Фантош. Глава 3. Оникс.

[Полина К.]

Плотные шторы на окнах отрезали дорогу лучам заходящего солнца, и спальня, освещённая лишь всполохами умирающих в камине поленьев, пребывала в безмятежном полумраке. Развалившись на подушках, Дигнар смотрел на огонь и раз за разом подносил к губам бокал. Бершанское вино было выше всяких похвал - холодило нёбо, ласкало язык, наполняло душу спокойствием и уверенностью, которых он едва не лишился во время обеда с проклятущими родственничками. «Не стоило показывать им Оникса, - мысленно скривился тиратец и тут же расплылся в желчной улыбке. – Зато какие лица у них были! Думаю, папа полказны отдал бы, чтобы увидеть их собственными глазами. И всё-таки объясняться придётся. И с отцом, и с Кальсомом. Вот кто не преминет устроить скандал. Прям так и вижу, как он шипит и брызжет слюной из-под своего капюшона. – Дигнар глотнул вина и перевёл взгляд на пятерых фантошей, чёрными тенями замерших вдоль стены. – Зачем вообще эти гебы? Что там скрывать-то? Хотя, в случае с Ониксом, понятно… Как рассвирепела эльфийская шлюшка, когда увидела мальчишку! Сразу, небось, поняла, что за будущее уготовано её соплеменничкам. Пусть трясётся - будущего не изменить!»

Дигнар допил вино, отбросил бокал в сторону, не заботясь, останется ли он цел, и оскалился в довольной улыбке:
- Оникс.
Лёгкий шорох, смазанная тень, и фантош замер рядом с кроватью. Дигнар смерил его насмешливым взглядом, поманил пальцем, и, едва юноша наклонился, ловко сорвал с него кожаный геб. Заколки и шнурки полетели на пол, золотисто-каштановая грива рассыпалась по плечам. Наследник пьяно хихикнул, но, наткнувшись взглядом на кончики острых ушей, скривился.
- Если б не эльфячья кровь, цены бы тебе не было, - ворчливо пробормотал он и швырнул геб в руки фантошу. – Кстати, - тёмные глаза тиратца сверкнули, - ты раньше встречал сородичей, Оникс?
- Нет.
- И как тебе нянька моей невесты?
- Красивая и… опасная.
- В самом деле? – оживился Дигнар. Он повозился, устраиваясь на подушках удобнее, закинул ногу на ногу и с интересом взглянул на фантоша. – Мне показалось, что Тель прочно сидит под колпаком у ликанцев.
Оникс помолчал, чуть сжав губы, и его тихий мелодичный голос зазвучал вновь:
- Тель слишком привязана к своей подопечной. Почти как… - юноша замолчал, подбирая слово, - как фантош к хамиру.
- То есть, от неё стоит ждать неприятностей. – Дигнар почесал подбородок, обросший к вечеру жёсткой щетиной. – Что ж, я в этом и не сомневался. Как ты думаешь, что она может предпринят?
- Не знаю. Всё зависит от того, как пройдёт церемония.
Наследник сатрапа критически оглядел эльфа и согласно качнул головой:
- Ты прав. Не стоит лишний раз дразнить этих уродов. Вот что. – Дигнар посмотрел в глаза Ониксу, и тот, угадав желание хамира, плавно опустился на колени. – Сегодня я доволен тобой. Очень доволен.
Юноша замер, почти не дыша. За такими словами обычно следовало поощрение, и он с нетерпением ждал, чем одарит его хамир. «Пожалуйста, ну, пожалуйста, пусть он отпустит меня, хоть ненадолго. Я задыхаюсь рядом с ним», - мысленно умолял он, сам не зная кого.
Увидев нетерпение в глазах фантоша, Дигнар расхохотался:
- Ах ты, маленький проказник. – Он протянул руку и щёлкнул Оникса по носу. – Вижу-вижу, как глазки загорелись. Ладно, не буду больше мучить. Возьмёшь из моего кошелька пять золотых, пойдёшь в город и найдёшь симпатичную шлюшку. И пусть она вопит от страсти на весь бордель!
