Полина Кохинор
Глава 8.
Поединок.
Упасть. Перекатиться. Вскочить. Развернуться к противнику. Раздумывать некогда. Оникс действовал на одних инстинктах, вбитых в сознание мастером Кальсомом. Мысли, печали, сомнения ушли в небытиё. Миловидное лицо приобрело хищное выражение, а в травянисто-зелёных глазах вспыхнула холодная ярость. Да, противник смертельно опасен, его невозможно победить, но и сдаваться нельзя. Приказ хамира и жажда мести – весомый стимул, чтобы совершить невозможное. Фантош вскинул голову, взглянул в алые, лишённые радужки глаза нефас и оскалился в плотоядной улыбке:
- Сдохни, тварь! – И бросился в атаку, на ходу выкрикивая слова заклинания. читать дальше
Наследник ахнул: в руках Оникса засветились длинные тонкие кинжалы, блестящие и белоснежные, точно сотканные из зимних солнечных лучей и вечных снегов Северных гор. Два коротких взмаха, и обманчиво юное личико нефас рассекли отвратительные полосы, из которых потекла жёлтая вязкая кровь. Пронзительный свистящий крик вырвался из горла чудовища. Короткие ручки стремительно дёрнулись в сторону эльфа, на ходу удлиняясь и змеясь, точно лишившись костей и сухожилий. С громким щелчком разомкнулись и схлопнулись землисто-серые клешни, и на пол упал выбившийся из косы золотисто-каштановый локон. Но сам эльф уже стоял в нескольких метрах от нефас. Стиснул рукояти световых кинжалов и, не спуская внимательного, напряжённого взгляда с противника, мелкими шажками двинулся вдоль деревянной стены.
- Быс-с-стрый… С-с-славная добыч-ч-ча…
Раны на детском личике затянулись. Жёлтоватая кровь испарилась, как вода под палящим солнцем, а тонкие бледные губы растянулись в довольной, лукавой улыбке. Опустив руки, нефас с интересом рассматривала Оникса и выглядела при этом обманчиво миролюбиво, словно передумала драться. И только ритмичное пощёлкивание клешней напоминало зрителям, что схватка продолжается.
- Кто такие нефасы? – громким шёпотом поинтересовался у друга Дигнар, и в сердце Оникса вспыхнула надежда: если Саттол не солжёт своему сюзерену, тот остановит поединок.
Но Шанир ограничился полуправдой:
- Они старинные враги эльфов. Одна из тех малых рас, что первородные не считают нужным защищать.
- Всегда говорил, что эльфы лживые лицемеры!
- Полностью разделяю твоё мнение, Диги.
Послышался звон бокалов, ехидные смешки, и Оникс разочарованно выдохнул: надежда, что хамир прервёт дуэль, рассыпалась в прах. И, будто почувствовав его разочарование, нефас тоненько захихикала, демонстрируя ряды острых игл зубов:
- Прими свою участь, маленький эльф-ф-ф…
- Ты ещё не победила!
Фантош рубанул воздух кинжалами, но впечатления на визави не произвёл. Нефас уже чувствовала себя победительницей. Она смотрела на эльфа с откровенным превосходством и решала, каким способом лучше его убить. Так, чтобы было о чём вспомнить нудными осенними вечерами, когда холод и слякоть заставляют забыть об охоте и предаться делам насущным: спариванию и вынашиванию потомства. А чем заниматься, лёжа на боку в ожидании родов? Конечно же, грезить о новых жертвах и вспоминать старые. Жаль, что не каждый день ей предоставляется возможность убить первородного. «Значит, торопиться не стоит», - с придыханием подумала нефас, а вслух прошипела:
- Поигра-а-аем, эльф-ф-ф…
Длинные голубовато-белые волосы зашевелились и приподнялись, точно подхваченные порывом ветра, выставив на обозрение худое тельце, с виду человеческое, но лишённое таких атрибутов как пупок и соски. Босые ступни оттолкнулись от щедро засыпанного песком пола, и нефас взлетела. Сделала круг по сараю, игриво касаясь клешнями горящих магических факелов, зависла в шаге от эльфа и широко улыбнулась, приглашая противника действовать. И Оникс не стал ждать. Молниеносным броском послал тело вперёд, проскочил под ногами чудовища, подпрыгнул и с разворота рубанул по спине. Не достал совсем чуть-чуть. Нефас кувыркнулась в воздухе не хуже циркового акробата и с визгливым смехом контратаковала. Фантош вскинул руки, принял удар клешни на скрещенные кинжалы и, оттолкнув чудовище, смазанной тенью скользнул ему за спину. Настолько быстро, что зрители с трудом уловили перемещение. Но нефас оказалась ещё быстрее. Миг, и противники вновь встали лицом к лицу. Миг, и клинки снова встретились с клешнёй.
Схватка набирала и набирала обороты. Эльф и нефас действовали так стремительно, что зрителям стало казаться, что они оба летают над полом. А вскоре выяснилось, что скорость, которую Дигнар, Шанир и Ланир считали запредельной, таковой вовсе не является. Лязг, щелчки слились в нескончаемую мелодию, движения бойцов - в сплошной чёрно-белый вихрь с вкраплением золотисто-каштановых мазков. Стены сарая, закрытые охранными магическими щитами, заблестели и заискрились, с трудом поглощая отголоски боевой магии, а невидимый доселе щит, отделяющий зрителей от сражающихся магов, слегка помутнел, точно увлечённый зрелищем великан приблизил к нему лицо и часто задышал, предвкушая развязку.
- Не нравится мне это. Останови их, Шанир!
Дигнар рывком поднялся из кресла и отшвырнул полупустой бокал в сторону. Вино выплеснулось прямёхонько на белоснежную рубашку Ланира, но кому было до этого дело? Фантоши хладными статуями застыли возле входа, а наследник и сын министра неотрывно следили за поединком. Дигнар - с тревогой за любимую игрушку (он уже сожалел, что поддался порыву, и мечтал вновь увидеть Оникса в роли красивого послушного мальчика), Шанир – с нетерпением: нефас чётко заявила, что справится с эльфёнком на раз-два. «Я должен избавить наследника от этой заразы! Он опасен! Он отвратительно влияет на Дигнара. Диги, того и гляди, из-за него рассудка лишится. И что тогда? Других детей у сатрапа нет (папочка об этом позаботился). Значит, борьба за престол, ослабление империи и неминуемый раскол. Бесконечные междоусобные войны, хаос… Этого нельзя допустить!»
- Останови бой, Шани! – сердито повторил Дигнар и, резко обернувшись, вонзил в друга острый взгляд узких змеиных глаз: - Не остановишь сам, это сделают мои фантоши!
- Ты зря переживаешь, Диги…
- Шанир!
Саттол никогда в карман за словом не лазил, но сегодня, видимо, был не его день. Ни одного весомого аргумента, чтобы успокоить наследника или хотя бы оттянуть окончание поединка не находилось. Тяжело раздувая ноздри, наследник шагнул к другу, который продолжал сидеть в кресле, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники, и рявкнул:
- Ты меня слышишь?
- Да, Диги, - смиряясь с неизбежным, выдохнул Саттол и хотел обратиться к нефас, но судьба распорядилась иначе.
С громким лязгом световые кинжалы Оникса в последний раз скользнули по клешням чудовища, и чёрно-белый вихрь распался. Часто дыша и сверкая ненавидящими взглядами, противники замерли напротив друг друга, готовые в любой момент ринуться в бой, и Дигнар, забыв о друге, сосредоточил своё внимание на любимой игрушке. Эльфёнок выглядел потрёпанным, но целым, без единой царапины. И он жаждал крови, связь отчётливо говорила об этом. Наследник перевёл глаза на нефас: медленно затягивающаяся рана на правом плече, белёсые полосы на местах многочисленных порезов сетью покрывали худенькое тельце. «И не летает больше. Выдохлась, гадина! Может, я погорячился? Похоже, мальчишка справится с этим… этой… Как её там? Не важно! Пусть порезвиться в последний раз, и на этом всё - никаких поединков! Потасовки с Нырком не в счёт».
