей карьеры, всё это она похоронила под витым пеньковым ворсом. Оставалось утешать себя тем, что она всё ещё жива, и, судя по поведению охотника, убивать её в ближайшее время не планируется. Шмыгая носом, Юля подняла голову и посмотрела на петушка. Шур весь сжался под заплаканным взглядом девушки. Он выглядел бедным сироткой, отнявшим ломоть хлеба у такого же, как он, бедняги, и теперь сожалеющим о своём презренном поступке.
- Это ведь ты его привёл? – спросила Юлька, но ответа ей и не требовалось. По тому, как шур вздрогнул и отвёл взгляд чёрных бусинок, всё было яснее ясного. - Не грусти, Шурик. Всё правильно. Ты же его птичка, и не должен был продаваться за пригоршню семечек.
Девушка улыбнулась, а зря: птичке от её слов, похоже, стало совсем плохо. Шур передвинулся к хвосту коня и вжал голову в плечи. Если бы был человеком, наверняка покраснел бы. А, может, он просто усомнился в здравости Юлиного рассудка и предпочитал держаться подальше. «Что ж, я тоже в своей вменяемости сомневаюсь», - хохотнула про себя девушка и, оставив шура в покое, осторожно огляделась. Охотник куда-то смылся, бросив пленницу наедине с конём. Осознав этот факт, Юлька мигом задрожала, а её спина покрылась холодным потом.
- Эрик! - Мысль о том, что охотник собрался убить беглого мальчишку, обожгла нестерпимым огнём. В отчаяние землянка дёрнула руки, вызвав новую волну боли и недовольное фырканье коня. - Эрик! Я убью этого гада! Эрик!
- И кто у нас гад? – прозвучал насмешливый голос, и девушка обернулась, едва не свернув себе шею.
Охотник стоял в нескольких шагах от неё. А рядом с ним…
- Эрик! – завопила Юля, испытывая невероятное облегчение при виде помятого, связанного, но живого мальчишки. – Слава Богу, это ты, Эрик!
- Я не убиваю детей, а тем более рабов, которых можно выгодно сбыть, - грубо и неприязненно сообщил охотник, подтолкнул паренька к коню и примотал его руки к седлу. Теперь Юля не видела приятеля, он находился с другой стороны коня, но он был рядом, а, значит, она по-прежнему несла за него ответственность.
Охотник обошёл коня и, встав рядом с пленницей, стал подтягивать подпругу. Воспользовавшись этим, Юля рискнула задать вопрос:
- Вы доставите нас в Кархнар?
«Кленовый лист» на щеке смялся в гармошку – охотник улыбнулся.
- Нет, - сказал он, радуясь непонятно чему, и на девушку накатил приступ острой неприязни к этому самодовольному типу.
- Я не рабыня, слышите?! Я ни от кого не убегала! Я иностранка! Вы не имеете права лишать меня свободы!
Охотник перестал скалиться. Он обвёл Юлю задумчивым и тревожным взглядом, потом откинул многоцветные пряди и придирчиво всмотрелся в её лицо, точно отыскивая какие-то потерянные черты. Потом тихо вздохнул и убрал руку:
- Знаю. Но это ничего не меняет. Я поступлю с тобой так, как… сочту нужным.
