Фантош. Книга вторая

[Полина К.]

Глава 4.
Прощай, старая жизнь!

«Беги, Эсти, беги», - билось в голове, и Эстениш бежал. Бежал, не разбирая дороги, машинально защищая глаза согнутой в локте рукой. Спотыкался, падал, понимался и бежал, бежал, бежал…
Бессмысленный, сумасшедший бег закончился внезапно. Эсти споткнулся о ребристый, еловый корень, упал лицом вниз, попытался встать на четвереньки, но не смог – кто-то навалился на него и сжал в стальных объятьях.
- Пустите! – пискнул несчастный беглец, ему показалось, что это Дигнар догнал его и сейчас сделает с ним что-то очень-очень плохое. Что конкретно, Эсти придумать не успел – сильные руки подняли его с земли и поставили на ноги. И стало совсем плохо! Эстениша окутывала непроглядная, страшная, как в кошмарном сне, темнота. Ноги ослабли, подогнулись, и он повис в чьих-то крепких руках, точно в железных тисках. «Сопротивление бесполезно», - обречённо подумал развозчик и, издав парочку нечленораздельных звуков, обмяк, провалившись в небытие.
- Так, пожалуй, и лучше, - пробормотал Каломуш, устраивая безвольное тело возле дерева. – Хоть не орал как резаный. А то бы здесь пол-леса собралось с Дигнаром во главе. - Он сел рядом с юношей, стянул с него геб и сунул себе за пазуху. – Маска нам пока не нужна, да и форма тоже.
Некоторое время маг разглядывал чёрные одежды, а потом, словно придя к какому-то решению, тряхнул головой и стал медленно водить руками над бессознательным телом. Не прошло и четверти часа, а под деревом уже сидел симпатичный каштанововолосый эльф в тёмно-коричневом дорожном костюме и мягком берете с разноцветным пером. Маг полюбовался на дело рук своих, заправил под берет несколько спадавших на лицо прядей и легонько похлопал Эстениша по щеке.
- Очнись, красавчик!
- Мама! – вдруг всхлипнул юноша и из-под закрытых век потекли слёзы. – Я ослеп, мама! Кому я теперь нужен такой?!
Он подтянул ноги к животу, уткнулся лицом в колени, и его плечи затряслись от рыданий.
- О как! – Каломуш с сомнением и некоторой опаской посмотрел на Эстениша, принюхался: - Безумием вроде не пахнет. Хотя… - Маг легонько потряс юношу за плечо и ласковым голосом произнёс: - Просыпайся, мой мальчик, пора вставать. Завтрак на столе.
- Завтрак? – оживился Эсти, поднял голову и повернулся к Каломушу. – И мои любимые булочки с повидлом? – Улыбка тронула коралловые губы и тотчас погасла, как свеча на ветру. Юноша шмыгнул носом и истерично прошептал. – Но я всё равно ничего не вижу…
Он собрался зарыдать вновь, но Каломуш был настороже:
- Хватит ныть как девчонка! Глаза открой и смотри!
- А?! – Эстениш послушно выполнил команду и уставился на мага. – Ты кто?
- Я Каломуш, а ты?
- Я… Я… Оникс!.. Нет. Я… Эсти! Эсти! Я вспомнил! – Он вскочил, задел головой ветку, дёрнулся и уронил берет. – Ой! Я сейчас! – Изящная кисть сжала мягкую ткань, тонкий палец коснулся цветастого пера. – Красиво! – Развозчик стал натягивать берет. Рука скользнула по острым кончикам ушей, замерла и бессильно повисла вдоль тела. - Я – эльф. Эльф. Я… Но это не так. Я… - Юноша опустился на землю, с безумной надеждой посмотрел на Перта и дрожащим голосом заговорил: - Объясни мне, что происходит? Со мной, со всеми ими… Я запутался и я боюсь! Всех боюсь! И красноглазого, и Дигнара с его фантошами. Что они сделали со мной? Кто я теперь?
Эстениш вглядывался в открытое, немного простоватое лицо мага и ждал ответа. Его глаза лихорадочно блестели, пальцы мяли край шерстяной дорожной куртки. И впервые за много лет Каломуш почувствовал себя сволочью. Безжалостной и циничной. По совести, ему следовало бы избавить мальчишку от заклинаний, успокоить, чуточку подкорректировать память и переместить в Бершан, под опеку многочисленного и дружного семейства Шагоров. И зажил бы парень обычной жизнью: развозил хлеб, по танцулькам бегал, со временем бы женился, детишек народил. Но нет! Угораздило же его оказаться не в том месте, не в то время. Вот уж действительно любимец Рока! Это надо постараться - встрять между сильными мира сего, да так что не выдерешь, разве что убить... Хотя и это не вариант. Судьба мстит за своих любимцев и мстит жестоко. Поэтому лучше держать мальчишку под присмотром. И использовать. Да, Перт собирался использовать Эсти, просто потому, что другой настолько подходящей кандидатуры ему не найти. Да и страховка есть, хорошая такая - Тель зовут.