- Ладно, пусть продолжают.
Дигнар опустился в кресло, закинул ногу на ногу и, приняв из рук Пепла новый бокал, сделал глоток вина, не заметив, как расслабился Шанир. Ещё бы! Его план вновь вступил в силу. «Только бы нефас не подвела! - Саттол осторожно просканировал ауру маленького длинноволосого чудовища и мысленно поцокал языком: несмотря на все заверения, магичка здорово сдала. – А говорила, никаких проблем. Правда, эльфёнок ей попался не совсем обычный… Ничего, справится. Должна справиться!» Шанир откинулся на спинку кресла, взял с подноса бокал и, прикрыв глаза, выпил вино в три больших глотка. Стало немного легче. «Я обещал нефас свободу, и она получит её, если убьёт мальчишку!» Саттол встряхнулся и посмотрел на импровизированную арену: противники, мягко ступая по песку, двигались по кругу, сохраняя между собой расстояние в два-два с половиной метра, и сверлили друг друга цепкими взглядами, то ли испытывая терпение, то ли пытаясь нащупать слабое место для следующего удара…
Тягучие, бесконечно тревожные минуты градом стучали в висках, горячими ливневыми струями текли вдоль позвоночника, но Оникс терпеливо ждал. Сдаваться он не собирался, но и нападать первым не имело смысла: он не знал, как убить нефас. Действуя наугад, эльф перепробовал несколько десятков заклинаний, раз за разом вкладывая их в удар кинжалов – тщетно. И, как следствие, ему не оставалось ничего, кроме как защищаться и ждать. «Чуда?» - усмехнулся про себя Оникс и вскинул руки, отражая удар чудовища.
- Убью-ю-ю… - зашипела нефас.
- И не надейся! – прорычал в ответ фантош, и схватка начала закручиваться вновь, правда, уже не на сверхскоростях, всё-таки противники изрядно устали.
К тому же Ониксу приходилось куда труднее, чем нефас: раны от кинжалов не были для неё смертельными, а вот малейшая царапина от ядовитых клешней могла стать для фантоша роковой. И ему приходилось демонстрировать чудеса ловкости, чтобы вовремя уходить от смертоносных прикосновений. «И всё равно, долго так продолжаться не может. Нужно вот что бы то ни стало заставить Дигнара остановить поединок. Это единственный шанс выжить! Но не орать же ему: спаси-помоги – не услышит!»
Внезапно нефас споткнулась, и, воспользовавшись моментом, Оникс толкнул её на песок. Чудовище рухнуло на живот, а Оникс, не иже сомневаясь, принялся методично кромсать кинжалами тощую серую спину, втайне надеясь, что в ближайшие минуты сражение наконец-то будет остановлено. Краем глаза он даже рискнул взглянуть на хамира и едва не потерял концентрацию: Дигнар с маниакальной улыбкой взирал на него и ждал, когда нефас сдохнет. «Он не понимает… Не знает, что убить её невозможно! Надо ему показать!» Оникс с размаху воткнул один из кинжалов в шею визжащей нефас и прыжком отскочил на безопасное расстояние.
Зазвучали жидкие аплодисменты, видимо, наследник решил поблагодарить любимую игрушку за доставленное удовольствие, но почти сразу смолкли: нефас выдернула клинок из горла, поднялась на ноги и, повернувшись к эльфу, зло прошипела:
- Ты ш-ш-шустрый, но я шустрее…
Оникс вскинул руку, принимая на клинок ядовитую клешню, метнулся в сторону, уходя от смертоносного прикосновения, и вдруг почувствовал сильный удар под колено. Фантош не упал и не вскрикнул: подмастерья Кальсома научили его игнорировать боль во время схватки, но удар замедлил движение, и с ликующим криком нефас коснулась руки юноши. Тёплая жёсткая клешня мазнула по запястью. Оникс непонимающе моргнул: тело неожиданно стало мягким и горячим, словно вытащенная из печи сдоба, а перед глазами радужным хороводом закружили-завертелись снежинки. «Снежинки не бывают разноцветными», - заторможено подумал он, роняя кинжал и оседая на песок.
«Вот ты и сыграл свою звёздную роль, мальчик мой», - прозвучал в голове приторно-ласковый голос Кальсома. – Ты хорошо сражался, Оникс, я доволен тобой. Но мы оба знали: в этом поединке тебе не суждено победить».
«Я не могу умереть…»
«Это решать не тебе».
«Я не могу…»
«Расслабься, мальчик, и пусть яд делает своё дело».
Где-то рядом громко кричали люди, оглушительно выла какая-то тварь – Ониксу не было до них дела. Повинуясь приказу мастера, он упал на песок, раскинув руки, и с улыбкой уставился в ослепительно-синее небо. Он не заметил, как радужные снежинки пропали, а вместо них глазам предстали шесть ушастых мальчишек. Они держали под уздцы прекрасных эштенцев, приветливо махали фантошу и манили к себе, обещая всегда быть рядом.
- Таар… Лине… Каен… Дале… Саан… Шуам…
Нежданное счастье затопило израненную душу, и, не раздумывая ни секунды, Оникс кинулся в объятья друзей…
- Оникс?
Дигнар ошеломлённо смотрел, как его драгоценный эльфёнок падает на песок. Взметнулась в воздух облачко светлой пыли, рассыпались в беспорядке золотисто-каштановые пряди. Красивое лицо с правильными тонкими чертами разгладилось, потеряв хищное выражение, глаза цвета молодой листвы широко распахнулись и с мечтательным выражением уставились в потолок. Казалось, мальчишка устал и прилёг отдохнуть, но связь кричала, что он угасает, медленно и неотвратимо.
- Да что же это? – прошептал наследник и закричал, перекрывая трубный победный вой нефас: - Вытащите его оттуда, олухи!
Четверо фантошей метнулись к поверженному собрату, походя сметая защитный барьер. Пепел и Лис склонились над Ониксом, а Змей и Нырок, выхватив мечи, набросились на беловолосое чудовище, заставляя его отступать к стене под градом рубящих ударов. Нефас хрипела и рычала, правда, как-то неохотно и вяло, словно после поражения эльфа растеряла всю свою агрессию и кровожадность, и это придало наследнику храбрости. Поднявшись из кресла, он шагнул было к эльфёнку, но Шанир моментально схватил его за локоть, вынуждая остановиться.
- Погоди, Диги, там опасно. Позволь фантошам…
Саттол осёкся на полуслове и застыл с приоткрытым ртом, неверяще глядя на запястье наследника. Дигнар тоже взглянул на свою руку: четыре серебряных кольца выглядели как обычно, а вот пятое, то, что позволяло управлять эльфёнком, почернело и истончалось, исчезая прямо на глазах.
- Нет! – истерично вскрикнул он, и в то же мгновение браслет исчез, а вместе с ним пропала и связь: привычная, надёжная, которую наследник вернул себе, как считал, навсегда.
- Диги?
- Прочь!
Дигнар оттолкнул друга и на негнущихся ногах побрёл к эльфёнку. «Мой. Мой. Мой», - повторял и повторял он. Других мыслей в голове не было. Да и о чём можно думать, если перед внутренним взором одна за другой встают картины недавнего прошлого. Короткая история владения драгоценным фантошем. Вот Дигнар входит в покои отца и впервые видит Оникса – красивого, гордого, обманчиво хрупкого. Сатрап что-то говорит мальчишке, одобрительно треплет его по щеке, и душа наследника вскипает от возмущения. Всё лучшее в этой стране должно принадлежать ему. Только ему! И редкая ушастая чудо-игрушка – тоже! Наследник решил это раз и навсегда. Осталось мелочь - осуществить задуманное. С трудом вытерпев ужин с родителем, он как безумный бросился в свои покои и приказал позвать к себе Шанира. Но проныра Саттол, выслушав друга, только развёл руками. Оно и понятно: никто не может отнять у хамира фантоша. Можно конечно получить его в дар, но на добровольной основе и при непосредственном участии мастера Кальсома. Дигнар рвал и метал. Он почти не ел и не спал, перестал видеться с отцом, рискуя навлечь его гнев, а на все уговоры Шанира лишь отмахивался и твердил, что всегда получает то, что хочет. И Оникса получит, что бы для этого не пришлось сделать. Саттол поджимал губы и угрюмо качал головой: он считал желание Дигнара завладеть эльфом-фантошем дуростью и искренне надеялся, что со временем оно само по себе сойдёт на нет.
