Фантош. Глава 15. Летуника.

[Полина К.]

Миганаш Теригорн дождался, пока последний гвардеец минует арку городских ворот, и повернулся к Сканипиру Стану, первому в истории тиратскому послу в Ликане. Загадочная и одновременно хищная улыбка, сияющая на резко очерченных губах сатрапского дипломата, не понравилась старейшине, захотелось вдруг наплевать на приличия и ударом кулака стереть её с довольного лица тиратца. Однако позволить себе роскошь выказать истинное отношение и к послу, вернее сказать, официальному шпиону, и к договору, который каждая из сторон могла нарушить в любой момент, и к сатрапии, свихнувшейся на уничтожении магов и в то же время активно использующей фантошей, явно обладающих даром, старейшина не мог. Бросив короткий взгляд на облачённого в черные одежды телохранителя Сканипира, он растянул губы в приветливой улыбке и вежливо произнёс:
- Надеюсь, дорога молодоженов будет лёгкой и приятной.
- Даже не сомневайтесь, господин Теригорн, - благодушно отозвался посол. – Фантоши Дигнара способны решить любые проблемы, что могут возникнуть на пути домой. Так что, Ваша дочь в целости и сохранности доберётся до новой родины.
Миганаш согласно кивнул. Слова Сканипира о способности фантошей решать любые проблемы обнадёжили, ибо мысли о сбежавшей с телохранителем Дигнара дочери ни на миг не оставляли его. Старейшина рьяно убеждал себя, что его девочка сейчас в безопасности, что фантош не только не причинит ей вреда, но и защитит от неприятностей, подстерегающих любого, даже самого опытного путешественника. «Может, и хорошо, что Геда сбежала. Не настаивай тиратцы на этом браке, ни за что не выдал бы её замуж за такого ублюдка, как Дигнар! Впрочем…» Додумать Миганаш не успел: посол сатрапии, фамильярно, словно старого приятеля, хлопнул его по плечу и бодро произнёс:
- Дочери всегда покидают родной дом, дружище, и, поверь, лучше пусть это случится рано, чем поздно. Как отец трёх девчонок говорю! – Он подмигнул опешившему от неожиданного панибратства старейшине, решительно взял его под руку и потянул за собой. – Без толку расстраиваться, когда дело сделано. Идём!
Возможно, не случись у Миганаша столь тяжелого, нервного утра, он сумел бы дать достойный отпор зарвавшемуся тиратцу. Но, увы, весть о побеге Геды, затем сложный, требующий огромных магических сил ритуал превращения Алемики в жену Дигнара, потом завтрак с неприятным до зубовного скрежета зятем и проводы мнимой дочери отняли у него слишком много сил, и, не найдя нужных слов, чтобы пресечь дружеские поползновения тиратца, старейшина безропотно пошёл рядом с ним.
Воодушевлённый его покладистостью Сканипир принялся с энтузиазмом рассказывать о свадьбе младшей дочери, не преминув отметить, что благодаря своей дорогой девочке породнился с самим сатрапом, ибо новообретённый зять приходится Селниру Дестанате троюродным племянником, а это не такое уж дальнее родство. Миганаш качал головой в такт словам тиратца и даже вставлял подходящие случаю реплики, хотя мысли его были далеки от беседы. Хотелось побыстрее отделаться от назойливого дипломата, вернуться домой и немедленно приступить к поискам дочери. Найти, догнать и уговорить вернуться к мужу, а не получиться уговорить – применить силу, всё равно магическую или физическую, лишь бы Гедерика заняла уготованное ей судьбой место рядом с наследником тиратского престола. «Хотя судьбой ли? - Миганаш скептически скривил губы: какими бы замечательными магами ни были он сам и его коллеги Сетраш Анран и Грониш Зартар замахиваться на роль глашатаев богини судьбы было глупо, зато оправдать свои действия неумолимостью рока и государственными нуждами – в самый раз. - А может, вообще, не искать? Может, её побег с загадочным и опасным фантошем и есть перст судьбы? Может, именно этого и добивалась капризная богиня? Может, ей стало скучно и она свела их вместе, чтобы посмотреть, что из этого выйдет? Чушь! Нужно честно признать: я не хочу отдавать её самонадеянному тиратскому уроду, хлыщу и пропойце. Лучше бы жрицей стала!»