- Э... Господин... Каломуш, с Вами всё в порядке? - Голос Эстениша вырвал мага из задумчивости.
- Всё нормально, Эсти. Я всего лишь задумался. Всё будет хорошо.
- Всё хорошо... - Юноша с сомнением взглянул на мага и отрицательно покачал головой. - Не будет! Не будет хорошо. Потому что всё уже плохо. И со мной, и с ним, и с девочкой тоже. А ведь они мне помогли, телегу починили. Интересно, дошла потом Кашка до дома? Не хотелось бы её потерять... – Он похлопал глазами, с силой потёр виски, потрогал заострённые ушки и тяжко вздохнул: - Эльфы не работают развозчиками хлеба, даже полукровки! И раздвоением личности не страдают. Тем более столь явным. Я вроде бы и здесь, и там. И не понятно, кто из нас настоящий. Ты знаешь, маг?
- Знаю. - Каломуш серьёзно кивнул и похлопал ладонью по земле. - Садись, друг мой, поговорим.
Эсти покорно уселся рядом с магом и приготовился слушать - он очень надеялся, что этот лохматый, располагающий к себе мужчина всё ему объяснит, успокоит и защитит от страшных красноглазых магов, злобных дигнаров и других нехороших людей.
«Вот ведь незадача! - простонал Каломуш, прочитав мысли юноши. - Он всё ещё верит людям и мне верит. Ну, честное слово, прямо ребёнка обманываю. А может, не обманывать? Может, рассказать ему всё как есть?»
На первый взгляд пришедшая в голову идея выглядела безрассудной. Это всё равно, что рассказать первому встречному о закрытых заседаниях Совета – бессмысленно и опасно. И цели никакой не добьёшься, и старейшин подставишь. Но если задуматься… Перт запустил пальцы в волосы и украдкой посмотрел на юношу, который вертел в руках сухую травинку, терпеливо ожидая, когда маг снизойдёт до беседы.
«А что я собственно собираюсь ему рассказать? Всё – звучит, конечно, красиво, но не стоит забывать об осторожности. Если Дигнар (или, скорее, Шанир) почувствует подвох - мальчишке не жить. И смерть его лёгкой не будет. Даже если он расскажет всё, что знает... Жалко его ужасно. Бедняга. Вот поэтому он и должен остаться в неведенье! Хотя… кое-что узнать ему не помешает».
Каломуш криво усмехнулся и сообщил:
- Ты - Эстениш Шагор, сын пекаря. Ты человек, заколдованный в эльфа-фантоша по имени Оникс. Того, кто помог тебе в Бершане и кого сегодня ночью отняли у Геды и вернули наследнику. А тебя отпустили, чтоб под ногами не путался.
- Слава Солнцу! - Из груди Эсти вырвался радостный, облёгчённый вздох. – Значит, я не безумец, мне просто не повезло больше, чем обычно! Расколдуйте меня, пожалуйста, а до дома я как-нибудь сам доберусь!
- Не могу. - Перт состроил горестную мину и развёл руками. – Над тобой целых четыре фантоша поработали. А они очень сильные маги! Не чета мне. Здесь кто-то посильнее нужен. Где такого мага взять? Не знаю.
- И я не знаю, - пригорюнился юноша, отбросил измочаленную травинку и мечтательно проговорил: - Вот если бы с той эльфийкой встретиться. Она бы точно помогла!
- Почему ты так думаешь?
- Ну… - Эсти с некоторой опаской и недоверием посмотрел на мага, пожевал губами и доверительным шёпотом сообщил: – Она меня с первого взгляда раскусила.
- В смысле раскусила? – тоже шепотом уточнил Кало.
- Только глянула - сразу поняла, что я – невезучий, что рядом со мной всегда несчастья случаются. Поломки, пожары и прочие неприятности... - Он со значением посмотрел на мага и добавил: - Так что меня лучше расколдовать и домой отправить. Меньше проблем будет.
«А может, и впрямь, в Бершан его отправить? Пусть продолжат плюшки развозить. Всё равно от него хлопот больше, чем пользы…» Маг оценивающе взглянул на Эстениша, который с отсутствующим видом теребил очередную травинку, и приготовился вернуть жертве фантошей привычный вид, и тут его будто по затылку шлёпнули. Перт тряхнул головой, удивлённо крякнул и едва не расхохотался, сообразив, что Эсти, полностью пришёл в себя и теперь, как бы исподволь, пытается заставить его помочь. «Нет уж, дорогой мой, я под твою дудку плясать не буду, - разозлился маг и решительно поднялся. – И плевать на мораль и прочие условности!»
- Значит так, Эсти. Сейчас мы с тобой отправимся к Тель, будешь изображать её племянника, спешившего в Ликану, чтобы попрощаться с любимой тётушкой. К несчастью, в пути тебя свалил приступ лихорадки и ты опоздал. Но Совет пошёл тебе навстречу и поручил мне, его секретарю, проводить тебя к любимой родственнице. Всё ясно?!
- Так Вы тот самый Каломуш, который Перт? – изумился бершанец, вскочил и почтительно поклонился. – Для меня честь путешествовать с Вами.