И тут сатрап решил заключить союз с Ликаной, да не просто так, а скрепив его браком Дигнара и Гедерики Теригорн. Это был шанс, и наследник им воспользовался. Он готов был жениться на ком угодно, хоть на ведьме болотной, но только при одном условии.
- Отдай мне Оникса! – потребовал он, твёрдо глядя в глаза отцу.
Дигнар осознавал, что ведёт себя неразумно. Отец мог разозлиться и просто приказать ему жениться, а отказ выполнять прямой приказ сатрапа приравнивался к измене. Но всё же он надеялся, что Селнир не станет отправлять на плаху единственного наследника. Ведь на то, чтобы заиметь нового, нужно время. И неизвестно, что из этого получится. Впрочем, оставался ещё один вариант: сатрап мог жениться на ликанской магичке сам. «Только вряд ли. Так напрягаться папашка не станет. Ведь это ж как минимум полгода надо примерного мужа изображать, а папуля привык женщин в определённой «форме» употреблять: связанными и с кляпом во рту. Сам говорил, что по-другому их не выносит. Значит, как ни крути, отдуваться мне. А за работу положено платить. Вот и плати, папа!» - с отчаянной бравадой думал наследник. Главным было не отвести глаз, показать, что его требование продумано, взвешено и обсуждению не подлежит.
Сатрап молчал долго, очень долго, а потом отпустил сына, ничего ему не сказав. Четверо суток Дигнар просидел в своих покоях, изнывая от неизвестности. Последствия его ультиматума могли быть любыми, и временами наследника пробирала дрожь от мысли, что он поставил на карту свою жизнь, своё будущее, венец Тирата. И всё это ради уникальной, но всё же игрушки? Однако отступить наследник не мог. Он слишком хорошо знал отца и понимал: Селнир может простить ему многое, но только не трусость. И, стиснув зубы, Дигнар терпеливо ждал решения своей участи.
Утром пятого дня добровольного заточения наследника дворец сатрапа загудел как осиный рой: в Исанту прибыл посол Ликаны с начальным вариантом будущего союзного договора. И пока министры рассыпались перед ним в приветственных, витиеватых речах, а потом торжественно провожали в парадный тронный зал, нынешний и будущий правители сатрапии встретились в малом кабинете. Кроме них здесь также присутствовали мастер Кальсом, как всегда до бровей закутанный в широкий коричневый балахон, и юный эльф в чёрных одеждах фантоша. Мальчишка сидел на коленях возле массивного дубового стола и не сводил глаз с тонкого серебряного браслета, что лежал на ковре прямо перед ним. Прямая спина, высокий хвост золотисто-каштановых волос и равнодушные травянисто-зелёные глаза. В тот миг Дигнар понял, почему воспитанников Кальсома называют фантошами: Оникс походил на великолепно изготовленную восковую куклу, лишённую жизни и души. Неприятное зрелище. Наследник нервно сглотнул и перевёл взгляд на отца.
- Оникс твой, - сухо произнёс Селнир. – Заберёшь его сейчас, но купчую получишь только после того, как твой брак с леди Теригорн будет скреплён кровью! И учти: если напортачишь со свадьбой, фантош вернётся ко мне! Ясно?
- Да. - Стараясь не смотреть на неподвижного эльфёнка, Дигнар подошёл к столу и лёгким росчерком пера засвидетельствовал свой договор с отцом, потом отступил на два шага и низко поклонился: - Спасибо.
Сатрап ухмыльнулся:
- Всё лучшее – детям. – И посмотрел на мастера: - Свяжи Диги с Ониксом и вместе с ним отправляйся на встречу с послом. Хочу, чтобы ты послушал, что предлагают нам будущие союзнички, и высказал свои соображения.
Кальсом почтительно кивнул, поднял с ковра серебряное кольцо и надел его на запястье наследника. В тоже мгновение эльфёнок глубоко вздохнул, словно очнулся от глубоких раздумий, поднял голову и с благоговением взглянул на Дигнара:
- Власть твоя безгранична надо мной, хамир.
И это были самые желанные слова за всю жизнь наследника...
Так Дигнар получил в своё полное распоряжение самого диковинного фантоша, что когда-либо создавали в Геббинате мастер и его подмастерья. Он был горд и счастлив. Он даже показал мальчишку Шаниру и ещё паре-тройке приятелей, которых, разумеется, после приказал убрать: всё-таки фантоши должны были оставаться для посторонних загадкой. Но отказать себе в удовольствии похвастаться драгоценным приобретением наследник не мог. Он же был единственным хамиром, владеющим фантошем-эльфом.
- Был! – одними губами произнёс Дигнар, тяжело опускаясь на колени возле бездыханного Оникса: безвольно раскинутые руки, бледная кожа и стеклянные пустые глаза, точь-в-точь как тогда, в кабинете отца. – Пепел, Кальсом может его… починить?
- Кольцо разрушено, он мёртв, хамир. Даже мастеру не под силу сделать неживое живым.
Наследник кивнул, принимая ответ старшей из игрушек, невесомо провёл пальцами по щеке эльфёнка, от подбородка к виску, хрипло вздохнул и прикрыл веки мальчишки, стирая бессмысленный взгляд. Потом аккуратно пристроил растрёпанную косу на его груди и, опершись на плечо Лиса поднялся. С шумом выдохнул, точно силясь выдавить пульсирующее в грудин отчаяние, и посмотрел на нефас, которую Нырок и Змий продолжали удерживать возле стены.
- Я хочу, чтобы эта тварь умирала долго и мучительно.
Голос дрогнул, и наследник поморщился: «Только этого не хватало. Нужно собраться. Немедленно! Случилось то, что случилось, ничего не изменишь. Я должен продемонстрировать выдержку». Но следующая фраза, прозвучавшая из уст Нырка, камня на камне не оставила от благих намерений.
- Мы не можем убить эту тварь, хамир.
- Что? – Дигнар не сразу осознал, что именно говорит фантош, а когда понял, развернулся к Саттолу и проревел, как разъярённый бык: - Кого ты подсунул Ониксу?
Злость распирала наследника и, не дожидаясь ответа, он рванул к другу со скоростью выпущенной из лука стрелы. Мощный, широкоплечий Дигнар врезался в худощавого изящного Шанира, вцепился в его плечи, не позволяя упасть, и, протащив несколько метров, впечатал спиной в дощатую стену. На головы посыпались клочки сена, доски протестующе заскрипели, но тиратцам не обратили на это внимания.
- Зачем, Шани? Неужели из-за того, что Гризли проиграл?
- Я не знал.
- То есть ты выставил на бой с Ониксом совершенно не проверенное магическое существо?
Глухо рыкнув, Дигнар положил ладонь на шею друга и сжал пальцы. Саттол захрипел, но вырваться не посмел. Лишь протестующе дёрнул головой и выдавил:
- Я не специально.
- Да что ты?
- Я же не маг.
- В смысле колдовать не умеешь? – переходя на змеиный шёпот, выпалили наследник и сильнее сжал пальцы. – Может, и не умеешь, зато в теории дока. Никто из тиратцев столько книг о магии не прочитал, сколько ты. Уж кто-кто, а я это знаю наверняка.