Вспомнив о служительницах культа Солнца, Миганаш невольно вздрогнул. Несмотря на то, что утром Летуника не вмешалась в процесс преображения Алемики в Гедерику, было наивно полагать, что жрица осталась в блаженном неведение относительно событий прошедшей ночи. А, значит, предстоял трудный разговор с Летуникой, о результатах которого старейшина предпочитал не задумываться. Побег Геды до основания разрушил тщательно продуманные планы ордена Солнца и последствия детского поступка дочери могли стать фатальными не только для него лично, но для всей Ликаны. Лицо Миганаша исказила болезненная гримаса, которая никак не соответствовала весёлой истории говорливого Сканипира, и тот, прервавшись на полуслове, вновь похлопал старейшину по плечу:
- Полно убиваться, дружище! С твоей дочерью всё будут отлично. В Тирате не принято обижать женщин, а Дигнар как будущий сатрап чтит обычаи родной страны.
- Надеюсь, - пробурчал Миганаш, мысленно проклиная непомерно дружелюбного тиратца.
Теперь, вспомнив о жрицах Солнца, он начал выстраивать в уме предстоящий разговор с Летуникой, пытался найти аргументы, оправдывающие поведение дочери, но таковые находиться не желали. Старейшине захотелось грязно выругаться или со всего маха треснуть кулаком по столу, чтобы дать хоть какой-то выход бушующим в душе эмоциям, однако на него смотрели сотни ликанцев и Миганаш был вынужден держать марку. «Да пропади пропадом все эти условности!» - простонал он и, натянув на лицо благожелательную улыбку, обратился к Сканипиру:
- Прошу извинить меня, господин посол, но как бы ни складывались обстоятельства моей семейной жизни, государственные дела не могут ждать. Прошу извинить меня, мои коллеги проводят Вас в Вашу резиденцию.
Не дожидаясь ответа гостя, Теригорн слегка поклонился и быстрым шагом направился к виднеющемуся вдалеке дому Совета. Шедшие следом Сетраш и Грониш переглянулись, недоумевая, что за сверхважные дела заставили Миганаша бросить иностранного посла посреди улицы. Однако обдумывать его странный поступок времени не было: тиратец, приоткрыв рот, смотрел в спину почти бегущего от него старейшины и по-детски хлопал глазами. Советники одновременно шагнули к послу, собираясь заговорить с ним и отвлечь внимание от убегающего Миганаша, но тот опередил их:
- Вот уж не ожидал, что у вас столь эмоциональный и несдержанный правитель. Наш сатрап ни за что не поступил бы так невежливо и, надо сказать, оскорбительно. Я обязательно опишу этот случай в отчёте. - Сканипир искоса взглянул на советников и, удовлетворившись видом их хмурых лиц, добавил: - Конечно, я упомяну, что Миганаш Теригорн в этот момент был крайне озабочен судьбой дочери, но всё же…
Стан ехидно ухмыльнулся, ожидая объяснений, и советники с приторно сладкой улыбкой на устах стали наперебой рассказывать об отцовской любви Миганаша, о том, как сильно тот переживал, узнав, что его девочке предстоит навсегда уехать в чужую страну, но всё же выполнил свой гражданский долг, дав согласие на брак с сыном сатрапа.
Если бы Теригорн услышал пафосные речи советников, то непременно скривился бы - столько лести в свой адрес он не слышал за весь срок правления. Однако сейчас ему было не до того: глава Ликаны со всех ног нёсся на встречу со жрицей Солнца, желая как можно скорее поговорить с ней, а там – будь что будет! Миновав вытянувшихся при его появлении стражников, Миганаш вбежал в холл и остановился, словно споткнувшись. Закутанная в жёлтое фигура, скрестив ноги, сидела на нижней ступени лестницы, явно кого-то ожидая.