Он немного ослабил верёвку, чтобы ноги пленницы твёрдо стояли на земле, взобрался в седло и чуть тронул поводья, заставляя коня идти шагом. Юле не оставалось ничего, как только быстро перебирать ногами. Слова охотника буквально раздавили её. Девушка, конечно, понимала, что рабство есть рабство, и оно по определению не может принести человеку ничего хорошего, но готова была прямо сейчас оказаться в главернском притоне, лишь бы не оставаться рядом с этим человеком, от которого веяло опасностью и… смертью. Откуда взялось понимание того, что убить для охотника не сложнее, чем выпить стакан воды, Юлька не знала, но была убеждена, что права. Она бы поставила на это последнюю рубашку! Голову будто стиснули железным обручем. Юля забыла о боли в руках, о том, что придётся шагать полубоком невесть сколько километров. Разум неожиданно подсказал ей ответы на некоторые вопросы, и они привели девушку в полнейшее замешательство. Незнакомец, чью спину она сверлила ненавидящим взглядом, не был охотником за рабами. Более того, он знал о Юлином появлении в этом мире и искал её. Вероятно, для этого он использовал шура. И успешно. Землянка нужна была ему для каких-то целей, а Эрика мерзавец забрал с собой, чтобы надавить на неё, когда придёт время. «Мы целиком и полностью в его власти! По крайней мере, в Главерне. Но даже если бы нам каким-то чудом удалось сбежать, без пресловутого татуажа на лице, нам не уйти от работорговцев… А вдруг здесь в каждой стране свои знаки на лице? Вот чёрт! Так и сдохну в рабстве, потому что не удосужилась расспросить Эрика об этом дебильном мире! Дура! Ничего не можешь сделать нормально!»
Юльку захлестнула ярость. Вздыбилась, как штормовая волна и растеклась по телу кипящей лавой. Черти и звёздочки вернулись, закружились в диком, безудержном танце, а потом вспыхнули сверхновой и исчезли. Сознание вновь прояснилось, боль в запястьях почти исчезла, зато горло скрутил неожиданный спазм.
- Воды… - прохрипела землянка.
Лже-охотник порылся в седельной сумке, вытащил обтянутую кожей флягу и, развернувшись, поднёс к губам пленницы. Пить было сверхнеудобно, но Юля справилась. Вода с привкусом лимона и мяты промыла сухой рот и распутала тугой узел в горле. «Он идёт на контакт», - мелькнуло в голове, и, пересилив себя, девушка благодарно улыбнулась захватчику:
- Как Вас зовут, сударь?
Юле показалось, что обращение «сударь» придётся ему по душе. И не ошиблась. Глаза мужчины на мгновение сузились (в ожидании подвоха?), но землянка постаралась придать лицу максимум наивности и любопытства, и он сдался. Кинул взгляд на связанные руки пленницы, скривил губы в подобии ответной улыбки и гордо сообщил:
- Тельвар Карром. И обязательно добавляй господин.
Эрик вдруг громко замычал, и Юля вежливо попросила:
- Не могли бы Вы напоить мальчика, господин Тельвар?
Мужчина даже не взглянул на пленника. Отвернулся, убрал флягу в сумку, достал из кармана маленькую книжку в тиснёном золотом переплёте и стал медленно её листать. Юле дали понять, что разговор окончен, и она больше не приставала с вопросами, хотя теперь их было ровно на один больше. Очень уж хотелось узнать, почему Эрик так отчаянно замычал, стоило Тельвару назвать своё имя.
продолжение
- Потом, Эрик, - выдавила Юля, с видимым усилием пропихивая звуки через саднящее горло, и перевела взгляд на живительные воды ручья, так заманчиво переливающиеся в лучах полуденного солнца.
Скрипя и стеная, как несмазанная дверь, землянка завалилась на бок и окунула лицо в воду. Помотала головой, позволив воде намочить разноцветные волосы и майку, потом немного приподнялась и, опершись на связанные руки, стала жадно глотать воду, прохладную, пахнущую травой и цветами. Непередаваемое ощущение счастья! Вода омыла сухое горло и загасила огонь, истязавший нутро.
- Достаточно!
Сильные руки подхватили Юльку подмышки, дёрнули вверх и оттащили от воды. Затуманенный рассудок всё ещё пребывал в полудрёме, и девушка не сопротивлялась. Какой-то мужчина склонился над ней, сунул в руки деревянную плошку с мутной синеватой жижей и приказал:
- Пей!
Землянка послушно проглотила отвратительное зелье и привалилась к стволу кипариса, чувствуя, как расслабляется каждая клеточка несчастного организма. Неумолимо клонило в сон, и сопротивляться ему не хотелось: успокаивающе журчал ручеёк, густая крона заслоняла тропическое солнце, вдалеке стрекотали кузнечики и пели неизвестные птицы. Любовь и гармония наполняли душу. Юля позабыла обо всех тревогах и постаралась раствориться в благословенной радости окружавшего её мира. Поэтому, когда тело неожиданно пронзило нечто похожее на электрический разряд, аж подпрыгнула на месте:
- Какого чёрта?! Уберите шокер!