Воздуха катастрофически не хватало. В глазах Шанира вспыхнула паника, и он непроизвольно вцепился в запястье друга:
- Диги…
- Заткнись и слушай! Я давно говорил, что увлечение магией до добра не доведёт, а ты лишь смеялся. Доигрался? Теперь тебе весело, Шани?
- Н-нет.
- Знаешь, я даже готов поверить, что ты не знал, на что способны эти мерзкие твари, но это тебя не оправдывает. Ты был обязан всё предусмотреть! Ты знал, как ценен для меня Оникс! Ради того, чтобы заполучить его, я женился на ведьме! А ты… Только и умеешь, шутки шутить! Но на этот раз ты заигрался!
- Прости…
- И это все, что ты можешь сказать? Не густо.
- Я никогда не подводил тебя.
- Раньше. Зато сегодня отыгрался по полной! Как я теперь покажусь на глаза своим подданным? Что я скажу отцу?
- Я всё заглажу.
- Не сомневаюсь. Выхода-то у тебя нет. - Дигнар убрал руку, и Шанир согнулся пополам, заходясь в хриплом сухом кашле. Смерив его раздражённым взглядом, наследник хмуро добавил: - Но сначала тебе придётся расплатиться за промах, Шани.
- Как угодно Вашему высочеству, - лихорадочно вдыхая столь желанный и невероятно прекрасный воздух, проговорил Саттол и опустился на колени, всем своим видом демонстрируя покорность и смирение. Отправляя за грань любимую игрушку наследника, он был готов к любым последствиям. «Главное переждать бурю, а доверие я восстановить сумею. Нужно лишь немного подождать».
Дигнар же отвернулся от коленопреклонённого друга и недобро зыркнул на Ланира Ужагу:
- Теперь ты.
- Я-то здесь причём, Ваше высочество? Я всего лишь Ваш смиренный слуга…
- Захлопни пасть и отвечай: что ты знаешь о нефасах?
- Я?
- Ты, ты. Насколько я знаю, ты много путешествуешь. В том числе и по Федерации.
- Господин!
- Знаю, работа у шпионов такая – шляться по миру и вынюхивать секреты. Так что ты можешь сказать о нефасах?
Глаза Ужаги наполнились паническим ужасом:
- Я не знал, что они способны убить фантоша! Я слышал, что они дикие и кровожадные и водятся, точнее, водились в Вересковой пустоши на юге Федерации, пока эльфы их всех не перебили.
- Как?
- Что как?
- Как перебили?
- Понятия не имею. Клянусь! – глядя, как наливаются кровью глаза наследника, выкрикнул Ужага и рухнул на колени: - Пощадите, господин!
Ланир волновался зря. Не получив желанного ответа, Дигнар разозлился, но не на шпиона, а вселенскую несправедливость: он потерял любимого фантоша и жаждал мести, жаждал смотреть, как капля за каплей вытекает жизнь из белобрысой убийцы, как слетается вороньё, чтобы пожрать ошмётки истерзанного тела. Нефас должна была умереть, убив светлого, чистого эльфёнка. «А может, это и к лучшему? Неуязвимость может стать не только благом, но и пыткой!»– неожиданно подумал наследник, и губы его сами собой расползлись в плотоядной улыбке.
- Змей! Нырок! Хватит играться! Свяжите её и закопайте! Живьём!
Нефас издала гортанный рёв и щёлкнула клешнями, намереваясь оказать сопротивление, но голос тиратского мага мигом охладил её пыл.
«Сдайся, и моя благодарность будет безмерной. Я не только отпущу тебя на свободу, но укажу путь к родичам».
«Они живы?»
«По крайней мере, трое. Ты сможешь создать пару».
«Клянись своими непрожитыми днями!»
«Клянусь!»
«Клятва принята. Обманешь – умрёшь!» - торжественно произнесла нефас и, хищно оскалившись, щёлкнула клешнями возле лица фантоша с длинным хвостом русых волос и ледяным взглядом ярко-синих глаз, сверкающих в прорезях геба.
Схватка была короткой. Нефас немного посопротивлялась для вида, порычала, демонстрируя белоснежные иглы зубов, и позволила спеленать себя магией. Фантоши грубо повалили её на пол, обмотали для верности толстой верёвкой, сунули в рот кляп и поволокли на улицу.
Дигнар проводил Нырка и Змея задумчивым взглядом, а потом вновь приблизился к мёртвому эльфёнку и присел рядом с ним на корточки. Расставаться с любимой игрушкой было мучительно больно, ведь у него осталось столько неосуществлённых планов... А при мысли о том, что теперь придётся оправдываться перед отцом, да ещё лгать и изворачиваться перед тиратцами, чтобы оправдать потерю фантоша, становилось совсем тошно.
«Жизнь нефас не достаточная цена за мои страдания, - сердито подумал наследник и, чуть повернув голову, мазнул взглядом по Пеплу и Лису, сидящим в шаге от него: - Заверните мальчишку в плащ и похороните рядом с его убийцей». Фантоши ринулись исполнять приказ, а Дигнар выпрямился и невидящим взглядом уставился в пол. Сдерживаться становилось всё сложнее и сложнее. Хотелось крови - рубить, кромсать, полосовать. Но скатываться в истерику из-за потери вещи – недопустимо! И Дигнар всеми силами старался удержать хладнокровную маску на лице. Спину прожигали взгляды Шанира и Ланира, однако он не спешил поворачиваться. «Сорвусь, право слово сорвусь. Тират лишится своего лучшего шпиона, а я – друга. Эх, Шани, Шани, как же ты так опростоволосился... И почему сейчас? - Перед мысленным взором вновь мелькнула наивная мордашка эльфёнка, и наследник скрипнул зубами: - Мне будет непросто забыть о твоём промахе, Шани».
С улицы донесся приглушённый вой нефас, но тут же оборвался, а ещё через пару-тройку минут все четыре фантоша вошли в сарай и выстроились в шеренгу перед хамиром. Узкие карие глаза неторопливо прошлись по их напряжённым фигурам. «Интересно, сможет ли Кальсом сделать второго Оникса? - мелькнула заманчивая мысль, но наследник тотчас прогнал её прочь. – Второго Оникса быть не может. Если и будет эльфёнок-фантош, то другой. Другой…»
Раздражение и обида накатили с новой силой. Дигнар развернулся на каблуках, так что песок под его ногами жалобно скрипнул, и в несколько шагов приблизился к Саттолу. Навис над ним грозовой тучей и приторно ласково произнёс:
- Ты сожалеешь о своей ошибке, Шани?
- Да.
- Насколько сильно?
- Я готов на всё, чтобы ты перестал смотреть на меня, как на врага.
- Тогда прикажи Ключу и Гризли умереть!
Шанир на мгновение оцепенел, переваривая услышанное, затем кадык на его шее нервно дёрнулся и с губ сорвалось неуверенное:
- Ты ведь это несерьёзно, Диги?
- Жизнь за жизнь, Шани. Убей фантошей, докажи свою преданность! Мы догоним свиту и объявим, что Оникс, Ключ и Гризли погибли в схватке. По вине, скажем, того же Гризли.
- Но…
- Не разочаровывай меня ещё больше, Шанир!
Саттол отдал мысленный приказ и склонил голову, не желая смотреть, как в прорезях кожаных гебов гаснут глаза его фантошей. Не то чтобы он сильно сожалел о потере, но воспитанники Кальсома, любезно подаренные наследником, успешно прикрывали его собственный магический дар, и теперь Шанир чувствовал себя раздетым. «Придётся вновь закрываться щитами. Как в детстве. И с представителями малых раз контакт станет затруднителен. Придётся стелиться ковриком у царственных ног, чтобы заработать разрешение на приобретение нового фантоша. – Услышав глухой стук, Шанир заставил себя открыть глаза и посмотреть на два бездыханных тела, лежащих неподалёку от коленопреклонённого Ланира. - И всё-таки оно того стоило. Лишившись Оникса, Диги вновь стал похож на самого себя!»