Щёки эльфа залил яркий румянец, даже полумрак был не в состоянии его скрыть. Дигнар развеселился пуще прежнего.
- Ну и робкий ты, Оникс, как девчонка на первом свидании! Даже не верится, что пару часов назад ты заставил трепетать Совет Ликаны! Интересно, все эльфы такие или тебя Кальсом так воспитал?
- Не знаю, хамир, - пробормотал фантош и склонил голову.
- Ладно, не тушуйся. – Дигнар милостиво потрепал юношу по плечу. – Иди уж, развлекайся.
Благодарно улыбнувшись, Оникс поднялся на ноги, быстрым шагом пересёк спальню и скрылся за дверью, а наследник сатрапа расслабленно прикрыл глаза и задумался. В отличие от остальных его фантошей, холодных и непробиваемых, как гранитные скалы, мальчишка-эльф был полон жизни. Благодаря связи, выстроенной на крови, Дигнар почти постоянно чувствовал исходящие от него эмоции. Тонкие струйки волнения, радости, тревоги, грусти. Но этого было мало. Дигнар хотел знать, о чём думает Оникс. Пару раз он даже наведывался в Геббинат и требовал от Кальсома обучить его мыслеречи, но угрюмый глава Ордена, вечно утопающий в объятьях тёмного, словно ночь, балахона, отказывался. Дигнар и сам понимал, что у него слишком слабый дар, чтобы замахнуться на столь сложную науку, как мыслеречь, но идея покопаться в голове эльфёнка казалась такой заманчивой. Необычность Оникса притягивала, как магнит. Покорный одной лишь мысли хамира, старательно удерживающий непроницаемую маску на лице, он мог вдруг смутиться и покраснеть от пошлого словечка или благодарно улыбнуться, получив заслуженную награду. «Странно… - лениво думал Дигнар. – Все знают, что обучение фантошей проходит строго, даже жестоко. Откуда же в нём это? Не мог же Кальсом подсунуть мне бракованный товар? Не мог. Не посмел бы».
Густые брови сползлись к переносице, пальцы легли на тонкие серебряные браслеты, отыскивая тот, что крепче стальных оков удерживал возле него Оникса. На секунду тиратцу захотелось отобрать у эльфёнка щедрый подарок и посмотреть, появится ли на его смазливой мордашке обида, просочатся ли раздражение и досада по призрачным нитям связи. «А ведь, действительно, единственное, что я никогда не ощущал от него это ненависти и обиды. – Дигнар постучал ногтем по браслету и ухмыльнулся. – Кальсом, Кальсом, что же ты сделал с ним, чтобы заставить воспринимать служение, как данность. Эльфы, как один, чопорные гордецы. Скорее сдохнут, чем пресмыкаться будут. А тут… Конечно, по меркам эльфов, он мальчишка, но твои ищущие не грудничка выкрали. Это-то я точно знаю. И как же тебе удалось не сломать, а прогнуть, сделать мягким, как воск, и вылепить сильную и забавную игрушку?.. А вот тебя, папуля, я отлично понимаю: расставаться с такой куколкой жалко. Но слово есть слово! – Наследник улыбнулся, как сытый кот, и погладил браслет. – Как только женюсь, наша сделка обретёт полную силу, и ты не сможешь пойти на попятную, даже если очень захочешь. А ты не захочешь, папа. Гордость не позволит».