- Да какое там путешествовать?! Я отведу тебя к Тель порталом и уйду! У меня своих дел хватает, с тобой возится некогда! – Он схватил Эсти за руку. – Пошли!
- Подождите, а Тель это…
- Да! – потерял терпение маг. – Да! Да! Да! Та самая эльфийка! Она поможет и приголубит и всё такое!
Предупреждая новые вопросы, Каломуш до боли сжал ладонь юноши и вместе с ним шагнул вперёд. Желание отделаться от любимца Рока становилось непреодолимым.

Впервые за пятнадцать лет жизни в Бершане, Тель жалела о том, что согласилась стать няней и наставницей дочери главы Совета Ликаны. Геда всегда была живой, озорной девчонкой и порой доставляла няни немало хлопот. Особенно после того как рядом с ней появился Каломуш Перт. Учитель и друг. Иногда Тель казалось, что разница в возрасте Геды и Кало уверенно стремиться к нулю – учитель, вопреки всем известным методам, правилам и обычаям, с огромным удовольствием участвовал в проделках своей подопечной и не просто участвовал - некоторые из них вообще не могли случиться без его деятельной помощи. Время от времени эльфийка ловила себя на мысли, что у неё не один, а два воспитанника. Конечно, всем своим видом она показывала, что не одобряет поведения и методов воспитания Перта, а к нему самому относится с прохладцей (если не хуже!), но в глубине души привязалась к Каломушу не меньше, чем к Гедерике. И как бы ни шалили её «детки», как бы ни злилась на них Тель, ей ни разу не приходило в голову пожалеть о принятом много лет назад решении. Но сегодня… Лёжа в походной постели, эльфийка чуть ли не с содроганием вспоминала прошедший день. Проблемы начались с пробуждением Алемики. Девочка с малых лет прислуживала в доме Совета и, видимо, всей душой завидовала знатным дамам и мечтала стать одной из них. Мечты сбылись странным, неожиданным образом, и если вначале мнимая жена наследника вела себя тише воды ниже травы, то уже к ужину освоилась и тут же закатила скандал. И, как выяснилось, неправильно сложенная салфетка стала первым камушком в лавине скандалов следующего дня. Вода для умывания - горячая, завтрак - холодный, ехать верхом - сложно, в карете - скучно. Каприз следовал за капризом, и в результате Тель устала больше, чем за все годы жизни вдали от родичей и благословенной тишины Великого леса. К тому же Алемике пришло в голову познакомиться с «друзьями» дорогого мужа и отъезд отложился сначала на полчаса, потом на час, потом до обеда... В путь тронулись, когда по-хорошему нужно было на ночлег останавливаться. Так и получилось, что ночевать пришлось буквально в чистом поле. Спасибо фантошам, которые прекрасно владели бытовой магией. Тель оглянуться не успела, как для них с Алемикой поставили шатёр, а спустя полчаса пригласили ужинать. Походная обстановка благоприятно повлияла на бывшую горничную. Ужин прошёл вполне спокойно и, можно сказать, обыденно. Девочка строила из себя знатную даму, снисходительно принимала комплименты тиратцев и, сияя как новенькая монета, послушно отправилась в постель. Тель, довольная мирным исходом ужина, от всей души поблагодарила Великий лес и тоже улеглась в кровать, однако сон не шёл. Эльфийку терзало смутное беспокойство, ожидание чего-то неотвратимого, и, проворочавшись с боку на бок почти всю ночь, она лишь под утро забылась тревожным, поверхностным сном.
Разбудило Тель тихое покашливание. Она распахнула глаза, готовясь применить боевое заклинание против наглых нарушителей личного пространства, но тревога оказалась ложной. Возле её походной койки стояли Каломуш и молоденький эльф, кого-то ужасно напоминающий.
- Оникс? Нет! Не он…
Тель повнимательнее всмотрелась в смущенного гостя и наконец узнала его.
- Глазам не верю! Эстениш Шагор. Как тебе удалось забрать его и где настоящий Оникс?
- Настоящий достался Дигнару, а этого выкинули за ненадобностью. Но, сама понимаешь, бросить столь ценный экземпляр в лесу, было бы непростительной роскошью. Вот я и решил поручить его тебе.
- Ага, - неожиданно влез в разговор Эстениш. – Господин маг сказал, что Вы поможете мне избавиться от личины и прочих вредоносных заклинаний и вернуться в Бершан.
Эльфийка с удивлением взглянула на Перта, и, предупреждая её вопрос, бывший учитель Геды поспешно заговорил:
- У меня совершенно нет ни времени, ни сил, чтобы возиться со столь сложным и запутанным нагромождением магических переплетений. Зато ты скрасишь своё скучное путешествие и разберёшься с бедой Эсти. Думаю, твой племянник может без проблем сопровождать тебя до границы, а там посмотрим.