Пытка тотчас прекратилась. Но отдать боли должное, Юля пришла в себя. И не просто проснулась, а почувствовала себя самой собой. «Ну, почти», - поправилась она, взглянув на голубые ногти и спутанные многоцветные пряди, паклей свисающие по плечам и груди. Главное, теперь Юлька чётко осознавала, где она, кто она и в какое дерьмо вляпалась. Мысленно выругалась, собралась с духом и посмотрела на своего пленителя.
Незнакомец был высоким, выше землянки, наверное, на две головы. Короткие замшевые сапоги, коричневые узкие штаны и полотняная куртка без рукавов, распахнутая на груди. Тёмные, почти чёрные волосы доходили до плеч. Волнистые пряди обрамляли хищное лицо с резкими линиями бровей, цепкими синевато-чёрными глазами и острым прямым носом. Тонкие губы плотно сжаты. Под правой бровью странная татуировка – три золотых ромба, а всю левую щёку занимал зелёный лист, чем-то смахивающий на кленовый. И столько тщательно прорисованный - от настоящего не отличить. Каждая прожилка видна, каждая выпуклость…
- Потрясающе… - выдохнула Юля и покосилась на привязанного к кусту Эрика. «Так вот, что ты хотел. Это и есть твой вожделенный тенхор? Круто!» Девушка снова оглядела незнакомца, стараясь не обращать внимания на яркий татуаж. Что-то в его взгляде и позе подсказывало, что главернец не понаслышке знаком с военным делом, однако оружия при нём не было. Юля пошарила глазами по берегу - ни меча, ни ножа, ни ещё чего-то острого и колющегося. «Странный охотник за рабами нам попался… Эй, может, представишься?» - с нервной бравадой подумала она, но вслух ничего не сказала. Ждала, что незнакомец заговорит первым.
Но главернец не спешил раскрывать рот. Он с мрачным видом разглядывал девушку, словно прикидывая, утопить эту холеру прямо сейчас или предварительно помучить. Юля суетливо поёрзала, пытаясь сесть удобнее (очень уж нервировал изучающий взгляд незнакомца), и вновь покосилась на Эрика. Мальчишка обрадовался её вниманию и, подёргиваясь, стал кивать на охотника. Но даже с ясной головой девушка не понимала, что он пытается ей сказать. Эрик обессилено выдохнул и поднял глаза к небу, призывая его свидетелем тупости некоторых женских особей.
Охотник, казалось, не обратил внимания на переглядки пленников. Он по-прежнему стоял перед девушкой и о чём-то напряжённо размышлял. «Интересно, он на самом деле умный или тупо пытается сложить два и два?» - зло ухмыльнулась про себя Юля.
- На самом, - буркнул незнакомец, шагнул к девушке и бесцеремонно вздёрнул её на ноги.
- Пустите! – сквозь зубы потребовал землянка, но охотник обратил на её слова внимания меньше, чем на писк какого-нибудь комара.
Он запустил пальцы в спутанные многоцветные локоны, подёргал их и помял в руке, а потом наклонился и стал придирчиво изучать лицо, уши и шею пленницы. Напоследок подверг осмотру вызывающий маникюр и толкнул Юльку обратно на землю. Девушка больно шлёпнулась мягким местом и зашипела, как придавленная змея.
- Ничего не понимаю. Этого просто не может быть, - пробормотал незнакомец и, наконец, обратился непосредственно к пленнице: - У тебя в роду были эльфы?
- Ага! А так же тролли, гномы и парочка драконов, - стараясь выглядеть глупой, радостно закивала Юлька, но на всякий случай подняла связанные руки и потрогала свои драгоценные ушки: «Уф-ф! На месте, и человеческие, на ощупь по крайней мере».