«Меня, конечно! Кого же ещё?!» Миганаш глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание, поклонился и полуутвердительно-полувопросительно произнёс:
- Пройдёмте в мой кабинет.
Жрица едва заметно кивнула, и они вместе поднялись по лестнице, пересекли небольшой зал, всё ещё украшенный тиратскими флагами, и подошли к массивной двери с гербом Ликаны: на изумрудном поле - солнечный круг, оплетённый белыми розами.
- Прошу!
Миганаш распахнул дверь и отступил, пропуская жрицу вперёд. За долгие годы совместной работы у них сложился своеобразный ритуал: входя в кабинет первого лица Ликаны, Летуника выбирала место, где будет происходить их общение, определяя тем самым уровень встречи: сугубо официальный, деловой визит или доверительная, приватная беседа. Сегодня жрица уселась в большое тёмно-коричневое кресло возле чайного столика на изогнутой узловатой ножке и в сердце старейшины затеплилась надежда – беседа заявлялась как неофициальная, а значит, могущественный орден Солнца не собирался предъявлять ему ультиматум. По крайней мере, пока.
Изящная рука в плотной желтой перчатке потянулась к расписанному красными цветами чайнику, янтарная жидкость потекла в тонкие фарфоровые чашки, а Миганаш всё не решался сесть в соседнее кресло. Аргументов в защиту дочери он так и не нашёл и впервые за много лет совершенно не представлял как вести себя со жрицей.
- Присаживайтесь, старейшина, - проговорила Летуника, и её голос прозвучал так, словно это она, а не Миганаш, является хозяйкой кабинета.
- Спасибо.
Теригорн сел в кресло и взял в руки чашку, решив сначала выслушать жрицу, а уж потом… Честно говоря, что делать потом, Миганаш представлял весьма смутно. Его раздирали противоречивые желания: сломя голову броситься за дочерью или продолжить заниматься повседневными делами, уповая на то, что щекотливая ситуация разрешиться сама собой.
- Итак, твоя дочь всё же сбежала да ещё фантоша прихватила, - донеслось из-под капюшона. Старейшина вздрогнул, а жрица продолжила: - И куда они, по-твоему, направились?
Ответ был очевиден и Миганаш решил промолчать: все недовольные ликанцы, как впрочем, и тиратцы бежали в Федерацию. А в данном случае даже сомневаться не приходилось: эльфа сородичи примут с распростёртыми объятиями.
- Они не должны выйти из Бершанского леса, - с ледяным спокойствием произнесла жрица, повернулась к старейшине, и тому показалось, что под капюшоном вспыхнули два желтых огня. – Если ты не остановишь их в Бершанском лесу, это сделаем мы! Договор с Тиратом должен быть подтверждён любой ценой, ты знаешь почему.
- Знаю… - Миганаш с силой потёр лоб и взглянул в скрытое капюшоном лицо. Спорить с Летуникой, выражающей волю ордена Солнца, было делом бесперспективным, но старейшина всё же попытался: – Если мы представим дело таким образом, что Гедерика с риском для жизни решила освободить пленённого эльфа и доставить его на родину…
- Не мели ерунды и имей мужество следовать тобой же принятому решению! - с заметным раздражением в голосе перебила его жрица. – Ты дал согласие на брак дочери и теперь поздно что-то менять. Гедерика должна прибыть в Исанту, стать законной женой наследника сатрапа и гарантом мирного договора.
- Но девочка совершенно не готова к супружеской жизни, да и Дигнар произвёл на неё не самое лестное впечатление. Мне он тоже не понравился.
- Стерпится-слюбится. Геда не первая женщина, вступающая в политический брак! К тому же речь сейчас не об этом. Ты обязан вернуть дочь её законному супругу, но, если откажешься, мы поймём и сделаем это за тебя. Итак, что ты выбираешь, старейшина?