Поединок.
Упасть. Перекатиться. Вскочить. Развернуться к противнику. Раздумывать некогда. Оникс действовал на одних инстинктах, вбитых в сознание мастером Кальсомом. Мысли, печали, сомнения ушли в небытиё. Миловидное лицо приобрело хищное выражение, а в травянисто-зелёных глазах вспыхнула холодная ярость. Да, противник смертельно опасен, его невозможно победить, но и сдаваться нельзя. Приказ хамира и жажда мести – весомый стимул, чтобы совершить невозможное. Фантош вскинул голову, взглянул в алые, лишённые радужки глаза нефас и оскалился в плотоядной улыбке:
- Сдохни, тварь! – И бросился в атаку, на ходу выкрикивая слова заклинания. читать дальше
Наследник ахнул: в руках Оникса засветились длинные тонкие кинжалы, блестящие и белоснежные, точно сотканные из зимних солнечных лучей и вечных снегов Северных гор. Два коротких взмаха, и обманчиво юное личико нефас рассекли отвратительные полосы, из которых потекла жёлтая вязкая кровь. Пронзительный свистящий крик вырвался из горла чудовища. Короткие ручки стремительно дёрнулись в сторону эльфа, на ходу удлиняясь и змеясь, точно лишившись костей и сухожилий. С громким щелчком разомкнулись и схлопнулись землисто-серые клешни, и на пол упал выбившийся из косы золотисто-каштановый локон. Но сам эльф уже стоял в нескольких метрах от нефас. Стиснул рукояти световых кинжалов и, не спуская внимательного, напряжённого взгляда с противника, мелкими шажками двинулся вдоль деревянной стены.
- Быс-с-стрый… С-с-славная добыч-ч-ча…
Раны на детском личике затянулись. Жёлтоватая кровь испарилась, как вода под палящим солнцем, а тонкие бледные губы растянулись в довольной, лукавой улыбке. Опустив руки, нефас с интересом рассматривала Оникса и выглядела при этом обманчиво миролюбиво, словно передумала драться. И только ритмичное пощёлкивание клешней напоминало зрителям, что схватка продолжается.
- Кто такие нефасы? – громким шёпотом поинтересовался у друга Дигнар, и в сердце Оникса вспыхнула надежда: если Саттол не солжёт своему сюзерену, тот остановит поединок.
Но Шанир ограничился полуправдой:
- Они старинные враги эльфов. Одна из тех малых рас, что первородные не считают нужным защищать.
- Всегда говорил, что эльфы лживые лицемеры!
- Полностью разделяю твоё мнение, Диги.
Послышался звон бокалов, ехидные смешки, и Оникс разочарованно выдохнул: надежда, что хамир прервёт дуэль, рассыпалась в прах. И, будто почувствовав его разочарование, нефас тоненько захихикала, демонстрируя ряды острых игл зубов:
- Прими свою участь, маленький эльф-ф-ф…
- Ты ещё не победила!
Фантош рубанул воздух кинжалами, но впечатления на визави не произвёл. Нефас уже чувствовала себя победительницей. Она смотрела на эльфа с откровенным превосходством и решала, каким способом лучше его убить. Так, чтобы было о чём вспомнить нудными осенними вечерами, когда холод и слякоть заставляют забыть об охоте и предаться делам насущным: спариванию и вынашиванию потомства. А чем заниматься, лёжа на боку в ожидании родов? Конечно же, грезить о новых жертвах и вспоминать старые. Жаль, что не каждый день ей предоставляется возможность убить первородного. «Значит, торопиться не стоит», - с придыханием подумала нефас, а вслух прошипела:
- Поигра-а-аем, эльф-ф-ф…
Длинные голубовато-белые волосы зашевелились и приподнялись, точно подхваченные порывом ветра, выставив на обозрение худое тельце, с виду человеческое, но лишённое таких атрибутов как пупок и соски. Босые ступни оттолкнулись от щедро засыпанного песком пола, и нефас взлетела. Сделала круг по сараю, игриво касаясь клешнями горящих магических факелов, зависла в шаге от эльфа и широко улыбнулась, приглашая противника действовать. И Оникс не стал ждать. Молниеносным броском послал тело вперёд, проскочил под ногами чудовища, подпрыгнул и с разворота рубанул по спине. Не достал совсем чуть-чуть. Нефас кувыркнулась в воздухе не хуже циркового акробата и с визгливым смехом контратаковала. Фантош вскинул руки, принял удар клешни на скрещенные кинжалы и, оттолкнув чудовище, смазанной тенью скользнул ему за спину. Настолько быстро, что зрители с трудом уловили перемещение. Но нефас оказалась ещё быстрее. Миг, и противники вновь встали лицом к лицу. Миг, и клинки снова встретились с клешнёй.
Схватка набирала и набирала обороты. Эльф и нефас действовали так стремительно, что зрителям стало казаться, что они оба летают над полом. А вскоре выяснилось, что скорость, которую Дигнар, Шанир и Ланир считали запредельной, таковой вовсе не является. Лязг, щелчки слились в нескончаемую мелодию, движения бойцов - в сплошной чёрно-белый вихрь с вкраплением золотисто-каштановых мазков. Стены сарая, закрытые охранными магическими щитами, заблестели и заискрились, с трудом поглощая отголоски боевой магии, а невидимый доселе щит, отделяющий зрителей от сражающихся магов, слегка помутнел, точно увлечённый зрелищем великан приблизил к нему лицо и часто задышал, предвкушая развязку.
- Не нравится мне это. Останови их, Шанир!
Дигнар рывком поднялся из кресла и отшвырнул полупустой бокал в сторону. Вино выплеснулось прямёхонько на белоснежную рубашку Ланира, но кому было до этого дело? Фантоши хладными статуями застыли возле входа, а наследник и сын министра неотрывно следили за поединком. Дигнар - с тревогой за любимую игрушку (он уже сожалел, что поддался порыву, и мечтал вновь увидеть Оникса в роли красивого послушного мальчика), Шанир – с нетерпением: нефас чётко заявила, что справится с эльфёнком на раз-два. «Я должен избавить наследника от этой заразы! Он опасен! Он отвратительно влияет на Дигнара. Диги, того и гляди, из-за него рассудка лишится. И что тогда? Других детей у сатрапа нет (папочка об этом позаботился). Значит, борьба за престол, ослабление империи и неминуемый раскол. Бесконечные междоусобные войны, хаос… Этого нельзя допустить!»
- Останови бой, Шани! – сердито повторил Дигнар и, резко обернувшись, вонзил в друга острый взгляд узких змеиных глаз: - Не остановишь сам, это сделают мои фантоши!
- Ты зря переживаешь, Диги…
- Шанир!
Саттол никогда в карман за словом не лазил, но сегодня, видимо, был не его день. Ни одного весомого аргумента, чтобы успокоить наследника или хотя бы оттянуть окончание поединка не находилось. Тяжело раздувая ноздри, наследник шагнул к другу, который продолжал сидеть в кресле, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники, и рявкнул:
- Ты меня слышишь?
- Да, Диги, - смиряясь с неизбежным, выдохнул Саттол и хотел обратиться к нефас, но судьба распорядилась иначе.
С громким лязгом световые кинжалы Оникса в последний раз скользнули по клешням чудовища, и чёрно-белый вихрь распался. Часто дыша и сверкая ненавидящими взглядами, противники замерли напротив друг друга, готовые в любой момент ринуться в бой, и Дигнар, забыв о друге, сосредоточил своё внимание на любимой игрушке. Эльфёнок выглядел потрёпанным, но целым, без единой царапины. И он жаждал крови, связь отчётливо говорила об этом. Наследник перевёл глаза на нефас: медленно затягивающаяся рана на правом плече, белёсые полосы на местах многочисленных порезов сетью покрывали худенькое тельце. «И не летает больше. Выдохлась, гадина! Может, я погорячился? Похоже, мальчишка справится с этим… этой… Как её там? Не важно! Пусть порезвиться в последний раз, и на этом всё - никаких поединков! Потасовки с Нырком не в счёт».