- Дура! – рыкнул незнакомец и сплюнул себе под ноги.
- Вполне возможно, - запросто согласилась девушка и автоматной очередью затараторила: - А чего выёживаться-то? Я не в том положении. Да и к дурочкам люди относятся снисходительнее. Жаль, что я не превратилась в блондинку, совсем хорошо бы было. Хлопай себе глазками да жди, когда клиент дозреет и окончательно расслабиться…
- Не дождёшься.
Охотник ухватился за верёвку и потащил девушку за собой.
- Вы мне так руки сломает! – завопила Юля. Правда, о руках она вспомнила не сразу. В первый миг опешила. До неё, как до утки, наконец-то дошло, что черноволосый мерзавец читает её мысли. - Вот, гад! Вы не только пособник рабовладельцев, а ещё и телепат?! Ненавижу!
Верёвка врезалась в запястье, раздирая кожу, и Юля завыла в голос. А следом за дикой болью пришла мысль о том, что её-то ещё куда-то тащат, а бедного Эрика оставили подыхать привязанным. И девушке стало совсем худо. Она обещала мальчишке, что поможет ему покинуть Главерну, и не могла бросить его вот так! Продолжая подвывать и поскуливать, Юля с ненавистью уставилась в спину охотника: «Этот слушать не станет. Он уже показал, что я для него не более чем щенок на верёвке. - Стиснув зубы, девушка приказала себе не ныть и с опаской взглянула на свои несчастные руки. - Да... жалкая картина. Ещё немного, и об арфе можно забыть. Не хочу-у-у!» Землянка сбилась с шага и упала бы, если б незнакомец, стремительно развернувшись, не подхватил её. Он с яростью взглянул в глаза Юле и зашагал дальше, правда, чуть медленнее. Пленница молча бежала следом - просить и умолять было бесполезно.
Они прошли вдоль ручья, обогнули пальмовую рощицу и неожиданно оказались на обочине широкой утоптанной дороги. Охотник остановился, огляделся по сторонам и громко свистнул. Юля решила, что он не один, и сейчас к нему присоединяться подельники, но вместо новой партии головорезов появился огромный вороной конь. Нетерпеливо потряхивая длинной смоляной гривой, он выступил из-за раскидистого кустарника и прогарцевал прямиком к хозяину. На минуту девушка позабыла о собственных горестях и невольно залюбовалась прекрасным животным. А потом вскрикнула от неожиданности: на крупе коня, покрытом чёрной бархатной попоной, восседал петух-мутант. Конечно, это мог быть любой другой шур, но по глазам-бусинкам Юля ясно видела, что он узнал её. Это был Юлин шур!
- Шурик! – Землянка шагнула к коню, игнорируя сердитый взгляд конвоира, натянувшуюся верёвку и с искренней радостью улыбнулась петушку: - Счастлива тебя видеть, приятель.
- Приятель, - презрительно фыркнул охотник, похлопал коня по лоснящейся шее, толкнул пленницу вперёд и начал привязывать верёвку к седлу.
- Вот так-то, Шурик, попалась я твоему хозяину, - кисло улыбнулась Юля, лаская петушка взглядом.
Мутант нахохлился, крылышки прижал к бокам и застыл. Только глазки бегали от хозяина к девушке и обратно.
- Переживаешь, бедняга? - вздохнула Юлька. – Не надо. Всё будет хорошо, Шурик.
Негромко фыркнув, охотник продемонстрировал шуру крепкий кулак и кивнул на пленницу. Петух вытянул шею, переступил с ноги на ногу и кукарекнул, да настолько пронзительно и звонко, что конь неожиданно шагнул вперёд, потащив Юлю за собой. Верёвка сдавила запястья так, что перед глазами черти запрыгали. Девушка заорала во всю глотку и вытянулась на мысках, пытаясь облегчить натяг. Казалось, что она слышит треск собственных костей, и перед мысленным взором встала дикая картина: прекрасный вороной конь гарцует по дороге, а у седла болтаются на верёвке кисти её драгоценных музыкальных рук.