Дигнар открыл глаза, вытянул руку и самодовольно уставился на серебряные браслеты. Они походили друг на друга, как близнецы-братья: ровная гладкая поверхность, ни рун, ни имён, но для хамира отличались, как небо и земля. Так же, как и сами фантоши. Лис, коренастый и рыжеволосый, обожающий холодное оружие. Отличный клинок для него лучший подарок, а крик жертвы – слаще, чем стоны прекрасной девы. Его аура была пронизана мертвым холодом Пустынных земель и спокойствием Тёмного океана. Пепел, высокий и широкоплечий, с тёмными, словно припорошенными золой волосами. Не признающий оружия, полагающийся только на магию. И не зря: силой дара он способен развеять в прах и кинжал, и сжимающую его руку. Змей, тихий и незаметный, точно сливающийся с окружающей обстановкой. Узкие глаза, тонкий с горбинкой нос, бледные, вечно поджатые губы. Хитрый, предельно собранный, как кобра перед броском. Уникальный, нечеловеческий слух. Ему наплевать - оружие или магия, лишь бы хамир остался доволен. Для всех фантошей похвала – целительный бальзам, смысл их существования, но для Змея она важнее любых наград, и Дигнар не скупился на слова, зная, что лучшего шпиона не сыскать во всём Тирате.
Три браслета скользнули к ладони. Крепкие пальцы сжали оставшиеся два. Нырок и Оникс. Жемчужины его коллекции. Стройные, гибкие, смертоносные. И умные. «Не зря Кальсом советовал держать их за советчиков. – Дигнар прикрыл глаза, задумчиво перебирая браслеты пальцами. – Напрасно я к нему не прислушался. Вон как ловко выкрутился Оникс, даже объяснять ничего не пришлось. Варит башка у него, варит. Ничего, вернёмся домой – разберусь. И к делу приставлю, чтобы мозги не засохли. - Тиратец сложил руки на животе и усмехнулся. – Пусть в паре поработают. Забавно…»
До появления эльфа Нырок два года был его любимцем. Он искренне гордился своим хамиром. Ещё бы! Мало кому удавалось связать себя с двумя фантошами, а Дигнар владел четырьмя. Сильный, властный, справедливый. И щедрый. Что ещё нужно фантошу для счастья? Нырок буквально молился на хамира и безмерно гордился, что тот выделяет его среди остальных… Но полгода назад появился Оникс. Приобретение пятого фантоша стало само по себе уникальным событием, а уж то, что он оказался эльфом… В общем, Нырку пришлось подвинуться. Он возненавидел Оникса с первого взгляда.
Благодаря связи, Дигнар отлично знал, что чувствует Нырок, но утешить его не спешил. Очень уж интересно было посмотреть, во что выльется безмолвное противостояние игрушек. Но на деле интрига оказалась не такой занятной. Косые взгляды, мимолётные тычки и приглушённое шипенье Нырка разбивались о равнодушную маску Оникса. Эльф словно не замечал ненависти «сослуживца». Он вообще казался отстранённым и безучастным. Особенно в первые недели пребывания во дворце. Изумительно красивая, лишённая эмоций марионетка. Поначалу Дигнар называл его ледышкой, но вскоре убедился, что ошибается.

В тот день наследник вдрызг разругался с приятелем. Шанир Саттол, старший сын министра иностранных дел, был на редкость смешливым и бесшабашным молодым человеком, к тому же бабником, каких мало. Шанир мог, не таясь, залезть под любую юбку, оказывающуюся в пределах досягаемости, и, при этом, умудрялся всегда остаться безнаказанным. Дигнару порой казалось странным, что приятель до сих пор коптит воздух, а не лежит в какой-нибудь канаве с перерезанным горлом, ведь на него точили зуб большинство придворных сатрапа. Впрочем, наследник и сам был известным ходоком по женской части, однако, в отличие от Шанира, предпочитал избегать огласки - слишком хорошо впитались в его кровь слова отца: «Правитель обязан быть для подданных примером!» Конечно, в жизни Дигнара случались громкие романы. Он влюблялся, терял голову, осыпал избранницу дорогими подарками и устраивал балы в её честь, но страсть быстро угасала, и роман сам собой сходил на нет прежде, чем отец успевал выказать недовольство. Наследник успокаивался и до появления очередной пассии с удовольствием наблюдал за шашнями приятеля. Только наблюдал, ибо по негласному правилу они не вмешивались в любовные похождения друг друга. До того треклятого дня.