- Ладно, пусть продолжают.
Дигнар опустился в кресло, закинул ногу на ногу и, приняв из рук Пепла новый бокал, сделал глоток вина, не заметив, как расслабился Шанир. Ещё бы! Его план вновь вступил в силу. «Только бы нефас не подвела! - Саттол осторожно просканировал ауру маленького длинноволосого чудовища и мысленно поцокал языком: несмотря на все заверения, магичка здорово сдала. – А говорила, никаких проблем. Правда, эльфёнок ей попался не совсем обычный… Ничего, справится. Должна справиться!» Шанир откинулся на спинку кресла, взял с подноса бокал и, прикрыв глаза, выпил вино в три больших глотка. Стало немного легче. «Я обещал нефас свободу, и она получит её, если убьёт мальчишку!» Саттол встряхнулся и посмотрел на импровизированную арену: противники, мягко ступая по песку, двигались по кругу, сохраняя между собой расстояние в два-два с половиной метра, и сверлили друг друга цепкими взглядами, то ли испытывая терпение, то ли пытаясь нащупать слабое место для следующего удара…
Тягучие, бесконечно тревожные минуты градом стучали в висках, горячими ливневыми струями текли вдоль позвоночника, но Оникс терпеливо ждал. Сдаваться он не собирался, но и нападать первым не имело смысла: он не знал, как убить нефас. Действуя наугад, эльф перепробовал несколько десятков заклинаний, раз за разом вкладывая их в удар кинжалов – тщетно. И, как следствие, ему не оставалось ничего, кроме как защищаться и ждать. «Чуда?» - усмехнулся про себя Оникс и вскинул руки, отражая удар чудовища.
- Убью-ю-ю… - зашипела нефас.
- И не надейся! – прорычал в ответ фантош, и схватка начала закручиваться вновь, правда, уже не на сверхскоростях, всё-таки противники изрядно устали.
К тому же Ониксу приходилось куда труднее, чем нефас: раны от кинжалов не были для неё смертельными, а вот малейшая царапина от ядовитых клешней могла стать для фантоша роковой. И ему приходилось демонстрировать чудеса ловкости, чтобы вовремя уходить от смертоносных прикосновений. «И всё равно, долго так продолжаться не может. Нужно вот что бы то ни стало заставить Дигнара остановить поединок. Это единственный шанс выжить! Но не орать же ему: спаси-помоги – не услышит!»
Внезапно нефас споткнулась, и, воспользовавшись моментом, Оникс толкнул её на песок. Чудовище рухнуло на живот, а Оникс, не иже сомневаясь, принялся методично кромсать кинжалами тощую серую спину, втайне надеясь, что в ближайшие минуты сражение наконец-то будет остановлено. Краем глаза он даже рискнул взглянуть на хамира и едва не потерял концентрацию: Дигнар с маниакальной улыбкой взирал на него и ждал, когда нефас сдохнет. «Он не понимает… Не знает, что убить её невозможно! Надо ему показать!» Оникс с размаху воткнул один из кинжалов в шею визжащей нефас и прыжком отскочил на безопасное расстояние.
Зазвучали жидкие аплодисменты, видимо, наследник решил поблагодарить любимую игрушку за доставленное удовольствие, но почти сразу смолкли: нефас выдернула клинок из горла, поднялась на ноги и, повернувшись к эльфу, зло прошипела:
- Ты ш-ш-шустрый, но я шустрее…
Оникс вскинул руку, принимая на клинок ядовитую клешню, метнулся в сторону, уходя от смертоносного прикосновения, и вдруг почувствовал сильный удар под колено. Фантош не упал и не вскрикнул: подмастерья Кальсома научили его игнорировать боль во время схватки, но удар замедлил движение, и с ликующим криком нефас коснулась руки юноши. Тёплая жёсткая клешня мазнула по запястью. Оникс непонимающе моргнул: тело неожиданно стало мягким и горячим, словно вытащенная из печи сдоба, а перед глазами радужным хороводом закружили-завертелись снежинки. «Снежинки не бывают разноцветными», - заторможено подумал он, роняя кинжал и оседая на песок.
«Вот ты и сыграл свою звёздную роль, мальчик мой», - прозвучал в голове приторно-ласковый голос Кальсома. – Ты хорошо сражался, Оникс, я доволен тобой. Но мы оба знали: в этом поединке тебе не суждено победить».
«Я не могу умереть…»
«Это решать не тебе».
«Я не могу…»
«Расслабься, мальчик, и пусть яд делает своё дело».
Где-то рядом громко кричали люди, оглушительно выла какая-то тварь – Ониксу не было до них дела. Повинуясь приказу мастера, он упал на песок, раскинув руки, и с улыбкой уставился в ослепительно-синее небо. Он не заметил, как радужные снежинки пропали, а вместо них глазам предстали шесть ушастых мальчишек. Они держали под уздцы прекрасных эштенцев, приветливо махали фантошу и манили к себе, обещая всегда быть рядом.
- Таар… Лине… Каен… Дале… Саан… Шуам…
Нежданное счастье затопило израненную душу, и, не раздумывая ни секунды, Оникс кинулся в объятья друзей…
- Оникс?
Дигнар ошеломлённо смотрел, как его драгоценный эльфёнок падает на песок. Взметнулась в воздух облачко светлой пыли, рассыпались в беспорядке золотисто-каштановые пряди. Красивое лицо с правильными тонкими чертами разгладилось, потеряв хищное выражение, глаза цвета молодой листвы широко распахнулись и с мечтательным выражением уставились в потолок. Казалось, мальчишка устал и прилёг отдохнуть, но связь кричала, что он угасает, медленно и неотвратимо.
- Да что же это? – прошептал наследник и закричал, перекрывая трубный победный вой нефас: - Вытащите его оттуда, олухи!
Четверо фантошей метнулись к поверженному собрату, походя сметая защитный барьер. Пепел и Лис склонились над Ониксом, а Змей и Нырок, выхватив мечи, набросились на беловолосое чудовище, заставляя его отступать к стене под градом рубящих ударов. Нефас хрипела и рычала, правда, как-то неохотно и вяло, словно после поражения эльфа растеряла всю свою агрессию и кровожадность, и это придало наследнику храбрости. Поднявшись из кресла, он шагнул было к эльфёнку, но Шанир моментально схватил его за локоть, вынуждая остановиться.
- Погоди, Диги, там опасно. Позволь фантошам…
Саттол осёкся на полуслове и застыл с приоткрытым ртом, неверяще глядя на запястье наследника. Дигнар тоже взглянул на свою руку: четыре серебряных кольца выглядели как обычно, а вот пятое, то, что позволяло управлять эльфёнком, почернело и истончалось, исчезая прямо на глазах.
- Нет! – истерично вскрикнул он, и в то же мгновение браслет исчез, а вместе с ним пропала и связь: привычная, надёжная, которую наследник вернул себе, как считал, навсегда.
- Диги?
- Прочь!
Дигнар оттолкнул друга и на негнущихся ногах побрёл к эльфёнку. «Мой. Мой. Мой», - повторял и повторял он. Других мыслей в голове не было. Да и о чём можно думать, если перед внутренним взором одна за другой встают картины недавнего прошлого. Короткая история владения драгоценным фантошем. Вот Дигнар входит в покои отца и впервые видит Оникса – красивого, гордого, обманчиво хрупкого. Сатрап что-то говорит мальчишке, одобрительно треплет его по щеке, и душа наследника вскипает от возмущения. Всё лучшее в этой стране должно принадлежать ему. Только ему! И редкая ушастая чудо-игрушка – тоже! Наследник решил это раз и навсегда. Осталось мелочь - осуществить задуманное. С трудом вытерпев ужин с родителем, он как безумный бросился в свои покои и приказал позвать к себе Шанира. Но проныра Саттол, выслушав друга, только развёл руками. Оно и понятно: никто не может отнять у хамира фантоша. Можно конечно получить его в дар, но на добровольной основе и при непосредственном участии мастера Кальсома. Дигнар рвал и метал. Он почти не ел и не спал, перестал видеться с отцом, рискуя навлечь его гнев, а на все уговоры Шанира лишь отмахивался и твердил, что всегда получает то, что хочет. И Оникса получит, что бы для этого не пришлось сделать. Саттол поджимал губы и угрюмо качал головой: он считал желание Дигнара завладеть эльфом-фантошем дуростью и искренне надеялся, что со временем оно само по себе сойдёт на нет.