Охотнику крик не понравился, и он, не иже сомневаясь, влепил девушке затрещину:
- Да заткнись ты!
В Юлиной голове что-то оглушительно звякнуло, и к чёртикам присоединились звёздочки. От боли девушка почти не соображала, но рот всё-таки захлопнула, страшась получить ещё одну затрещину. У незнакомца была тяжёлая рука, и новый удар мог оказаться смертельным. А умирать не хотелось. Юля стиснула зубы, и крик перешёл в неразборчивое мычание. Из глаз полились слёзы, но землянка не стала сдерживать их. Уткнувшись лицом в попону коня, она жалобно всхлипывала и молилась о том, чтобы забыть, кто она и откуда. Если бы за её спиной не было двадцати двух счастливых и беззаботных лет, Юля вероятно смогла бы смириться с нынешним своим положением, а так…
Боль в запястьях постепенно стала тупой и терпимой, чертики и звёздочки перед глазами исчезли, оставив лишь редкие кровяные всполохи и ноющую занозу в правом виске, мысли о беззаботном детстве и вполне благополучной юности были беспощадно загнаны на окраины сознания. Юле не хотелось думать, что будет, если охотник сядет в седло и погонит коня по тракту. Всё, что она вымучила годами упорного труда, все перспективы будущей карьеры, всё это она похоронила под витым пеньковым ворсом. Оставалось утешать себя тем, что она всё ещё жива, и, судя по поведению охотника, убивать её в ближайшее время не планируется. Шмыгая носом, Юля подняла голову и посмотрела на петушка. Шур весь сжался под заплаканным взглядом девушки. Он выглядел бедным сироткой, отнявшим ломоть хлеба у такого же, как он, бедняги, и теперь сожалеющим о своём презренном поступке.
- Это ведь ты его привёл? – спросила Юлька, но ответа ей и не требовалось. По тому, как шур вздрогнул и отвёл взгляд чёрных бусинок, всё было яснее ясного. - Не грусти, Шурик. Всё правильно. Ты же его птичка, и не должен был продаваться за пригоршню семечек.
Девушка улыбнулась, а зря: птичке от её слов, похоже, стало совсем плохо. Шур передвинулся к хвосту коня и вжал голову в плечи. Если бы был человеком, наверняка покраснел бы. А, может, он просто усомнился в здравости Юлиного рассудка и предпочитал держаться подальше. «Что ж, я тоже в своей вменяемости сомневаюсь», - хохотнула про себя девушка и, оставив шура в покое, осторожно огляделась. Охотник куда-то смылся, бросив пленницу наедине с конём. Осознав этот факт, Юлька мигом задрожала, а её спина покрылась холодным потом.
- Эрик! - Мысль о том, что охотник собрался убить беглого мальчишку, обожгла нестерпимым огнём. В отчаяние землянка дёрнула руки, вызвав новую волну боли и недовольное фырканье коня. - Эрик! Я убью этого гада! Эрик!
- И кто у нас гад? – прозвучал насмешливый голос, и девушка обернулась, едва не свернув себе шею.
Охотник стоял в нескольких шагах от неё. А рядом с ним…
- Эрик! – завопила Юля, испытывая невероятное облегчение при виде помятого, связанного, но живого мальчишки. – Слава Богу, это ты, Эрик!
- Я не убиваю детей, а тем более рабов, которых можно выгодно сбыть, - грубо и неприязненно сообщил охотник, подтолкнул паренька к коню и примотал его руки к седлу. Теперь Юля не видела приятеля, он находился с другой стороны коня, но он был рядом, а, значит, она по-прежнему несла за него ответственность.
Охотник обошёл коня и, встав рядом с пленницей, стал подтягивать подпругу. Воспользовавшись этим, Юля рискнула задать вопрос:
- Вы доставите нас в Кархнар?
«Кленовый лист» на щеке смялся в гармошку – охотник улыбнулся.
- Нет, - сказал он, радуясь непонятно чему, и на девушку накатил приступ острой неприязни к этому самодовольному типу.