- Вот тебе и доверительная беседа, - еле слышно пробормотал Миганаш, встал, подошёл к письменному столу из чёрного дерева и уселся на стул с высокой спинкой. – Перед отъездом мне нужно отдать несколько распоряжений, госпожа Летуника. Вас не затруднит, пригласить ко мне Каломуша?
- Конечно.
Жрица легко поднялась из кресла и пошла к дверям. Миганаш с ненавистью смотрел ей вслед и сжимал кулаки, с трудом подавляя желание запустить в бледно-жёлтую спину что-нибудь тяжёлое. Возле двери Летуника остановилась и, слегка повернув голову, произнесла:
- Советую поторопиться, времени у тебя не так много как кажется.
- Что б тебя разорвало… - шепотом прорычал Миганаш и тотчас закрыл рот ладонью – дверь за жрицей едва захлопнулась, а дамочки из Ордена обладали весьма тонким слухом, умело использовали магию и оскорблений в свой адрес не прощали. Поэтому ссориться с орденом не желал никто, в том числе, и Миганаш Теригорн. Однако сегодня ему повезло, Летуника сделала вид, что не услышала проклятья в свой адрес, ибо просьба пригласить Каломуша совпадала с её собственными планами. Она не без оснований полагала, что этот наглый юнец каким-то образом замешан в побеге Гедерики. А иначе, зачем та ходила к нему в ночь перед свадьбой?

Ни искать, ни посылать за Каломушем не пришлось. Секретарь Совета и жрица Солнца встретились в холле у подножия парадной лестницы и без слов поняли друг друга. Летуника кивнула в сторону гостиной, где посетители обычно дожидались своей очереди на приём к старейшинам, и Каломуш последовал за ней. Как и в случае с Миганашем жрица чувствовала себя хозяйкой положения. Она осмотрела пустую по случаю выходного дня комнату, уселась на диван и взмахом руки указала на стоявшее напротив кресло. Пожав плечами, Каломуш выполнил безмолвный приказ: сел в кресло и сложил руки на коленях, словно примерный ученик младших классов. Однако показная покорность Летунику не обманула – секретарь Совета никогда не был пай-мальчиком. Жрицы подозревали, что именно с его лёгкой руки их преследовали мелкие, но досадные неприятности: то чернильница опустеет в самый разгар заседания, то лакей споткнётся и уронит поднос с едой прямо на желтые одежды, то кошка окотится на кровати в комнате главной жрицы как раз во время её пребывания в столице… Вроде бы ерунда, стечение обстоятельств, но уж больно часто случалась сия ерунда, особенно в последние месяцы. Летуника даже пробовала поговорить на эту тему с Миганашем, но тот едва ли не пальцем у виска покрутил: зачем уважаемому семейному человеку совершать поступки, подходящие сорванцу-подростку? Прямых доказательств вины Каломуша у жрицы не было, и она отступила, мысленно дав себе зарок поймать преступника с поличным и потребовать его увольнения. И вот, кажется, час расплаты настал. Летуника собственными глазами видела, как Гедерика покинула дом Совета и направилась к своему другу. Жрица проследила её путь до дверей, но услышать разговор не удалось – Каломуша не зря считали талантливым и перспективным магом. Его дом был надёжно защищён от любителей подслушивать. «Они точно обговаривали детали побега, - думала жрица, без стеснения разглядывая мага. – Только Каломуш мог усыпить весь дом разом и только он настолько безрассуден, чтобы украсть фантоша. Интересно, как ему удалось договориться с бесчувственной куклой? Или он сумел воздействовать на него магией? Тогда почему у нас ничего не вышло?»
Признавать свои ошибки Летуника, как и подавляющее большинство людей, не любила, и, скорчив недовольную гримасу (благо собеседник не мог видеть её лица), уверенно проговорила:
- Нам известно, что именно ты помог Гедерике сбежать от мужа и украсть фантоша. Оба твоих поступка есть не что иное, как государственная измена, и единственный способ искупить вину – чистосердечное признание и оказание помощи в поимке преступницы.