Миридо Гарадэл. Огненная грива волос, наивные зелёные глаза, пышная грудь, осиная талия. Семнадцатилетняя дочь провинциального барона, представленная ко двору за какие-то там заслуги своего батюшки, сразила Дигнара наповал. Пуская слюну, он предвкушал, как падут на пол ненужные одежды, как в порыве страсти сплетутся разгорячённые тела и жадные губы, как час за часом, день за днём он будет учить невинное (в этом Дигнар готов был поклясться чем угодно) дитя премудростям плотских утех. Наследник промаялся рядом с отцом до конца церемонии, а едва был объявлен бал, ринулся на поиски красотки. И нашёл. В малой охотничьей гостиной. В объятьях Шанира. Животная ревность затмила глаза Дигнара, и, забыв о негласном правиле, он врезал приятелю кулаком в лицо. Шанир рухнул на пятую точку, покрутил головой, пощупал челюсть и… обрушил на наследника водопад отборной брани. Дигнар не остался в долгу, и разразилась позорная словесная перепалка. Наследник сатрапа и сын министра выстраивали столь витиеватые речевые обороты, что, услышав их, грузчики с портового рынка завыли бы от зависти и подались в школу для благородных девиц. Правда, восторгаться грызнёй было некому. Миридо проворно смылась из гостиной в первую же минуту ссоры, а замершие у стен фантоши слышали в своей жизни ещё и не такое.
Эмоции били через край. Вскоре словесной дуэли приятелям показалось недостаточно и, вспомнив о своём положении при дворе, титулах и высокородных родственниках, Дигнар и Шанир решили выяснить отношения так, как положено благородным господам – дуэлью фантошей.
Для наследника ситуация складывалась более чем удачно: он давно искал повод проверить Оникса в деле. И фантош не подкачал. Лёгкий и хрупкий он плавно уходил от ударов громилы-Гризли, любимца Шанира, и точно бил в цель, пользуясь малейшей заминкой противника. А ведь задача перед ним стояла не из простых. Оникс отлично владел даром, но схватка была рукопашной.
Эльфёнок выиграл. Он вымотался, тяжело дышал, из-под геба сочилась кровь, но победа осталась за ним. Шанир не поверил глазам, когда Гризли рухнул на мраморный пол, словно мешок с травой, и остался лежать, не подавая признаков жизни. Заворожено глядя на поверженного любимца, он молчал, а Дигнар во все тридцать два зуба улыбался Ониксу. Теперь наследник окончательно уверился, что потраченные деньги и женитьба на ликанской ведьме стоили этого фантоша. Он заставил эльфа снять геб, с любопытством оглядел его разбитую мордашку и цокнул языком:
- Отличная работа, Оникс.
- Спасибо, хамир.
Фантош церемонно поклонился, не сводя холодных тёмно-зелёных глаз с наследника. Дигнар уже собрался объявить о награде победителю, но тут заговорил Шанир.
- Вот дрянь, - тихо и отчётливо произнёс он и запустил пальцы в свою густую русую шевелюру. – Эта нимфетка не стоила жизни Гризли.
- Ты убил его, Оникс? – удивился Дигнар, ибо не отдавал такого приказа.
- Нет, хамир. Гризли жив. Лекарь поставит его на ноги за пару дней.
- Ну, уж нет. – Шанир поднялся на ноги и с нескрываемой завистью посмотрел на Оникса. – Пусть Кальсом забирает его обратно. Я тоже хочу эльфа!
- Это вряд ли, - ухмыльнулся наследник. - Эльф у Ордена имелся в единственном экземпляре. И он мой!
- Вот непруха, - расстроено пробормотал Саттол и повернулся к другу: – Тогда я требую компенсации!
- За что? Поединок есть поединок.
- Я понёс убытки.
- И?
- Она должна заплатить!
- Миридо? – Дигнар откинул голову и расхохотался. – Да её приданное стоит меньше, чем твой Гризли!
Но Шанир не разделил веселья приятеля.
- Плевать на деньги! – упрямо заявил он и сжал губы в тонкую линию. – Эта похотливая дрянь рассорила нас, Диги. Из-за неё мы едва не перегрызли друг другу глотки.