- Я не рабыня, слышите?! Я ни от кого не убегала! Я иностранка! Вы не имеете права лишать меня свободы!
Охотник перестал скалиться. Он обвёл Юлю задумчивым и тревожным взглядом, потом откинул многоцветные пряди и придирчиво всмотрелся в её лицо, точно отыскивая какие-то потерянные черты. Потом тихо вздохнул и убрал руку:
- Знаю. Но это ничего не меняет. Я поступлю с тобой так, как… сочту нужным.
Он немного ослабил верёвку, чтобы ноги пленницы твёрдо стояли на земле, взобрался в седло и чуть тронул поводья, заставляя коня идти шагом. Юле не оставалось ничего, как только быстро перебирать ногами. Слова охотника буквально раздавили её. Девушка, конечно, понимала, что рабство есть рабство, и оно по определению не может принести человеку ничего хорошего, но готова была прямо сейчас оказаться в главернском притоне, лишь бы не оставаться рядом с этим человеком, от которого веяло опасностью и… смертью. Откуда взялось понимание того, что убить для охотника не сложнее, чем выпить стакан воды, Юлька не знала, но была убеждена, что права. Она бы поставила на это последнюю рубашку! Голову будто стиснули железным обручем. Юля забыла о боли в руках, о том, что придётся шагать полубоком невесть сколько километров. Разум неожиданно подсказал ей ответы на некоторые вопросы, и они привели девушку в полнейшее замешательство. Незнакомец, чью спину она сверлила ненавидящим взглядом, не был охотником за рабами. Более того, он знал о Юлином появлении в этом мире и искал её. Вероятно, для этого он использовал шура. И успешно. Землянка нужна была ему для каких-то целей, а Эрика мерзавец забрал с собой, чтобы надавить на неё, когда придёт время. «Мы целиком и полностью в его власти! По крайней мере, в Главерне. Но даже если бы нам каким-то чудом удалось сбежать, без пресловутого татуажа на лице, нам не уйти от работорговцев… А вдруг здесь в каждой стране свои знаки на лице? Вот чёрт! Так и сдохну в рабстве, потому что не удосужилась расспросить Эрика об этом дебильном мире! Дура! Ничего не можешь сделать нормально!»
Юльку захлестнула ярость. Вздыбилась, как штормовая волна и растеклась по телу кипящей лавой. Черти и звёздочки вернулись, закружились в диком, безудержном танце, а потом вспыхнули сверхновой и исчезли. Сознание вновь прояснилось, боль в запястьях почти исчезла, зато горло скрутил неожиданный спазм.
- Воды… - прохрипела землянка.
Лже-охотник порылся в седельной сумке, вытащил обтянутую кожей флягу и, развернувшись, поднёс к губам пленницы. Пить было сверхнеудобно, но Юля справилась. Вода с привкусом лимона и мяты промыла сухой рот и распутала тугой узел в горле. «Он идёт на контакт», - мелькнуло в голове, и, пересилив себя, девушка благодарно улыбнулась захватчику:
- Как Вас зовут, сударь?
Юле показалось, что обращение «сударь» придётся ему по душе. И не ошиблась. Глаза мужчины на мгновение сузились (в ожидании подвоха?), но землянка постаралась придать лицу максимум наивности и любопытства, и он сдался. Кинул взгляд на связанные руки пленницы, скривил губы в подобии ответной улыбки и гордо сообщил:
- Тельвар Карром. И обязательно добавляй господин.
Эрик вдруг громко замычал, и Юля вежливо попросила:
- Не могли бы Вы напоить мальчика, господин Тельвар?
Мужчина даже не взглянул на пленника. Отвернулся, убрал флягу в сумку, достал из кармана маленькую книжку в тиснёном золотом переплёте и стал медленно её листать. Юле дали понять, что разговор окончен, и она больше не приставала с вопросами, хотя теперь их было ровно на один больше. Очень уж хотелось узнать, почему Эрик так отчаянно замычал, стоило Тельвару назвать своё имя.
продолжение