Каломуш серьёзно посмотрел на Тель, и та согласно кивнула, поняв, что ему очень надо, чтобы Эстениш до поры до времени оставался при тиратской делегации. И эльфийка догадывалась почему. Причина была ей неприятна, но спорить Теверель не стала, ибо в глубине души осознавала: всё, что она ни сказала и ни сделала бы, пропадёт втуне, что события будут разворачиваться так, как должны разворачиваться, вне зависимости от чьих бы то ни было желаний. И всё из-за паренька, который, смиренно сложив руки на груди, стоит перед ней, смотрит как на богиню и ждёт ответа. «А если кто-то всё ещё надеется что-то изменить, пусть пытается. В конце концов, может, в этом и заключается его роль!» Горькая усмешка коснулась идеально очерченных губ, но Тель не позволила себе раскиснуть. Усмешка перетекла в дружелюбную улыбку, голос прозвучал ласково и мягко:
- Я помогу тебе Эсти. Но, чтобы разобраться в хитросплетении магических заклятий, наложенных на тебя, нужно время. Тебе придётся немного попутешествовать со мной, родич.
От такого обращения сын бершанского пекаря немного опешил, однако кто он такой, чтобы оспаривать слова великой эльфийской колдуньи? Раз назвала его родичем, значит он, правда, её родич, даже если на пару дней. Всё равно приятно. И Эсти расплылся в радостной улыбке:
- Спасибо госпожа… э… - Юноша беспомощно взглянул на Перта.
- Теверель Доро, - подсказал тот. – Но лучше - тётушка Тель, если дама не возражает.
- Да, пожалуйста, - рассмеялась эльфийка. - Согласитесь, что обращение «госпожа» по отношению к родственнице будет звучать несколько странно.
- Согласен, - улыбнулся Эсти, с восторгом глядя на новоприобретённую родственницу. – Спасибо Вам за участие и помощь.
- Вот и славненько! – обрадовался Перт и похлопал юношу по плечу. – Слушайся тётушку, дружок, и всё будет хорошо. А мне пора!
- Кало!!! – истеричный воль, сотрясший шатёр и разбудивший, наверное, весь лагерь, заставил вздрогнуть всех троих. – Не уходи, Кало! Я так рада тебя видеть!
С соседней койки вскочила растрёпанная со сна Алемика и бросилась на шею «учителю». Каломуш, не ожидавшей такой бурной реакции со стороны псевдо-Геды, едва не упал, а Тель схватилась за голову:
- Сумасшедшая девчонка! Ты же всех перебудила. Зачем так кричать?
- А почему он собирался уйти, не поздоровавшись со мной? – капризно надула губки девушка. – Я хочу, чтобы он остался на завтрак. Мой друг обязательно должен познакомиться с друзьями моего мужа.
- Госпожа Алемика! Что у Вас происходит? – раздался за пологом, закрывающим вход, громкий властный голос.
В ту же секунду плотная ткань колыхнулась - не дожидаясь ответа, в шатёр вошёл пожилой мужчина с короткими седыми волосами. За его спиной маячили двое фантошей.
- Что здесь происходит? Почему на женской половине посторонние? И как вы попали в лагерь, господин Перт?
- К чему глупые вопросы, господин Саттол? Мне нужно было срочно увидеть Тель, и я сделал это.
- Зачем?
При упоминании эльфийки в голосе тиратца появились агрессивные нотки. Вообще-то он относился к первородным нормально и при случае с удовольствием побеседовал бы с дуэньей Гедерики, но возле шатра уже собрались остальные члены делегации, и приходилось вести себя как подобает, то есть выказывать к представителям малых рас неприятие и враждебность.
Каломуш скривился. Он не собирался показываться на глаза тиратцам, но вопли истерички-горничной поставили жирный крест на его планах. «Вот же зараза крикучая!» Перт разомкнул руки цеплявшейся за него девушки, усадил её на кровать и повернулся к министру:
- Вчера вечером в Бершан прибыл племянник госпожи Теверель Доро. Он специально ехал в Ликану, чтобы попрощаться с любимой тётушкой, но по независящим от него причинам задержался в пути. Совет принял решение помочь родичам встретиться, и, исполняя волю старейшин, я перенёсся в ваш лагерь вместе с господином Доро.
Перт замолчал, а Эсти почтительно склонил голову, удостоившись одобрительных взгляда «тёти».
- Племянник, говоришь… - взглядом, полным сомнения и неприязни, Саттол осмотрел юношу с головы до ног и с нескрываемым сарказмом поинтересовался: – И как долго он собирается прощаться со своей ненаглядной родственницей? День, два, неделю? Или они до самой Исанты расставаться не собираются?
Каломуш чуть заметно улыбнулся. У него сложилось впечатление, что министр принял симпатичного эльфёнка за любовника Тель. «А что? Это было бы забавно». Он представил строгую и немного чопорную эльфийку в объятьях сына пекаря и едва не расхохотался, ибо выражения лиц у «любовников» были настолько обескураженные, что дальше ехать некуда. Однако веселиться было некогда и не к месту. И, нацепив маску предельной строгости, произнёс:
- Не понимаю, что Вас смущает, уважаемый Нигмар. Эсти проводит любимую тётушку до границы и повернёт назад. Он же не самоубийца, чтобы сунуться на территорию Тирата и оказаться вне закона.