- Ты преувеличиваешь, Шани.
- Я хочу, чтобы твой эльф прикончил девчонку!
Дигнар развалился в кресле, закинув ногу на подлокотник, и насмешливо взглянул на приятеля:
- А почему Оникс? У тебя остался Ключ. Отправь на охоту его.
- Вот ещё! Пусть девчонкой займётся лучший из лучших, - закапризничал Шанир, и Дигнар скривился:
- И чего в тебе бабы находят? Ты сам от них недалеко ушёл.
Саттол обиженно скривился, по-детски топнул ногой и отвернулся.
- Ну, хорошо, хорошо, - смягчился Дигнар. - Оникс, так Оникс. Слышал, малыш? Миридо твоя. По-тихому избавься от девчонки и отправляйся в город. Сними себе шлюху на ночь. Заслужил.
И тут случилось невероятное: бесстрастная маска дрогнула - щёки эльфа окрасились алым румянцем. Глаза Дигнара округлились от удивления, зато Шанир моментально сообразил, в чём дело. Он шагнул к приятелю, хлопнул его по плечу и ехидно хихикнул:
- А твой грозный боец оказывается девственник. Прелесть какая! Как же ты до сих пор не озаботился столь важным вопросом, Диги? Мальчик-то уже большой.
«Да… - рассеяно подумал наследник. – Фантош-девственник, это что-то новенькое». Но вслух озвучивать свою мысль не стал. Вместо этого взглянул на остальных телохранителей:
- Пепел, пойдёшь вместе с Ониксом. Поддержишь, если что.
Он терпеливо дождался, пока Оникс и Пепел покинут малую охотничью гостиную, и только после этого сквозь смех произнёс:
- Жизнь интересная штука. И с появлением эльфёнка она стала ещё интереснее…
С этого дня Дигнар, казалось, задался целью согнать равнодушие с лица Оникса, и, когда это удавалось, испытывал ни с чем не сравнимый восторг…

Тихо скрипнула дверь комнаты, отведённой игрушкам наследника, и в спальню вошёл эльф. Сморгнув воспоминания, Дигнар открыл глаза и ухмыльнулся: в простом тёмно-зелёном костюме, с беретом, прикрывающим острые ушки, фантош выглядел мальчишкой, лет шестнадцати, не больше. «Какой-то красотке сегодня повезёт», - хохотнул про себя наследник и скомандовал:
- Поспеши, Оникс, ночь не резиновая.
Поклонившись, фантош стремительно вышел, а Дигнар повернулся к Нырку и негромко приказал:
- Вина…

Покинуть дом Совета оказалось проще простого. Слабенькое заклинание отвода глаз сработало идеально: никто из встретившихся в коридорах ликанцев и тиратцев не обратил внимания на скромного юношу, спешно направляющегося к парадному выходу. Оникс почти бежал, он отчаянно нуждался в глотке свежего воздуха. Стрелой пролетев мимо великанов-стражников, эльф сбежал по ступеням крыльца, остановился и глубоко вздохнул. Холод сумерек приятно обжёг ноздри, пробрался в грудь, заполнил лёгкие. Бешено стучащее сердце успокоилось, забилось ровно и громко, точно говоря своему владельцу: «Всё в порядке, мы вырвались, мы ненадолго свободны». Оникс грустно улыбнулся и поднял голову: ночь, как заботливая мать, ласково и нежно окутывала город мглой. Бледно-жёлтая, скособоченная луна замерла в ожидании подруг-звёзд, но те не торопились появляться, прячась среди белёсых клокастых облаков.
Оникс любил ночь. Если бы ему позволили, он мог простоять на площади до рассвета, прислушиваясь к сонным звукам города и позволяя ветру ворошить одежду. Возможность побыть наедине с собой – бесценная и дико желанная награда, которой он не удостоится никогда. Дигнар просто не додумается отпустить его побродить. Шлюхи, пьянки в кабаках, покупка одежды и оружия – на большее фантазии наследника не хватало. Оникс ещё раз глубоко вздохнул, перевёл взгляд на темнеющие дома и неторопливо зашагал к ним – он уже отдышался, а, значит, минуты, выцарапанные для личного пользования, закончились.