- Да неужели?! - Каломуш всплеснул руками, как обиженная тётушка, запустил пальцы в волосы, и его и без того лохматая голова стала походить на соломенное воронье гнездо. – Не на кого вину свалить? Сами девчонку прозевали, теперь крайнего ищете? Не выйдет!
- Я не собираюсь вступать с тобой в дискуссию, маг. Ты сейчас же расскажешь, зачем Гедерика приходила в твой дом в ночь перед свадьбой и каким образом тебе удалось перестроить сознание фантоша, заставив служить девчонке!
Летуника замолчала, ожидая ответа, а Каломуш, изображая крайнюю степень удивления, вытаращился на неё и замер. Некоторое время в комнате стояла тишина, а потом учитель и друг Геды расхохотался так, что слёзы на глазах выступили.
- Ты настолько высоко оцениваешь мои способности, служительница Солнца? Может, пойдёшь дальше и предложишь мне изготовить пару-тройку фантошей? А что? Мне же это раз плюнуть! Один плевок – один фантош, два плевка – два фантоша и так далее…
- Прекрати паясничать! Порядочные люди так себя не ведут.
- Ну да! Порядочные люди тут же плюхаются на спинку и поднимают лапки в знак покорности и преданности тёткам в жёлтых балахонах, которые до смерти боятся показать свои хитрые двуличные морды. Ведь неприятно признавать, что самая дорогая куртизанка Бершана и целомудренная служительница Солнца одно и тоже лицо.
- Что?! - Летуника подскочила так, будто пружина, мирно дремлющая в диване, решила взбунтоваться против прижимающего её тела и, прорвав обивку, вырвалась на свободу. – Да как ты смеешь, урод, оскорблять жрицу? Совсем страх потерял? Да за такие слова тебя казнить мало, тварь!
- От твари и слышу! Думаешь, нацепила плащ с капюшоном и порядок? Как бы ни так! Привыкли считать, что кругом идиоты… - Каломуш поднялся, скривил губы и презрительно выплюнул: - Меня достал ваш бал-маскарад! Продолжайте развлекаться, а я больше в этом идиотизме не участвую. Пока!
- Стоять! - Приказ был подкреплён сильнейшим обездвиживающим заклятием, но Каломуш и ухом не повёл: магическая энергия впиталась в его тело, как в губку вода. – Как? – прошептала жрица и опустилась на диван, в растерянности глядя на захлопнувшуюся дверь.
С минуту она сидела неподвижно, но, опомнившись, бросилась следом за дерзким юнцом. Выскочив в коридор, Летуника повертела головой, будто надеялась увидеть улепётывающего со всех ног мага, но, конечно же, никого не обнаружила. «Впрочем, неудивительно! Чародей его уровня не будет бегать по коридорам как мальчишка, а использует какое-нибудь заклятие, например, невидимости». Заклинание невидимости было сложным и энергоёмким, но жрица без колебаний начала читать его, поскольку оно позволяло не только скрыться с глаз, но и увидеть того, кто пользовался таким же заклинанием. Труды служительницы Солнца пропали втуне – Каломуша рядом не было.
- Что б тебя Солнце высушило! – в сердцах вырвалось у Летуники и, скинув полог невидимости, жрица понеслась к выходу.
Теперь к поискам Гедерики добавились поиски Каломуша. Секретаря Совета необходимо было поймать, допросить и убить. Слишком сильный и непредсказуемый маг представлял опасность для жриц Солнца, а значит, и для всей Ликаны. «Теперь понятно, почему мы не могли вычислить мелкого пакостника. Если он умеет так искусно скрывать свой потенциал, то и свои делишки прикрыть ничего не стоит! А если только предположить, что на почве ненависти к Ордену, он, помимо мелкого хулиганства, может и чем-то более серьёзным заняться… Даже думать об этом не хочется!»