- Вот-вот! - Неожиданно вмешалась в разговор Алемика. - Пусть остаётся. Я люблю Тель и хочу сделать ей приятное! А если Вас волнует реакция моего мужа, так я сумею уговорить его не сердиться. - Девушка мило улыбнулась и похлопала глазками. - А теперь прошу вас покинуть шатёр. Нам с нянюшкой нужно одеться.
- Как пожелает госпожа.
Саттол изящно поклонился и фамильярно подхватил Кало под руку:
- Вы же не откажетесь разделить с нами завтрак, господин Перт?
- Не откажусь... - вздохнул Кало, мысленно костеря и Алемику, и Саттола, и всех тиратцев.
Он мог бы сослаться на государственные дела и уйти, но тогда пришлось бы на глазах изумлённой публики шагнуть в никуда, то есть попросту исчезнуть, а это вызвало бы ненужные вопросы. Вот и пришлось принять настоятельное приглашение министра, который как клещ вцепился в его руку, словно боялся, что гость вот-вот ускользнёт.
Министр был недалёк от истины – бывший секретарь очень хотел смыться, точнее, перенестись в Бершан, к жене и только что родившемуся сыну. Он ощутил, как в мир пришло существо одной с ним крови, что с мальчиком всё в порядке, однако где-то в глубине души ворочался червячок тревоги. Мелкий, но весьма активный. Первый раз он почуял смутное беспокойство во время разговора с Эстенишем, но значения этому не придал, списав волнение на общее нервозное состояние. Сейчас же, прогуливаясь с Нигмаром по проснувшемуся лагерю, он с опаской прислушивался к себе, осознавая, что «червячок» медленно, но верно превращается в «червя» и тревога за жену и сына усиливается с каждой минутой. Желание немедленно перенестись в Бершан и на месте выяснить, что происходит, росло, но Саттол и не думал отпускать секретаря Совета. Крепко держа за локоть, он подвёл Кало к раскладному столу, усадил на стул и самолично наполнил кубок вином.
- За наше продуктивное сотрудничество! – провозгласил он и пригубил вино.
Перт последовал его примеру, отметив, что даже в походных условиях тиратцы умеют окружить себя комфортом – вино было не просто хорошим, а превосходным. И это понятно – дриады считались лучшими в Иртане виноделами. «И когда только успели договориться?» - поразился Каломуш, одарил собеседника дежурной улыбкой и светским тоном заметил:
- Смотрю, вы уже начали получать выгоду от нашего договора.
- О, да! – Бледные губы растянулись в улыбке, но взгляд остался цепким и настороженным. – Ликана - настоящее золотое дно для тиратских дельцов. Думаю, в самое ближайшее время по дорогам наших стран потянутся доверху нагруженные караваны.
И как ни был озабочен Каломуш своими личными проблемами, фраза Нигмара удивила его несказанно, ибо обе стороны прекрасно понимали, что договор - лишь отсрочка военных действий. О какой торговле может идти речь? Маг недоумённо взглянул на Саттола, а тот, продолжая улыбаться, внимательно изучал его самого.
- Заманчивые перспективы, - протянул секретарь Совета, гадая, что же они упустили. – И вас не пугает, что при производстве большинства наших товаров использовались магические технологии? А некоторые – Перт демонстративно глотнул вина - и вовсе не людьми сделаны. Не побрезгуете?
Министр усмехнулся и нарочито медленно обвёл глазами лагерь, предлагая гостю сделать то же самое.
- Смотрите. Вы ведь прекрасный маг, господин секретарь Совета.
Каломуш с некоторым удивлением взглянул на собеседника, но совету последовал. Откинувшись на спинку складного стула, он стал внимательно осматривать просыпающийся лагерь. Между шатрами мелькали слуги в коричневой униформе, скользили затянутые в чёрное фантоши. Все они были заняты обычным делом – прислуживали своим хозяевам. С помощью бытовой магии, конечно. В отношении ликанских аристократов вопросов не возникало, но и тиратцы, умываясь подогретой с помощью волшебства водой, не спешили повторять официальные лозунги, общей темой которых являлась мысль о том, что магия есть зло и подлежит немедленному уничтожению.
- Ну, это ещё ни о чём не говорит, - равнодушно пожал плечами Каломуш. - Вы пользуетесь услугами Ваших рабов-телохранителей, как бы ни замечая, что они маги. Сами же магией не пользуетесь, считая её занятием грязным и недостойным ваших нежных ручек, не так ли?
- Так-то оно так, но, думаю, что в Тирате достаточно людей с магическим даром, и если запрет на использование магии будет снят, они станут открыто пользоваться своими способностями. И представители высших слоёв не будут исключением. Им, кстати, труднее всех приходится – всегда на виду у сатрапа, а кто обратит внимание на крестьянку, заговорившую свой огородик от сорняков? А учитывая, что в их деревне все так делают, можно доносов не опасаться.
- И зачем Вы мне всё это рассказываете? – Каломуш впился взглядом в лицо тиратца. В том, что тот говорит правду, сомнений не было, но зачем ему эта правда? Какое ему дело до связанных идиотскими законами аристократов и втихую колдующих крестьян? Или?..