- Пора выполнять приказ, - проворчал эльф и, свернув на первую попавшуюся улицу, завертел головой, отыскивая нужную вывеску.
Идти пришлось долго. Увеселительные заведения ликанской столицы располагались на окраине, маскируясь серыми, безликими фасадами и малозаметными вывесками. Ни полуголых девиц в стеклянных витринах, ни ярких фонарей над крыльцом, ни смеха и крика зазывал. Тёмные коляски с угрюмыми кучерами на облучках, непорочная тишина улиц, нарушаемая лишь редким фырканьем лошадей. Расположение и внешний вид бершанских борделей призывали задуматься об аморальном поведении и, пока не поздно, вернуться домой. «Какое ханжество! – зло ухмыльнулся фантош. – Как самим-то не противно?» Вот уже четверть часа он стоял под фонарём и скептически рассматривал подрагивающую от ветра вывеску, на которой «красовалась» субтильная девица с чепцом на голове и зонтом в руках. Эльф честно попытался понять, что в грубо намалёванном изображении должно олицетворять похоть или, на худой конец, желание, но не сумел. Старательно преодолевая отвращение к себе и мысленно желая Дигнару провалиться, он поднялся по стёртым каменным ступеням, толкнул входную дверь и вошёл в просторный, круглый холл.
В уши ударил многоголосый шум, глаза заслезились от яркого света. Оникс моргнул и недоумённо огляделся по сторонам: он не ожидал, что здесь будет столько людей. По холлу и гостиной, виднеющейся сквозь широкую арку и выдержанной в вызывающе броских красно-золотых тонах, дефилировали десятки полуобнаженных девиц. Они громко переговаривались, хихикали и стреляли глазами в сторону гостей. На кушетках и мягких низких диванах, хаотично расставленных по всему помещению, сидели мужчины всех возрастов: некоторые пили вино, другие обнимали полуголых девиц, третьи играли в карты. Рядом с огромным камином белокурая девушка в лёгком полупрозрачном платье задумчиво перебирала струны арфы. Музыки Оникс не услышал, её заглушали голоса и смех. «Наверняка что-нибудь вульгарно-слезливое», - решил он и посмотрел на прикрытую вуалевыми занавесками лестницу, ведущую на верхние этажи.
- Добрый вечер, юноша.
Фантош повернул голову и равнодушно взглянул на высокую улыбчивую женщину в узком шёлковом платье. Она была явно не молода, о чём свидетельствовали тонкие росчерки морщин вокруг больших выразительных глаз, но со своей удивительно пропорциональной и подтянутой фигурой могла дать сто очков вперёд любой юной прелестнице. «Наверное, когда-то она была бесподобно красива», - отстранённо подумал эльф и заставил себя улыбнуться:
- Здравствуйте, мадам.
- Астара Мегон. - Тёплая ладонь легла на плечо фантоша, а голубые глаза одарили участием и пониманием. - Вижу, Вы впервые в подобном заведении.
- Да, - кивнул Оникс, спорить и что-либо доказывать не было ни малейшего желания.
- Тогда я возьму на себя смелость помочь Вам. Надеюсь, Вы не стеснены в средствах?
Эльф молча выудил из кармана золотой и небрежно повертел его в руках.
- Замечательно!
Астара подняла руку, щёлкнула пальцами, и рядом с Ониксом точно из-под земли возникла невысокая миловидная брюнетка в тёмно-синем атласном платье, низкий вырез которого позволял без помех лицезреть аппетитную высокую грудь.
- Я Нимата, буду счастлива скрасить Ваше одиночество, господин, - интимно низким голосом проворковала брюнетка и присела в реверансе, дабы гость по достоинству оценил её прелести.