И тут сатрап решил заключить союз с Ликаной, да не просто так, а скрепив его браком Дигнара и Гедерики Теригорн. Это был шанс, и наследник им воспользовался. Он готов был жениться на ком угодно, хоть на ведьме болотной, но только при одном условии.
- Отдай мне Оникса! – потребовал он, твёрдо глядя в глаза отцу.
Дигнар осознавал, что ведёт себя неразумно. Отец мог разозлиться и просто приказать ему жениться, а отказ выполнять прямой приказ сатрапа приравнивался к измене. Но всё же он надеялся, что Селнир не станет отправлять на плаху единственного наследника. Ведь на то, чтобы заиметь нового, нужно время. И неизвестно, что из этого получится. Впрочем, оставался ещё один вариант: сатрап мог жениться на ликанской магичке сам. «Только вряд ли. Так напрягаться папашка не станет. Ведь это ж как минимум полгода надо примерного мужа изображать, а папуля привык женщин в определённой «форме» употреблять: связанными и с кляпом во рту. Сам говорил, что по-другому их не выносит. Значит, как ни крути, отдуваться мне. А за работу положено платить. Вот и плати, папа!» - с отчаянной бравадой думал наследник. Главным было не отвести глаз, показать, что его требование продумано, взвешено и обсуждению не подлежит.
Сатрап молчал долго, очень долго, а потом отпустил сына, ничего ему не сказав. Четверо суток Дигнар просидел в своих покоях, изнывая от неизвестности. Последствия его ультиматума могли быть любыми, и временами наследника пробирала дрожь от мысли, что он поставил на карту свою жизнь, своё будущее, венец Тирата. И всё это ради уникальной, но всё же игрушки? Однако отступить наследник не мог. Он слишком хорошо знал отца и понимал: Селнир может простить ему многое, но только не трусость. И, стиснув зубы, Дигнар терпеливо ждал решения своей участи.
Утром пятого дня добровольного заточения наследника дворец сатрапа загудел как осиный рой: в Исанту прибыл посол Ликаны с начальным вариантом будущего союзного договора. И пока министры рассыпались перед ним в приветственных, витиеватых речах, а потом торжественно провожали в парадный тронный зал, нынешний и будущий правители сатрапии встретились в малом кабинете. Кроме них здесь также присутствовали мастер Кальсом, как всегда до бровей закутанный в широкий коричневый балахон, и юный эльф в чёрных одеждах фантоша. Мальчишка сидел на коленях возле массивного дубового стола и не сводил глаз с тонкого серебряного браслета, что лежал на ковре прямо перед ним. Прямая спина, высокий хвост золотисто-каштановых волос и равнодушные травянисто-зелёные глаза. В тот миг Дигнар понял, почему воспитанников Кальсома называют фантошами: Оникс походил на великолепно изготовленную восковую куклу, лишённую жизни и души. Неприятное зрелище. Наследник нервно сглотнул и перевёл взгляд на отца.
- Оникс твой, - сухо произнёс Селнир. – Заберёшь его сейчас, но купчую получишь только после того, как твой брак с леди Теригорн будет скреплён кровью! И учти: если напортачишь со свадьбой, фантош вернётся ко мне! Ясно?
- Да. - Стараясь не смотреть на неподвижного эльфёнка, Дигнар подошёл к столу и лёгким росчерком пера засвидетельствовал свой договор с отцом, потом отступил на два шага и низко поклонился: - Спасибо.
Сатрап ухмыльнулся:
- Всё лучшее – детям. – И посмотрел на мастера: - Свяжи Диги с Ониксом и вместе с ним отправляйся на встречу с послом. Хочу, чтобы ты послушал, что предлагают нам будущие союзнички, и высказал свои соображения.
Кальсом почтительно кивнул, поднял с ковра серебряное кольцо и надел его на запястье наследника. В тоже мгновение эльфёнок глубоко вздохнул, словно очнулся от глубоких раздумий, поднял голову и с благоговением взглянул на Дигнара:
- Власть твоя безгранична надо мной, хамир.
И это были самые желанные слова за всю жизнь наследника...
Так Дигнар получил в своё полное распоряжение самого диковинного фантоша, что когда-либо создавали в Геббинате мастер и его подмастерья. Он был горд и счастлив. Он даже показал мальчишку Шаниру и ещё паре-тройке приятелей, которых, разумеется, после приказал убрать: всё-таки фантоши должны были оставаться для посторонних загадкой. Но отказать себе в удовольствии похвастаться драгоценным приобретением наследник не мог. Он же был единственным хамиром, владеющим фантошем-эльфом.
- Был! – одними губами произнёс Дигнар, тяжело опускаясь на колени возле бездыханного Оникса: безвольно раскинутые руки, бледная кожа и стеклянные пустые глаза, точь-в-точь как тогда, в кабинете отца. – Пепел, Кальсом может его… починить?
- Кольцо разрушено, он мёртв, хамир. Даже мастеру не под силу сделать неживое живым.
Наследник кивнул, принимая ответ старшей из игрушек, невесомо провёл пальцами по щеке эльфёнка, от подбородка к виску, хрипло вздохнул и прикрыл веки мальчишки, стирая бессмысленный взгляд. Потом аккуратно пристроил растрёпанную косу на его груди и, опершись на плечо Лиса поднялся. С шумом выдохнул, точно силясь выдавить пульсирующее в грудин отчаяние, и посмотрел на нефас, которую Нырок и Змий продолжали удерживать возле стены.
- Я хочу, чтобы эта тварь умирала долго и мучительно.
Голос дрогнул, и наследник поморщился: «Только этого не хватало. Нужно собраться. Немедленно! Случилось то, что случилось, ничего не изменишь. Я должен продемонстрировать выдержку». Но следующая фраза, прозвучавшая из уст Нырка, камня на камне не оставила от благих намерений.
- Мы не можем убить эту тварь, хамир.
- Что? – Дигнар не сразу осознал, что именно говорит фантош, а когда понял, развернулся к Саттолу и проревел, как разъярённый бык: - Кого ты подсунул Ониксу?
Злость распирала наследника и, не дожидаясь ответа, он рванул к другу со скоростью выпущенной из лука стрелы. Мощный, широкоплечий Дигнар врезался в худощавого изящного Шанира, вцепился в его плечи, не позволяя упасть, и, протащив несколько метров, впечатал спиной в дощатую стену. На головы посыпались клочки сена, доски протестующе заскрипели, но тиратцам не обратили на это внимания.
- Зачем, Шани? Неужели из-за того, что Гризли проиграл?
- Я не знал.
- То есть ты выставил на бой с Ониксом совершенно не проверенное магическое существо?
Глухо рыкнув, Дигнар положил ладонь на шею друга и сжал пальцы. Саттол захрипел, но вырваться не посмел. Лишь протестующе дёрнул головой и выдавил:
- Я не специально.
- Да что ты?
- Я же не маг.
- В смысле колдовать не умеешь? – переходя на змеиный шёпот, выпалили наследник и сильнее сжал пальцы. – Может, и не умеешь, зато в теории дока. Никто из тиратцев столько книг о магии не прочитал, сколько ты. Уж кто-кто, а я это знаю наверняка.