Перт моргнул и с неподдельным изумлением уставился на собеседника.
«Именно так, дорогой мой Каломуш, именно так. Война войной, но Тират и так поглотил треть материка. Как бы несварения желудка не случилось…»
«Но ваш сатрап преследует несколько другие цели и вряд ли Вам удастся уговорить его сменить приоритеты».
«Вы правы, но что мешает нам сменить сатрапа?»
«И, правда, что?»
«Подумайте».
Каломуш нервно потёр лоб и вдруг сообразил, что они с Нигмаром перешли на мыслеречь. Это означало, что перед ним сидит маг высокого уровня с прекрасным контролем над силой.
«А дар скрывает какой-нибудь хитрый амулет, так? - Саттол утвердительно кивнул, а Перт продолжил: - И что же вы от меня хотите?»
«Ну, поскольку Вы теперь свободны от государственной службы…»
«Откуда Вы знаете?!» - не удержался Кало и вцепился в край стула – осведомлённость тиратца настораживала.
«Неужели Вы думаете, что я раскрою Вам свои секреты? Лучше послушайте, что я хочу Вам предложить. – Нигмар поймал взгляд собеседника. – У Дестанаты есть один, но очень влиятельный защитник, который целиком и полностью разделяет его захватнические идеи, особенно в отношении Федерации. Он одержим идеей переделать всех эльфов в фантошей, а тех, кто для этих целей непригоден - убить».
«Вы говорите о Кальсоме?»
«Да».
«И причём здесь я?»
«Мы предлагаем Вам убить мастера».
С минуту Каломуш пялился на министра, потом взял бокал, допил вино и ехидно поинтересовался:
«Я похож на наёмного убийцу?»
«Вы похожи на мага, который потенциально способен справиться с этой задачей. И ещё – цена вопроса значения не имеет».
«Даже так… Что ж, я подумаю над Вашим предложением. А пока разрешите откланяться. Дела».
Каломуш Перт поднялся, вежливо кивнул и направился прочь из лагеря. Он ждал, что Саттол попытается его задержать, и собирался дать достойный отпор (наплевав на последствия, нырнуть в портал), но лагерь продолжал жить своей жизнью, и маг беспрепятственно покинул его пределы. О скандале, что закатила Алемика, выяснив, что её дорогой друг и учитель ушёл не прощаясь, он так и не узнал…

У бывшего секретаря Совета родился сын. Как и ожидалось. Только вот никто (ни жрицы, ни Каломуш) не думал, что рождение ребёнка настолько обессилит мать. Ульрика слабо улыбнулась младенцу, закрыла глаза и больше не открыла их. И ничто и никто не смог ей помочь. Ни Килиника с Терикой, принявшие не один десяток детей, ни словно с неба свалившийся Перт… От заклинаний в спальне искрился воздух, от запахов настоек кружилась голова. Забыв о вражде и разногласиях, троица магов слажено хлопотала над умирающей, всеми силами и всеми возможными способами пытаясь вернуть её к жизни, но их усилия потерпели крах.
- Но почему? – Килиника устало опустилась на кровать. – Почему она умерла? Всё шло как обычно. Никаких осложнений, патологий. Здоровая роженица, здоровый плод…
- Будто кто-то взял и выпил её жизнь… Или она вылилась, как вода из внезапно прохудившейся кастрюли. И я не вижу ни единой причины, почему это могло случиться! И ребёнок… А где мальчик? Я точно помню, что запеленала его и…
Терика испуганно завертела головой, и вдруг застыла, точно поражённая заклинанием неподвижности - возле окна стояла высокая женщина в желтых одеждах с младенцем на руках. А в следующую секунду в спальне появились ещё несколько служительниц Солнца.
Каломуш, крепко сжимавший руку мёртвой жены, поднял голову, обвёл жриц тяжёлым взглядом, отвернулся, поцеловал холодные пальцы Ульрики и поднялся.
- Я к вашим услугам, дамы!
Его рот искривился в подобии улыбки, на бледном лице проступил едва заметный румянец. Внутри клокотал гнев, но выпустить его наружу и обрушить на ненавистных желтушниц маг не мог – маленький свёрток на руках главной жрицы защищал их лучше самых мощных щитов.
- Что вы хотите от меня?
Каломуш смотрел в скрытое капюшоном лицо, и в глазах его полыхала ненависть.
- Для начала поговорить. – Голос главной жрицы был тих и твёрд. – Жду тебя в Храме.
- Хорошо, - прошипел Перт, провожая служительниц Солнца яростным взглядом. – Не могу отказаться от столь лестного приглашения.
Ответа на свою ядовитую реплику он, конечно, не получил. Разве что Килиника осуждающе покачала головой, а Терика неодобрительно поджала губы. Да только Перт всего этого не видел. Несколько долгих мгновений он смотрел на захлопнувшуюся дверь спальни, потом повернулся к кровати, на которой лежала его Ульрика. К глазам подступили слёзы, и будь Кало один, он не стал бы сдерживаться. Однако в присутствие жриц позволить себе заплакать не мог. «Я знал, что рано или поздно потеряю её, только не ожидал, что это случится настолько рано. Улечка моя…» Перт скрипнул зубами, склонился над покойницей, легко поцеловал её в лоб и, прошептав: «Прощай, любимая!», вышел в коридор.