Кожей ощущая любопытные взгляды гостей и куртизанок, Оникс покладисто осмотрел «товар», молча кивнул и уронил золотой в ладонь Астары. Небрежный жест несказанно обрадовал Нимату. Глаза её алчно блеснули, губы разъехались в улыбке, демонстрируя белоснежные ровные зубы, а жадные пальцы намертво вцепились в запястье гостя.
- Идём скорее, мой герой! - Фантош едва ощутимо вздрогнул, и куртизанка успокаивающе погладила его по щеке: - Не тревожься, милый, я всё понимаю. Обещаю, твой первый раз станет лучшим событием в жизни!
С этими словами Нимата потащила Оникса за вуалевые занавески. На втором этаже царили безмолвие и полумрак. Длинный коридор с многочисленными дверями ломался и разветвлялся, точно лабиринт. Мягкий толстый ковёр под ногами заглушал шаги, а голоса и смех, доносившиеся из холла и гостиной, походили на шуршание дождя за окном. Нимата то и дело оборачивалась и одаривала спутника многообещающей улыбкой, но Оникс ни разу не улыбнулся в ответ. Он с трудом справлялся с кипящим внутри раздражением. Фантошу хотелось, чтобы весь этот цирк закончился как можно скорее, лучше прямо сейчас.
Куртизанка остановилась возле двери, неотличимой от остальных, игриво подмигнула юноше и нажала на латунную ручку. Оникс позволил втащить себя в комнату, где единственной мебелью была огромная овальная кровать, но стоило Нимате захлопнуть дверь, маска безразличия слетела с его лица, словно сорванная порывом ветра. Эльф выдернул руку из цепкой хватки женщины, отступил, и глаза его полыхнули яростью.
Нимату это не смутило. Гордо вздёрнув подбородок, она положила руки на талию и слегка повела бёдрами:
- Какой горячий мальчик. И далеко не невинен. Что ж, так даже интереснее. Как ты любишь делать это, красавчик?
- Быстро и громко! – сквозь зубы выплюнул фантош.
Нимата не успела и глазом моргнуть, как оказалась на кровати:
- Как ты это сделал?
Вместо ответа, Оникс сорвал с головы берет.
- Эльф? – Глаза куртизанки распахнулись от удивления. – Эльф в борделе? Не верю…
- Заткнись! – перебил её фантош и, приподнявшись, безжалостно рванул атласное платье. – Я очень сердитый эльф. И очень спешу!
- Да не вопрос.
И Нимата счастливо улыбнулась, представляя, как лопнут от злости товарки, когда узнают, что она переспала с первородным…

Изящные пальцы сжали тонкую иглу пламени. Боль охватила руку, растеклась от ладони к локтю, но Оникс даже не поморщился. В Ордене его научили отрешаться от боли, а ведь она, как считали люди и нелюди, показатель того, что ты жив. «А я уже пятнадцать лет мёртв», - отстранённо подумал фантош и посмотрел на кровать. Нимата давно уснула и проснётся только на рассвете. Надежды её не оправдаются: в памяти останется лишь юный и скромный человеческий мальчик, впервые наведавшийся в публичный дом. Робкий и наивный, пылко и торопливо постигающий азы чувственных удовольствий…
Губы эльфа скривила горькая усмешка:
- А ведь когда-то и я был таким. Пусть не человеком, но сути это не меняет.
Оникс поджал ноги, обхватил их руками и прижался щекой к коленям. Не потрудившись одеться, он вот уже несколько часов сидел на широком деревянном подоконнике и рассеянно смотрел в окно. Одиночество эльфа скрашивала толстая витая свеча. Оникс пристроил её перед собой и время от времени поглаживал горячий оранжевый бутон покрасневшими, опалёнными пальцами. Но огню было не под силу растопить мрачную стужу, сковавшую сердце фантоша…
Их было шестеро. Глупых, юных, верящих в светлое будущее.
- Таар… Лине… Каен… Дале… Саан… Шуам… - прерывисто выдохнул Оникс, прикрыл глаза, и между резко очерченными бровями пролегла уродливая складка. – Теперь мы все мертвы.