Воздуха катастрофически не хватало. В глазах Шанира вспыхнула паника, и он непроизвольно вцепился в запястье друга:
- Диги…
- Заткнись и слушай! Я давно говорил, что увлечение магией до добра не доведёт, а ты лишь смеялся. Доигрался? Теперь тебе весело, Шани?
- Н-нет.
- Знаешь, я даже готов поверить, что ты не знал, на что способны эти мерзкие твари, но это тебя не оправдывает. Ты был обязан всё предусмотреть! Ты знал, как ценен для меня Оникс! Ради того, чтобы заполучить его, я женился на ведьме! А ты… Только и умеешь, шутки шутить! Но на этот раз ты заигрался!
- Прости…
- И это все, что ты можешь сказать? Не густо.
- Я никогда не подводил тебя.
- Раньше. Зато сегодня отыгрался по полной! Как я теперь покажусь на глаза своим подданным? Что я скажу отцу?
- Я всё заглажу.
- Не сомневаюсь. Выхода-то у тебя нет. - Дигнар убрал руку, и Шанир согнулся пополам, заходясь в хриплом сухом кашле. Смерив его раздражённым взглядом, наследник хмуро добавил: - Но сначала тебе придётся расплатиться за промах, Шани.
- Как угодно Вашему высочеству, - лихорадочно вдыхая столь желанный и невероятно прекрасный воздух, проговорил Саттол и опустился на колени, всем своим видом демонстрируя покорность и смирение. Отправляя за грань любимую игрушку наследника, он был готов к любым последствиям. «Главное переждать бурю, а доверие я восстановить сумею. Нужно лишь немного подождать».
Дигнар же отвернулся от коленопреклонённого друга и недобро зыркнул на Ланира Ужагу:
- Теперь ты.
- Я-то здесь причём, Ваше высочество? Я всего лишь Ваш смиренный слуга…
- Захлопни пасть и отвечай: что ты знаешь о нефасах?
- Я?
- Ты, ты. Насколько я знаю, ты много путешествуешь. В том числе и по Федерации.
- Господин!
- Знаю, работа у шпионов такая – шляться по миру и вынюхивать секреты. Так что ты можешь сказать о нефасах?
Глаза Ужаги наполнились паническим ужасом:
- Я не знал, что они способны убить фантоша! Я слышал, что они дикие и кровожадные и водятся, точнее, водились в Вересковой пустоши на юге Федерации, пока эльфы их всех не перебили.
- Как?
- Что как?
- Как перебили?
- Понятия не имею. Клянусь! – глядя, как наливаются кровью глаза наследника, выкрикнул Ужага и рухнул на колени: - Пощадите, господин!
Ланир волновался зря. Не получив желанного ответа, Дигнар разозлился, но не на шпиона, а вселенскую несправедливость: он потерял любимого фантоша и жаждал мести, жаждал смотреть, как капля за каплей вытекает жизнь из белобрысой убийцы, как слетается вороньё, чтобы пожрать ошмётки истерзанного тела. Нефас должна была умереть, убив светлого, чистого эльфёнка. «А может, это и к лучшему? Неуязвимость может стать не только благом, но и пыткой!»– неожиданно подумал наследник, и губы его сами собой расползлись в плотоядной улыбке.
- Змей! Нырок! Хватит играться! Свяжите её и закопайте! Живьём!
Нефас издала гортанный рёв и щёлкнула клешнями, намереваясь оказать сопротивление, но голос тиратского мага мигом охладил её пыл.
«Сдайся, и моя благодарность будет безмерной. Я не только отпущу тебя на свободу, но укажу путь к родичам».
«Они живы?»
«По крайней мере, трое. Ты сможешь создать пару».
«Клянись своими непрожитыми днями!»
«Клянусь!»
«Клятва принята. Обманешь – умрёшь!» - торжественно произнесла нефас и, хищно оскалившись, щёлкнула клешнями возле лица фантоша с длинным хвостом русых волос и ледяным взглядом ярко-синих глаз, сверкающих в прорезях геба.
Схватка была короткой. Нефас немного посопротивлялась для вида, порычала, демонстрируя белоснежные иглы зубов, и позволила спеленать себя магией. Фантоши грубо повалили её на пол, обмотали для верности толстой верёвкой, сунули в рот кляп и поволокли на улицу.
Дигнар проводил Нырка и Змея задумчивым взглядом, а потом вновь приблизился к мёртвому эльфёнку и присел рядом с ним на корточки. Расставаться с любимой игрушкой было мучительно больно, ведь у него осталось столько неосуществлённых планов... А при мысли о том, что теперь придётся оправдываться перед отцом, да ещё лгать и изворачиваться перед тиратцами, чтобы оправдать потерю фантоша, становилось совсем тошно.
«Жизнь нефас не достаточная цена за мои страдания, - сердито подумал наследник и, чуть повернув голову, мазнул взглядом по Пеплу и Лису, сидящим в шаге от него: - Заверните мальчишку в плащ и похороните рядом с его убийцей». Фантоши ринулись исполнять приказ, а Дигнар выпрямился и невидящим взглядом уставился в пол. Сдерживаться становилось всё сложнее и сложнее. Хотелось крови - рубить, кромсать, полосовать. Но скатываться в истерику из-за потери вещи – недопустимо! И Дигнар всеми силами старался удержать хладнокровную маску на лице. Спину прожигали взгляды Шанира и Ланира, однако он не спешил поворачиваться. «Сорвусь, право слово сорвусь. Тират лишится своего лучшего шпиона, а я – друга. Эх, Шани, Шани, как же ты так опростоволосился... И почему сейчас? - Перед мысленным взором вновь мелькнула наивная мордашка эльфёнка, и наследник скрипнул зубами: - Мне будет непросто забыть о твоём промахе, Шани».
С улицы донесся приглушённый вой нефас, но тут же оборвался, а ещё через пару-тройку минут все четыре фантоша вошли в сарай и выстроились в шеренгу перед хамиром. Узкие карие глаза неторопливо прошлись по их напряжённым фигурам. «Интересно, сможет ли Кальсом сделать второго Оникса? - мелькнула заманчивая мысль, но наследник тотчас прогнал её прочь. – Второго Оникса быть не может. Если и будет эльфёнок-фантош, то другой. Другой…»
Раздражение и обида накатили с новой силой. Дигнар развернулся на каблуках, так что песок под его ногами жалобно скрипнул, и в несколько шагов приблизился к Саттолу. Навис над ним грозовой тучей и приторно ласково произнёс:
- Ты сожалеешь о своей ошибке, Шани?
- Да.
- Насколько сильно?
- Я готов на всё, чтобы ты перестал смотреть на меня, как на врага.
- Тогда прикажи Ключу и Гризли умереть!
Шанир на мгновение оцепенел, переваривая услышанное, затем кадык на его шее нервно дёрнулся и с губ сорвалось неуверенное:
- Ты ведь это несерьёзно, Диги?
- Жизнь за жизнь, Шани. Убей фантошей, докажи свою преданность! Мы догоним свиту и объявим, что Оникс, Ключ и Гризли погибли в схватке. По вине, скажем, того же Гризли.
- Но…
- Не разочаровывай меня ещё больше, Шанир!
Саттол отдал мысленный приказ и склонил голову, не желая смотреть, как в прорезях кожаных гебов гаснут глаза его фантошей. Не то чтобы он сильно сожалел о потере, но воспитанники Кальсома, любезно подаренные наследником, успешно прикрывали его собственный магический дар, и теперь Шанир чувствовал себя раздетым. «Придётся вновь закрываться щитами. Как в детстве. И с представителями малых раз контакт станет затруднителен. Придётся стелиться ковриком у царственных ног, чтобы заработать разрешение на приобретение нового фантоша. – Услышав глухой стук, Шанир заставил себя открыть глаза и посмотреть на два бездыханных тела, лежащих неподалёку от коленопреклонённого Ланира. - И всё-таки оно того стоило. Лишившись Оникса, Диги вновь стал похож на самого себя!»
@темы: Фантош