Хлопок двери, прозвучавший в осиротевшем доме как маленький взрыв, лёг на душу финальной точкой, ознаменовав конец очередного жизненного этапа. Зная, что вряд ли когда-нибудь вернётся в этот дом, Каломуш решительно пересёк гостиную, вышел на крыльцо и направился к храмовой площади. Пользоваться порталом, как наверняка сделали это жрицы, он не стал. Хотелось пройтись по шумным бершанским улицам, впитывая особый, ни с чем не сравнимый дух города, поглазеть по сторонам, изображая впервые попавшего в столицу провинциала, и, спрятав глубоко в душе тянущую боль потери, поулыбаться прохожим, которые радовались солнечному дню, первым зеленым листочкам и весёлому щебету неугомонных городских птиц. Отрешившись от всех и вся, маг шёл по столичным улицам к центру. Время от времени он останавливался, чтобы полюбоваться стайкой хлопотливых серых птичек, или молоденькой травкой на газоне, или детьми, что носились по дорожкам сквера, не обращая внимания на сердитые окрики нянь.
В парке, расположенном в пяти минутах ходьбы от храма, Каломуш присел на скамейку, раскинул руки и уставился в высокое весеннее небо. Солнце то и дело скрывалось в пелене лёгких белых облаков, свежий ветерок холодил лицо, а доносившийся с детской площадки смех отзывался в сердце щемящей тоской. Он только что потерял жену, а в самое ближайшее время мог потерять и сына. Жрицы забрали младенца отнюдь не из альтруистических побуждений. И если он не сделает того, что хотят безумные служительницы культа, жизнь его мальчика не будет стоить и фальшивой монеты. «А кстати, чего они от меня хотят? Я, конечно, догадываюсь, но пусть главная желтушница подтвердит мои предположения… Да и выхода у меня иного нет, всё равно я должен явиться перед её капюшоном. Пора!» Маг криво усмехнулся, поднялся и зашагал к Храму, перестав обращать внимание и на прелести весны, и на красоты столицы.
У помпезных, украшенных золотым орнаментом ворот его уже ждали. Молоденькая, судя по голосу, жрица поприветствовала его и пригласила следовать за собой. Они пересекли главный зал храма, внутренний двор и подошли к белокаменному двухэтажному дому, неуловимо похожему на казармы: строгость линий, абсолютно одинаковые окна и полное отсутствие каких-либо архитектурных излишеств. Возле массивной железной двери в центре фасада девушка поклонилась и отправилась восвояси, а Кало толкнул тяжелую дверь и оказался в просторном холле. Направо и налево тянулся широкий коридор – бежевые стены с белыми прямоугольниками дверей, прямо перед ним лестница на второй этаж – широкие каменные ступени, литые перила. У подножия, явно в ожидании, стояла жрица. Она сделала знак магу следовать за собой и, не оборачиваясь, начала подниматься по лестнице. Маг покорно пошёл за ней, решив до поры до времени играть по чужим правилам. Женщина привела его к очередной двери, распахнула её и жестом предложила войти. Кало перешагнул порог и оказался в гостиной, самой обычной гостиной, с круглым столом мягкими диванами и креслами у стен и привычными в быту ликанцев цветами в расписных глиняных вазонах. За столом чаёвничала главная жрица. Маг заинтересованно проследил, как чашка из тончайшего фарфора исчезает в недрах глубокого капюшона и появляется обратно. Сей процесс показался ему забавным, полноватые губы растянулись в улыбке, а настроение чуточку поднялось.
- Завидую Вашему самообладанию, господин Перт, - донёсся из-под свисающих на лицо жёлтых складок глухой, хрипловатый голос. – Смеяться в Вашем положении способен лишь безумец.
- Так с вашими выкрутасами и с ума сойти недолго! – Не дожидаясь приглашения, Кало отодвинул стул с изогнутой резной спинкой, уселся за стол, налил себе чая и взял с тарелки бутерброд с мясом, украшенный веточкой свежей зелени. – Кушать очень хочется, - сообщил он, надкусывая бутерброд. – С самого утра ни крошки во рту не было.
- Да… Хорошими манерами вы не обременены…
- Бросьте, я просто чуть-чуть опередил события: если бы вы не собирались предложить мне чаю, второй чашки на столе не стояло бы. Не так ли?
Жрица пожала плечами:
- Хотела договориться по-хорошему. Но, чувствую, что не выйдет.
- Почему же? – Каломуш поставил чашку на блюдечко и с ехидной усмешкой воззрился на собеседницу. – Ты вернёшь мне сына - я поклянусь не убивать твоих дамочек.
- Говорю же, не выйдет, а жаль… Взять его!