Голос эльфа болезненно дрогнул. В разум ворвался звонкий мальчишеский смех, замелькали знакомые лица, счастливые и беззаботные. Но Оникс не обманывался. Он знал, что если позволит себе вспоминать дальше, на смену улыбкам придут оскалы. Оскалы мертвецов. И душевная мука навылет пробьёт ледяной панцирь, и тогда станет по-настоящему больно.
Оникс повернул голову и уставился на кровать. Очертания спящей куртизанки едва угадывались, а тихое ровное дыхание мог уловить разве что чуткий слух эльфа. И он слышал, более того, словно голодный вампир, он ощущал саму жизнь, пульсирующую в венах, трепещущую в сердце. Беспомощное, беззащитное человеческое тело, которое так легко уничтожить. Оникс развернулся, опустил ноги на гладкий деревянный пол и подался вперёд:
- Ненавижу! Ваши души точно в навозе вымазаны. От вас смердит!
Собственные слова заставили эльфа вздрогнуть.
- Как глупо… - Он с силой дёрнул себя за волосы. – Совсем раскис. Как девчонка! Не хватало ещё, чтобы Дигнар почуял неладное. Мало мне проблем.
Оникс вернулся на подоконник, поджал ноги и вновь посмотрел в окно. Лицо его разгладилось, став отстранённо безмятежным, а рука машинально потянулась к свече. «Нельзя срываться. Я знал, что придётся ждать. И ни день, ни два – годы. Иначе и начинать не стоило. Но как же мерзко быть рядом с ним. С ними…. Хотя, чем я теперь лучше? – Фантош накрыл пламя ладонью, и в комнате стало темно. – Острые уши, тонкая кость – вот и всё, что осталось от эльфа. Остальное – человеческая гниль. Пусть! Важна только месть. Терпеть и ждать, ждать и терпеть, терпеть и ждать».
Обожженные пальцы скользнули по мутному стеклу, оставляя неровные влажные линии. Оникс безразлично взглянул на них, поморщился и толкнул ставень. Ночная свежесть мгновенно остудила тело, запуталась в длинных волосах, помогая прогнать тягостные мысли. В груди разлилось долгожданное спокойствие, умиротворённый взгляд заскользил по цепочкам и сгусткам звёзд. До рассвета оставалось несколько часов, и растрачивать их на сомнения и злость не имело смысла - передышка нужна была Ониксу как воздух.
Созерцание. Неотъемлемая часть жизни эльфа. Время, когда душа отдыхает, мысли обретают чёткость и ясность, а тело подстраивается под песню мира. Конечно, созерцать, сидя на мёртвой древесине и вдыхая зловоние города, для его сородичей показалось бы дикостью, почти святотатством, но Оникс давно привык довольствоваться малым. «Да и какой из меня эльф? - устало подумал он и подмигнул жёлтоглазой луне. – Одно недоразумение». Его мысли и действия явно расходились друг с другом, но фантош не стал заострять на этом внимание. В конце концов, подумать о несоответствии мыслей и поступков можно было и позже, а вот насладиться созерцанием... Эльф почти с любовью оглядел улицу. В подрагивающем свете фонарей булыжная мостовая походила на полноводную реку, прижавшиеся друг к другу дома – на высокий скалистый берег, а сонные экипажи – на попавшие в штиль корабли.
- Блаженство.
Внезапно в конце улицы промелькнула тёмная, закутанная в плащ фигура. Знакомая аура заставила фантоша подобраться.
- Вот так сюрприз, - прошептал он, забыв, что минуту назад помышлял лишь о покое и созерцании. – Неужто в благородной Ликане зреет коварный заговор? Любопытно.
Оникс бесшумно спрыгнул с окна и заметался по комнате, отыскивая одежду. Поспешно облачившись в костюм, он собрал волосы в хвост, натянул берет и сунул руку в карман. На прикроватную тумбочку легли три золотые монеты – плата за плотское удовольствие. Подумав, эльф добавил к ним ещё одну – лично для Ниматы, потом скользнул к окну и, перемахнув через подоконник, растворился в ночном городе.

@темы: Фантош