С такими мыслями Летуника выскочила на площадь и неприлично быстро понеслась к резиденции Ордена Солнца. Больше всего сейчас её занимал вопрос: с чего начать поиски неугодного жрицам мага? Перво-наперво следовало установить пост возле дома Каломуша – вероятность того, что прежде чем сбежать из города он придёт попрощаться с беременной женой была очень высока. Лучше бы посадить шпионку прямо в супружеской спальне, но тревожить женщину, которая со дня на день разродится… «А почему нет?! – Летуника аж притормозила. – Найти хорошую повитуху среди жриц не проблема. Орден вполне может позаботиться о жене уважаемого человека, замечательного мага, пока тот отсутствует по делам государственной важности». И, довольно ухмыльнувшись, Летуника поспешила к величественному, устремлённому ввысь храму. Там, в скрытых от глаз посетителей нишах и потайных комнатах, служительницы главенствующего в Ликане культа могли без помех поговорить о том, что простым гражданам знать нежелательно и даже опасно. Путь жрицы как раз лежал в одну из потайных комнат, где она надеялась встретиться с одним из своих многочисленных шпионов.

Палнар Станата, владелец небольшой парфюмерной фабрики, не один год работал на жриц Солнца. Палнар обладал достаточно сильным даром и ратовал за легализацию магии в сатрапии. Он был уверен, что война между Ликаной и его родным Тиратом неизбежна, при этом он искренне верил в победу соседей-магов и считал шпионаж вкладом в торжество волшебства и справедливости. Разъезжая по стране с продукцией своего небольшого предприятия, Станата ухитрялся одновременно делать два дела: обрастать торговыми связями и собирать информацию для ликанцев. Со временем Парфюмер, как окрестили его в Ордене Солнца, стал одним из лучших разведчиков – любое задание выполнял на отлично и в самые короткие сроки. Вот и сегодня, получив весточку от Летуники, Станата, не экономя портальных камней, прибыл в Бершан. В храме Солнца его ждали. В потайной комнате, где он обычно встречался с Летуникой, был накрыт стол: горячий чай и эльфийские сладости, которые он обожал больше жизни.
Летуники ещё не было, и Палнар довольно улыбнулся – пристальный взгляд ликанки был плохой приправой к любимому лакомству. Вольготно расположившись в кресле, лучший шпион Ордена Солнца с наслаждением пил душистый чай, похрустывал медовыми сухариками, упивался божественным вкусом сахарных пряников и, прикрыв от наслаждения глаза, клал в рот глазированные вишни.
Жрица появилась как раз в тот момент, когда Палнар положил в рот последнюю вишенку и запил её последним глотком чая.
- Похоже, я как раз вовремя, господин Станата, - проговорила Летуника вместо приветствия, и, хотя лицо женщины было скрыто капюшоном, тиратец понял, что та улыбается.
Жриц умиляло пристрастие Палнара к сладкому, и они никогда не упускали возможности порадовать своего лучшего информатора, тем более что в отличие от Тирата Ликана активно торговала с Федерацией.
- Я мечтаю о том прекрасном времени, когда смогу свободно покупать эльфийские сладости в родном городе. - Лицо Станаты расплылось в улыбке, не менее сладкой, чем эльфийские вишни, а глаза фанатично блеснули. – Уверен, день всемирного торжества магии не за горами, мне больше не придётся скрывать свой магический дар, а мои потомки будут иметь возможность познакомиться с эльфами, гномами и другими замечательными народами!
Некоторая восторженность и патетичность речей тиратца всегда смущали жриц, но он искренне верил в то, о чём говорил, и ему прощали неуместную импульсивность.
- Мы тоже уверены в победе, господин Станата, - одобрительно кивнула Летуника, присела в соседнее кресло, тяжело вздохнула. – К сожалению, сейчас наши планы как никогда близки к провалу. Вы знаете, сколько сил мы положили на заключение мирного договора, но из-за необдуманных поступков новоиспечённых супругов Тират и Ликана оказались на грани войны…
Жрица замолчала. Палнару можно было доверять, но Летуника почему-то медлила, не решаясь рассказать правду. Затянувшаяся пауза насторожила шпиона. Его доселе спокойное лицо приобрело задумчиво-настороженное выражение, брови сошлись к переносице, лоб прорезали морщины.
- Что ж такого они натворили, госпожа, если Вы сказать об этом не решаетесь? Неужели один стал жертвой другого?