В тот же миг, соткавшись прямо из воздуха, к Перту устремилась магическая сеть но, не долетев до цели пару десятков сантиметров, столкнулась со щитом и с шипением испарилась. Маг презрительно хмыкнул:
- Всерьёз думаешь, что я пришёл к тебе с пустыми руками?
Главная жрица не удостоила его ответом, впрочем, Кало и не собирался ждать: едва попав на территорию храма, он тотчас же начал разыскивать сына. Родная кровь не подвела. Мальчик обнаружился в том самом здании, куда препроводили самого Перта. Правда, охраняли его целых пять боевых магов-жриц, но вступать с ними в поединок Кало не планировал. Просто решил забрать то, что принадлежит ему по праву, и уйти. Не вставая из-за стола, маг переместился к сыну, выхватил из колыбели спеленатое тельце и исчез – жрицы ахнуть не успели.
- Сбежал? – бросила в пустоту главная жрица, откинула капюшон и устало провела по густым русым волосам, собранным в хвост.
- Да, госпожа.
В гостиной материализовалась высокая статная женщина в желтых одеждах.
- Хорошо. Теперь нам остаётся только ждать…

Прижимая к себе свёрток с младенцем, Каломуш шёл по лесной малоезжей дороге. Ещё вчера, размышляя о том, где спрятать Ульрику и сына, он вспомнил о затерянной в дебрях Бершанского леса деревушке. Было в ней всего несколько дворов, кузница и маленький постоялый двор – тайное убежище для тех, кто по той или иной причине оказывался в неладах с законом. Деревенька так и называлась – Убежище. Главной в ней была Зарика Старон – владелица постоялого двора и жена местного кузнеца Кевиша. Колоритная парочка - мужик под два метра ростом с пудовыми кулаками и добродушной улыбкой и миниатюрная женщина со стальными глазами и железной волей - была хорошо известна в определённых кругах. И не только преступных. Кало, например, готов был руку дать на отсечение, что тот же Тарго не раз и не два гостил в Убежище.
В воздухе появились запахи человеческого жилья, донёсся крик петуха, лошадиное ржание, и маг прибавил шаг. День неумолимо клонился к вечеру, а у Перта опять появилось нехорошее предчувствие. С Гедой что-то происходило, что-то непонятное и, пристроив сына, он собирался наведаться к ней. Маг прошёл по шатким деревянным мосткам, перекинутым через мелкую речушку, поднялся на пригорок и остановился, любуясь расположенным в живописной лесной ложбине Убежищем. Добротные деревянные дома с обязательными палисадниками и небольшими огородами, полукругом обступали постоялый двор, выделявшийся резными наличниками и флюгером в виде заморской птицы с длинным разноцветным хвостом. Чуть поодаль – кузница с черепичной крышей и массивной трубой, из которой сейчас валил дым. Возле крайнего из домов играло несколько детей, а на завалинке, то ли греясь под закатными лучами солнца, то ли наблюдая за детворой, сидел старик с длинной седой бородой. В руках у него дымилась трубка.
«Идиллия», - с усмешкой подумал маг, шагнул вперёд, переступив охранный контур деревни, и тут же почувствовал, что оказался под прицелом луков и арбалетов.
Дети мгновенно прервали игру и гурьбой бросились в дом, а курительная трубка старика преобразилась в редкое магическое оружие, которое тоже называлось трубкой и стреляло отравленными шариками. Попав на кожу, шарик растекался по ней и мгновенно впитывался, парализуя жертву. Старик подслеповато прищурился, разглядывая нарушителя границы, а узнав, приветственно кивнул и неожиданно зычным голосом рявкнул:
- Отбой!
Из дома тут же высыпали дети, направленное на мага оружие опустилось – жители, потревоженные внезапным вторжением, вернулись к своим делам.
На пороге гостиницы Кало встретила сама Зарика Старон. Она широко улыбнулась гостю, а увидев младенца, всплеснула руками и, распахнув дверь в общий зал, крикнула:
- Валика! Иди сюда!
Раздался громкий топот, хлопнула дверь и в комнату вбежала босоногая, простоволосая девушка:
- Что случилось, мама?
Девушка откинула свесившуюся на глаза прядь смоляных волос, посмотрела на гостя и точь-в-точь как мать взмахнула руками.
- Господин Перт! С малышом?!
- Этой мой сын… - будто через силу проговорил Кало, подошёл к Валике и протянул ей свёрток. – Его мать умерла, прошу Вас, позаботьтесь о нём. Я знаю, у Вас недавно родилась дочь…
Голос мага становился всё тише, тише и смолк совсем.
- Конечно, господин Перт, - Валика приняла ребёнка и с тревогой взглянула на гостя. – Вам плохо? Вы ранены?
- Нет… - прошептал Каломуш. – Просто устал…
Он тяжело опустился на стул, уронил голову на руки и замер. Его тело было здесь, в уютном зале маленького постоялого двора, а вот сознание – там, в лесу, рядом с Гедой, которая брела навстречу беде, и маг ничем не мог помочь ей. Перед тем, с чем столкнулась его подопечная, он был бессилен.

@темы: Фантош