- Да хранит нас Солнце от такой беды! Надеюсь, они оба в добром здравии. Проблема в том, что Гедерика сбежала, прихватив с собой фантоша Дигнара. Конечно, и наши, и ваши оказались на высоте, заменив беглецов подставными лицами, но, если обман раскроется, войны не избежать.
- Но как пятнадцатилетняя девочка справилась с пятью фантошами? Она настолько сильна? Или ей помогли?
- Второе. Но предатель был обнаружен слишком поздно, ему удалось скрыться. Однако мы обязательно найдём и казним его!
- Хотите сказать, где-то рядом находится сильнейший маг?! Маг, который собирается разрушить плоды нашей многотрудной работы, а мы сидим здесь и разговоры разговариваем?! - Палнар поднялся и свысока посмотрел на Летунику: - Я немедленно отправляюсь на его поиски!
- Нет! – Жрица вскочила. – Сначала мы найдём Гедерику и фантоша, а затем разберёмся с предателем. Я уже отдала приказ о его поимке. Уверена, жрицы не подкачают, а мы с Вами отправимся в Бершанский лес.
Брови Станаты в удивлении поднялись, а на губах заиграла презрительная усмешка:
- Зачем мне ехать с Вами? Я простой шпион и мне не тягаться с мудрыми и опытными служительницами Солнца.
- Не принижайте своих талантов, Палнар. Нам известно, что Вы прекрасно владеете боевой магией, а, кроме того, Вы единственный, кто не понаслышке знаком с созданиями Ордена чистого духа. Разве не Вас мы просили разузнать о фантошах? А, учитывая, что Вы не провалили ни одного задания…
- Да понял я, понял! Когда отправляемся?
- Гедерика покинула Бершан на рассвете и с каждым часом её след слабеет. Так что поспешим!
- Как скажешь, - кивнул Палнар и первым вышел из комнаты.

«Да куда ж он запропастился? – думал Миганаш Теригорн, на автомате накладывая на дверь кабинета запирающее заклятие. – Два часа! Я ждал его целых два часа! Этот юнец определённо нарывается. Должность секретаря Совета не сделала его ответственнее. Да что там должность! Даже женитьба не помогла остепениться. Бедная Ульрика! Вот-вот схватки начнутся, а любимый муженёк как сквозь землю провалился. Ушел, не сказавшись, и целый день где-то болтается. Пусть только вернётся, уж я с ним поговорю! Хорошо хоть жрицы бедняжку не бросили. Лучших повитух к ней направили, иначе бы бедная девочка совсем одна осталась. Вот раздолбай…»
- Миганаш!
Голос жены отвлёк старейшину от мыслей о безответственном Каломуше и его несчастной жене. Старейшина посмотрел на тщательно запечатанную дверь и повернулся к Морике, одетой в кожаный охотничий костюм:
- Лошадей уже седлают. Встретимся на конюшне через пятнадцать минут, идёт?
Морика шагнула к мужу и взяла его за руку:
- Как ты думаешь, мы найдём Геду?
- Обязательно, дорогая, - твёрдо ответил Миганаш, а в душе вновь зашевелился червячок сомнения: «А не оставить ли всё как есть? Может оно и лучше, что Геда сбежала?»
- Знаешь, я тут подумала…- Морика потупилась, подбирая слова, потом отпустила руку мужа и мотнула головой: - По дороге поговорим.
Супруги посмотрели в глаза друг другу, без слов пытаясь передать нечто очень и очень важное, но, словно испугавшись своих невысказанных мыслей, развернулись и направились в разные стороны: Морика - на конюшню, Миганаш - переодеваться. «Кажется, нас с женой гложут одни и те же вопросы», - думал старейшина, шагая по знакомому коридору. По сторонам он не глядел и не заметил, как из-за тяжелой портьеры высунулась нога в коричневом замшевом сапоге. Миганаш споткнулся и обязательно упал бы, но кто-то очень сильный подхватил его и затащил за портьеру.

@темы: Фантош